Бренда Джойс - Пленница

Тут Сара не выдержала и заплакала.

У Алекс тоже глаза были на мокром месте, когда она смотрела, с какой заботой и участием Ксавье протянул Саре платок. Казалось, невозможно любить человека сильнее, чем она.

И только в следующий момент до нее дошел смысл происходящего. «О Господи!» — только и вертелось у Алекс в голове. Они все-таки поженятся. Она посмотрела на Ксавье. Блэкуэлла переполняли те же чувства.

— Ты настаиваешь на разводе? — осторожно поинтересовался он.

— Нет, Ксавье, вряд ли бостонское общество смирится с нашим разводом, — покачала головой Сара. — Да разве он нам нужен? Ведь наш брак был притворством. И я полагаю, что его можно будет попросту аннулировать.

Ксавье остолбенел.

Алекс машинально прижалась к нему, а он обнял ее за талию. Аннулировать. Сара с Ксавье аннулируют свой брак.

«Господи! — молилась Алекс. — Позволь мне стать женой этого человека, чтобы я могла любить его вечно!»

— Да, — согласился Ксавье, — не вижу причины, почему бы мы не смогли аннулировать наш брак. Сам удивляюсь, как до сих пор не додумался до такой простой вещи! — Говоря все это, он не сводил глаз с Алекс. И глаза его были подозрительно влажными.

А она зарыдала. В этот раз она плакала от счастья.

Глава 43

Алекс остановилась посреди просторной гостиной в апартаментах, которые снял для нее Ксавье в самом роскошном отеле. Она почти не обратила внимания на изысканность обстановки и поспешно обернулась.

На пороге номера стоял Ксавье, и его глаза лучились нежностью и счастьем.

— Александра.

Он подхватил ее и закружил по комнате.

— Я все еще не верю, что это случилось, — прошептала она, прижимаясь к нему.

— Я даже не смел мечтать об этом.

Их глаза встретились, а в следующий миг губы слились в жадном, страстном поцелуе. Алекс не замечала, как ей удалось пробраться сквозь застежки на сюртуке, жилете и рубахе, чтобы без помех ласкать широкую мускулистую спину. Блэкуэлл со стоном вцепился в пуговицы на ее ковбойской рубахе.

Алекс услышала, как трещит поношенная ткань, но ей было наплевать. Напротив, она будет рада избавиться поскорее от всего, что напоминало бы о двадцатом веке, может быть, тогда она перестанет перемещаться во времени.

— Черт побери! — удивленно воскликнул он.

Алекс лукаво улыбнулась, пряча лицо у него на груди.

Еще бы, ведь под рубахой у нее красовался фирменный бюстгальтер от Виктории, а с ним в комплекте имелся черный кружевной пояс-трусики. Гладя густые черные волосы, она прошептала:

— Это только начало. Обещаю тебе.

В его глазах зажглось пламя желания. Он легко подхватил ее и понес в спальню, целуя на ходу и лаская плечи, грудь, живот. Как только она оказалась на кровати, рука Ксавье нетерпеливо проникла у нее между бедер.

Алекс, всхлипнув, потянулась к застежке на тонких щегольских панталонах и погладила наливавшуюся кровью плоть.

— Проклятие, — вырвалось у него, но вместо того чтобы отстраниться, он еще сильнее прижал ее ладонь к паху.

— Я больше не в силах ждать, — призналась Алекс.

— Я тоже.

Секундой позже она уже стащила с себя джинсы и пояс. Ксавье выскользнул из панталон и тут же ринулся в атаку. Алекс невольно вскрикнула.

Она приняла его и сжала что было сил, а он на миг замер неподвижно, лишь чуть вздрагивая. Алекс смотрела ему в глаза. Это слияние нельзя было бы назвать простым совокуплением — нет, они соединились не только физически.

— Я чувствую твою душу, — шепнула она.

Он улыбнулся так, как если бы все понял, и не спеша начал двигаться.

— Ну так держи меня крепче.

Алекс повиновалась: зажмурилась и что было сил сжала мощные плечи. Неужели и прежде она испытывала с ним то же? Такой невероятный, невыразимый восторг? Такие горячие волны наслаждения, становившиеся еще выше от пережитой разлуки.

— О Господи! — воскликнула она, широко раскрыв глаза.

Он следил за ней, пока двигался. В его глазах вспыхнуло пламя, когда Алекс снова вскрикнула от восторга. Он охнул, и она еще сильнее сжала его в объятиях, и задрожала всем телом от ошеломительной, восхитительной разрядки. Как будто сама вселенная разлетелась на миллионы сверкающих осколков. Алекс вознеслась на неизмеримые высоты блаженства. И едва различила его крик в момент оргазма. Потом они долго лежали неподвижно.

— Могу я остаться на ночь? — спросил наконец Ксавье, целуя ее в лоб.

— А Сара?

— У нас отдельные спальни. Я уйду утром. — Его улыбка была полна нежности. — Если ты не обидишься.

— Я не обижусь, — откликнулась Алекс, у которой сердце чуть не разорвалось от счастья. Тут же она вспомнила о грядущем аннулировании брака, и о том, что случилось потом. Ей до смерти хотелось выспросить поподробнее об их свадьбе, к примеру, когда именно она может состояться. В том, что она состоится, не могло быть никаких сомнений! Вот только еще хотелось бы, чтобы он сделал предложение по всей форме. А почему бы и нет? В конце-то концов, по ее понятиям, именно так должен был поступить истинный джентльмен, такой, как Ксавье.

— Ксавье!

— М-м-м…

— Как ты думаешь, с аннулированием брака придется долго провозиться?

— Пожалуй, не очень. — Он взглянул на нее. — Завтра утром я поеду посоветуюсь с преподобным Эскотом.

Алекс ликовала.

— Меня интересует одна вещь.

— Какая? — с улыбкой спросил он.

Она ткнула его кулачком в плечо и выпалила:

— Ты сам это скажешь — или мне сказать за тебя?

— Мне встать на одно колено? — лукаво блестя глазами, уточнил Ксавье.

— Нет, ты можешь не вставать на колено, — прошептала она, чувствуя, что сейчас опять расплачется.

— Окажешь ли ты мне честь и станешь ли моей женой? — спросил он, крепко прижав Алекс к себе.

Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Он чмокнул ее в нос. А секунду спустя с любопытством подобрал с пола кружевной пояс и потряс им в воздухе:

— Это что за чертовщина?

— Я покажу тебе, как им пользоваться, — хихикнула Алекс.

— Здравствуй, мой мальчик!

— Здравствуй, Маркхэм, — сдержанно улыбнулся Ксавье. — Надеюсь, поездка прошла удачно?

— Как всегда, это был сущий ад. Весна, дожди. Дороги превратились в месиво, — посетовал сенатор, однако мысли его были далеко. — Добрый день, Уильям.

— Рад видеть тебя, Маркхэм, — тепло откликнулся Уильям.

Братья пожали друг другу руки.

Мужчины сидели в библиотеке, среди стеллажей, заставленных книгами. Ксавье следил за ними, думая об Александре. Сегодня вечером он будет обедать у нее, в гостинице. Ее образ не шел у него из головы. Ведь чудесное возвращение из мира мертвых, или из небытия, можно было бы назвать сбывшейся мечтой. А Блэкуэлл никогда не верил в то, что мечты могут сбываться.