Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела

Ознакомительный фрагмент

 Поскольку всем было не до этого, несмотря на то что я просился, в отпуск меня не отпустили и в январе, после того как меня выписали, я снова вернулся в часть.

 В январе,  мы все еще отступали,  пытаясь держать оборону,  и  остановились на определенных рубежах.  Обосновавшись в одном из сел, мы как обычно разбрелись по хатам, на ночлежки, приютившись в одном из домов.  Хозяйкой оказалась женщина,  лет около сорока, с дочкой 13-14 лет и мальчиком, лет семи. Нас было двое, с офицером из нашего подразделения.  Хозяйка встретила нас не слишком приветливо, выглядела испуганно, но вела себя спокойно. Заняли мы одну из комнат, во второй оставили мать с детьми. Девочку звали Валя, она была  настороженна и крайне неразговорчива в нашем присутствии, эдакой тихоней.  С мальчиком мне было проще найти общий язык. Он был непоседливым,  шустрым, и все время крутился. Когда мы садились за стол, мать все время его прогоняла, дабы он не стащил со стола чего-либо.

 - Митя, иди сюда! Сейчас получишь ремня! Я сказала, не мешайся! -  кричала она то и дело. Но малый был любопытный, и все время ошивался вокруг нас, особенно возле меня, наблюдая исподтишка и норовя сделать какую-нибудь пакость, мог даже плюнуть. Когда же я пытался его окликнуть или подозвать, он немедленно убегал.

 - Иди ко мне, - говорил я  ему. – Иди я тебя не трону! Да не сделаю я тебе ничего! – но он наверное боялся. 

 Офицера мальчик раздражал, и тот выказывал свое недовольство, грозясь хорошенько отшлепать его по заднице, относился к нему с пренебрежением. 

 Женщину  звали Ольга и с ней мы тоже разговорились, она оказалась учительницей, а именно русского языка и литературы. Узнав, что я хорошо говорю по-русски, она была даже несколько удивлена. Я признался ей,  что у меня была русская бабушка, которая меня воспитала, впрочем и мама прекрасно владела русским языком, родившись в Росси. В доме у нее были книги, которые я с удовольствием рассмотрел, некоторые даже прочел. Интерес для меня представляли газеты, мне было интересно о чем они пишут, особенно «Правда», ведь газеты пишут журналисты, как я не мог не интересоваться их работой.  Мне было интересно, как освящаются события с советской стороны, какая дается информация и какая ведется пропаганда. В общей сложности, прожили мы у нее на квартире наверное месяц.

 О муже Ольга ничего не говорила, просто сказала, что забрали в армию и она о нем ничего не знает. Время от времени она куда-то отлучалась и выходила из дому, говорила что к маме, которая живет в соседнем доме.  В округе, то и дело время от времени случались диверсии, несколько раз были нападения на немецкие колонны, отбирали оружие, был взорван один из наших складов с  продовольствием.  Разнеслось, что на нашей территории орудуют партизаны и нас предупредили, чтобы мы были осторожными. Начались слежки, поиски облавы…

 - Я за водой, - сказала хозяйка и вышла.

 Скрипнула калитка, послышался осторожный оклик. Заметив поблизости своего мужа, Ольга не на шутку встревожилась.

 - Что ты здесь делаешь? У меня в доме немцы! – шепнула она.

 - Сколько их?

 - Я же говорила, что двое. Днем они уходят, а вечером постоянно здесь.

 - Мне надо с тобой поговорить, это срочно! Ты записку получила?

 Женщина проводила мужа в сарай.

 - Побудь пока здесь. Я сама не смогу к тебе выйти, чтобы не вызвать подозрения, пошлю Валентину, она передаст.

 В комнате, она что-то шепнула дочери, передала маленький сверток и она тихонечко вышла. Увидев, что девчонка куда-то пошла, я решил за не проследить. Валентина подошла к сараю и зашла в него. Что ей там понадобилось? Достав свой «Вальтер», я резко туда вломился. Ворвавшись туда, увидел мужчину, который наставил на меня обрез.

 - Стоять! – крикнул он. – Ни то сейчас выстрелю, башку разнесу!

 - Кто вы такой? – спросил я его. – Вы хорошо подумали? Там женщина, если я буду убит, ее расстреляют, немедленно.

 Тот выругался сквозь зубы.

 - Папа! – вскрикнула девочка.

 Кажется, мужчина понял, что убить меня сейчас он и вправду не мог. Во-первых, здесь к тому же его дети и деваться ему некуда.

 - Вы ее муж?

 - Не ваше дело. Почему вы не стреляете?

 - Я не хотел бы вас убить. Уходите немедленно! Сейчас я вас отпущу и не скажу что вас видел, обещаю. Но если вас еще раз заметят,  ничем не смогу помочь.

 Мужчина вышел, я его отпустил  и позволил ему незаметно скрыться. Девочке сказал, чтобы немедленно возвращалась домой.

 - Ты же немец, почему ты не убил моего папу? – спросила Валя.

 На лице ребенка я прочел выражение некоторого недоумения.

 - Я не хотел этого делать, у меня сестра такая же как ты.

 - Правда?

 - Да.

 Ольгу я предупредил, чтобы была осторожней. Она расплакалась и была признательна, за то, что я отпустил ее мужа, его звали Николай.  Попав, в немецкий плен он бежал и подался в партизанский отряд, который организовал местное сопротивление.

 К несчастью эта история закончилась трагически. Видимо решив спасти свою семью, помочь ей скрыться, Николай был замечен офицером, тот церемониться не стал и сразу же доложил, что поздно вечером, при попытке бегства, бы замечен во дворе мужчина, который успел скрыться. Ольгу немедленно забрали в отделение гестапо. Детей успели спрятать, а я помог им бежать. Мальчик был не причем, а вот  Валя была уже взрослая и за ней объявили охоту, подали в розыск. Меня долго трясли и опрашивали по делу, как свидетеля. Я отпирался и говорил, что ничего не знаю и какого-либо подозрительного мужчины не замечал. Поверили мне с трудом, так что я чуть было не поплатился.

 Нескольких партизан поймали, вместе с ними казнили за пособничество и некоторых местных жителей. Среди них была и Ольга, ее повесили на площади с табличкой: «За помощь партизанам». Бедная Ольга! Мне было очень жаль эту женщину, хотя ничего кроме простого почти дружеского общения  нас не связывало, я тепло к ней относился. Ну не мог я ее уберечь! И помочь ей ничем не мог. Еще, недели через две нас отправили из тыла на передовую, ближе к линии фронта. 

 Был вечер в феврале. Мы сидели в одной избе, погода была ужасная, за окном мела метель, кружилась вьюга. Чтобы согреться принесли дрова, натопили печку, после чего попытались настроить старый приемник, который у нас был. Послышался треск, шипение, голос диктора на русском передал вечернюю сводку информбюро, а потом зазвучала  песня: