Филиппа Карр - Слезы печали

Но я надеюсь, что мы вскоре увидимся, милая Арабелла. А пока — выше голову! По крайней мере, там вы находитесь в безопасности, и ты достаточно взрослая, чтобы помнить, что произошло когда-то в Фар-Фламстеде и позже — в Тристане.

Посылаю тебе уверения в любви. Знай, что я постоянно помню о тебе.

Твоя преданная мать Берсаба Толуорти.»

Читая письмо, я живо представляла маму. С первых лет своей жизни я страстно ею восхищалась. Она всегда была такой сильной; в моих туманных воспоминаниях о давних днях она занимала основное место; ее властная натура, казавшаяся всемогущей и всеведущей, направляла всю нашу жизнь.

Мамочка дорогая! Что бы она подумала о Харриет? Уж она-то непременно распознала бы ее притворство. Моя мать всегда превосходно разбиралась в людях.

Я тут же села за ответное письмо, чтобы уезжающий завтра гонец мог его захватить.

Я колебалась, что именно сообщить о Харриет, и это было явным признаком того, что ее присутствие в доме оказало на меня большое влияние. Сейчас я размышляла, о каких-то уловках и недомолвках, в то время как прежде мне и в голову бы не пришло пытаться что-либо утаить от матери.

А что если рассказать ей всю правду? Приехали странствующие актеры, одна из актрис сделала вид, что повредила ногу и поэтому не может ехать дальше. Она осталась и теперь живет здесь, учит нас пению, танцам и актерскому ремеслу.

Полагаю, прочитав это, мать в ту же секунду бросила бы свои дела и примчалась сюда, чтобы самой разобраться во всем на месте. Актеры из бродячей труппы! Актриса, обманом проникшая в дом! Нет, мать никогда не одобрила бы этого.

Ну как же объяснить маме все очарование Харриет, ее шарм, ее привлекательность? И все-таки что-то я должна сказать. Не упомянуть ни о чем значит обмануть маму, а рассказать ей все значит растревожить ее.

Я колебалась. Впервые в жизни я не решалась просто взять в руку перо и начать так, будто разговариваю с нею.

Наконец я начала:

«Дорогая мама!

Я была счастлива получить от тебя письмо и узнать о предстоящей встрече с Эверсли. Надеюсь, они первыми навестят нас. Мы вполне способны обеспечить им должный прием. Марианна и Жанна прекрасно справляются со своими обязанностями, и к тому же они любят гостей. Мне кажется, сейчас им здесь скучновато.

Во время сильного снегопада к нам заехала группа людей, которые были вынуждены из-за погоды прервать свое путешествие. Конечно, мы приняли нежданных гостей, среди которых была и молодая, одаренная женщина. На лестнице она подвернула ногу и к моменту отъезда — они спешили по делам в Париж — не могла передвигаться. Она попросила дать ей возможность оправиться от травмы. Очень живая, симпатичная женщина и так же, как и мы, беженка из Англии. Узнав, что после смерти мисс Блэк мы с Лукасом вынуждены сами обучать детишек, она предложила свои услуги в обмен на кров и питание.

Я приняла ее предложение, и она проявила себя наилучшим образом. Она прекрасно знает литературу, как английскую, так и французскую, и теперь учит этому детей, а кроме того, работает над их произношением, учит их пению и танцам. Все детишки обожают ее. Ты бы расхохоталась, посмотрев на Фенна. Он страшно галантен с ней, и она была очень тронута, когда он принес ей первый крокус. Анджи и Дик ссорятся из-за того, кто будет сидеть рядом с ней. Посмотрев маленькую пьеску, которую мы разыграли, ты осталась бы довольна. Зрителями у нас были Ламбары и слуги, причем маленькому Фенну тоже досталась роль. Всем эта затея очень понравилась, а дети до сих пор не пришли в себя от восторга.

Разумеется, все это подготовила Харриет Мэйн. Без нее мы никогда даже не подумали бы о таком и, уж конечно, не смогли бы это осуществить.

Я думаю, ты будешь довольна, узнав о том, что она занимается с нами, поскольку я знаю, как ты беспокоилась об этом после смерти мисс Блэк.

Как чудесно было бы видеть здесь тебя и отца!

Ах, если бы мы могли собраться под крышей нашего дома! Я рада узнать о том, что у вас все в порядке и что дела меняются к лучшему.

Твоя любящая дочь Арабелла Толуорти.»

Я перечитала письмо. В нем не было лжи. Я была уверена: мама обрадуется, узнав, что у нас есть хоть какая-то, пусть не такая, как мисс Блэк, но гувернантка. Тут я не удержалась от снисходительной улыбки: нельзя было представить двух менее похожих женщин.

Я надеялась, что мать все-таки приедет сюда. Любопытно будет послушать, что она скажет по поводу действий Харриет. И в то же время я боялась того, что она может сказать… Этот факт говорил о том, что я была, видимо, не до конца очарована столь пленительным существом.

На следующий день гонец уехал, увозя с собой наши письма. Я стояла в одном из окон-бойниц башенки и глядела ему вслед, пока он не исчез из виду.

Это было маленькое, редко используемое помещение с длинной узкой щелью окна. Единственную мебель здесь составляли стол и стул. В стену около окна была врезана скамья, так что можно было вести наблюдения сидя.

Я уже собиралась выходить, когда открылась дверь и вошла Харриет.

— Я видела, как ты поднималась сюда, — сказала она, — и мне стало интересно, куда же ты направляешься.

— Просто я наблюдала за всадником.

— Который увез с собой письмо, написанное твоим родителям?

— Иногда мы забираемся сюда и осматриваем окрестности, надеясь увидеть, что подъезжают наши родители. Но и гонец с письмами — это неплохо.

Харриет кивнула.

— Привозит и увозит вести, — задумчиво произнесла она. — А ты написала о новостях?

— О некоторых.

— И о том, что я здесь?

— Ну конечно.

— Они захотят, чтобы я ушла.

— Почему?

— Актриса. Им это не понравится.

— Я не написала им о том, что ты была актрисой.

— Как это?

— Ну, я сообщила, что ты прибыла с группой людей, которым пришлось задержаться здесь из-за снегопада. Ты повредила лодыжку, была вынуждена остаться, а затем предложила помощь в обучении детей. Ведь, собственно, так и было?

— Значит, ты не рассказала им всего? Я старалась не смотреть ей в глаза.

— Я не солгала им, — сказала я, оправдываясь. — Я написала, что тебя любят дети, что они учатся с удовольствием и что мы даже сумели поставить пьеску.

Харриет вдруг рассмеялась и обняла меня.

— Милая Арабелла! — воскликнула она. Я с некоторым смущением высвободилась из ее объятий. У меня возникло ощущение, что я становлюсь похожей на нее. Я больше не была невинной девочкой, всегда откровенной со своими родителями.

— Пора спускаться вниз, — сказала я. — Что за мрачное место! Представь себе человека, весь день высматривающего, кто едет, чтобы поднять тревогу при приближении врага.

— Нужно иметь достаточно много врагов, чтобы обеспечить наблюдателю занятие на целый день.