Мелоди Томас - Ангел в моей постели

Глава 5

Проведя три дня в этой комнате, Виктория готова была искалечить любого, кто помешал бы ей уехать домой. Хорошо, что прошла головная боль и уменьшилась шишка на виске, которая была величиной с яйцо.

Устав бороться со своими мыслями, Виктория натянула поверх чулок панталоны и завязала их на талии. Ее жизнь потерпела крушение, и ей хотелось еще раз как следует выплакаться. Теперь, когда в крови уже нет опия.

Виктория стояла в гардеробной Дэвида перед высоким зеркалом, рассматривая синяки на ребрах.

Она не видела мужа с того самого утра, когда ее допрашивал Кинли. От Агаты она узнала, что Дэвид сразу после завтрака уезжает и поздно возвращается. Она не знала, где он спит. Прошлой ночью ей показалось, что он стоит возле кровати. Она приподнялась на локте, огляделась, но в комнате никого не было.

Виктория потрогала синяки на грудной клетке, и к ней вернулись непрошеные воспоминания. Она знала, почему ее преследуют мысли о Дэвиде. Ведь никакой другой мужчина никогда не лежал в ее постели, а она не могла забыть его ласки. Синяки снаружи нельзя было сравнить с теми, которые были у нее внутри. Она закрыла глаза, боль и гнев не могли унести с собой даже прошедшие годы.

Девять лет назад она чуть не убила его. Она узнала, кем он был, на кого работал, в тот самый день, когда пришла с консультации у врача, приготовившись обрадовать его новостью, что у них будет ребенок, и застала хаос в отцовском бунгало. Она бросилась в спальню и увидела там человека с раной в груди, истекающего кровью, но у него хватило сил направить на нее пистолет и потребовать, чтобы она молчала, пока люди ее отца ищут его. Он сказал ей, кем был Дэвид и что они вот-вот ворвутся в дом. Ордер подписан ее мужем, в том числе и на ее арест.

Виктория помнила только, как встретила Дэвида с пистолетом в руке, тем самым, которым ей угрожал перед своей смертью агент. Она предупредила Дэвида, чтобы не трогал ее, чтобы отпустил. Умоляла его. Никогда еще она не была так близка к тому, чтобы убить человека; никогда еще ей не приходилось держать дуло пистолета у своего виска. Однако зародившаяся в ней новая жизнь удерживала ее от самоубийства. И поэтому она сбежала, бросив все, что ценила и любила, и никогда не оглядывалась назад, пока не наступил этот день.

Она вспомнила и более далекое прошлое, когда впервые встретилась с Дэвидом, и ту самую минуту, которая изменила всю ее жизнь. Она увидела Дэвида на поле для игры в поло. Сидя на низкорослом пони, он вел свою команду к победе. Он только что приехал в Индию и входил в состав дипломатического корпуса. Ни один мужчина так не волновал ее, у нее перехватило дыхание, когда она стояла среди зрителей, а он, покидая поле, повернулся и посмотрел прямо на нее. Он приподнял шляпу. Она смотрела, как он ведет лошадь к конюшне, слышала, как шептались вокруг нее зрители.

Она помнила, что чувствовала себя молодой и глупой, когда он обратил на нее внимание. Она покраснела от волнения и после этого неделю избегала его, пока обед в доме генерал-губернатора не свел их снова.

Она была недовольна собой: за обедом, забыв обо всем на свете, не спускала с него глаз. Она не походила на других девиц ее возраста. Считала женщин глупыми и инфантильными. Не любила высшие слои общества, но умела играть в светские игры, потому что это служило ее целям. В этот вечер она блистала.

Мэг Фаради пользовалась дурной славой. Это она пару месяцев назад отвергла ухаживания богатого герцога. Это за ее спиной перешептывались девицы, ибо ее мать сбежала с капитаном бенгальской армии.

В то время Мэг было десять лет, и она больше никогда не видела и не слышала о своей матери. О ней никогда не говорили в доме Фаради. Маленькая девочка, нуждавшаяся в любви, стала прекрасной дочерью отцу. Она хорошо усваивала его уроки. Не было ничего более ужасного, чем моменты, когда он лишал ее своей любви из-за какого-то совершенного ею якобы дурного поступка, ничего страшнее тех минут, когда он оставлял ее одну в комнате и она думала, не бросит ли он ее, как бросила мать.

Сначала полковник Фаради поощрял ее дружбу с дочерьми дипломатов. Она узнавала, где хранятся ценности и важные документы. Первое время она верила ему, когда он лгал, что эти люди представляют опасность для Англии. Она знала, что он работает в службе безопасности консульства. Как могла четырнадцатилетняя девочка не верить отцу? Она стала для него ценной помощницей. И умела забираться в окна третьего этажа и открывать замки так же ловко, как и лазить по крышам.

Когда ей исполнилось семнадцать, она уже не питала иллюзий относительно преступлений отца и ее собственных, если предавала друзей. Она не подозревала, что генерал-губернатор начал внутреннее расследование деятельности ее отца и что она являлась зацепкой, слабым звеном; она просто знала, чего хочет от жизни, которая обернулась для нее кошмаром.

За неделю до своего восемнадцатилетия она встретила Дэвида на поле для поло и влюбилась, не подозревая об истинной причине его появления в ее жизни или мотивах, побуждавших его так стремительно покорить ее сердце. Впервые другой мужчина, а не ее отец, стал главным в ее жизни. Этот человек, если бы захотел, мог бы иметь любую женщину, но выбрал ее. Дэвид Донелли был первым мужчиной, который любил ее саму, а не то, что мог бы получить в обмен; по крайней мере она так думала. Она впустила его в свою постель и в свое сердце, как и следовало ожидать от неопытной невинной девушки. Она ввела его в круг знакомых ее отца, не зная, как умело Дэвид направлял каждый ее шаг, чтобы проникнуть туда.

Разве стоят чего-нибудь мечты молодой девушки, думала она, глядя, как отец дает наставления ее мужу и как гибнет ее будущее.

Виктория закрыла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Она вытерла тыльной стороной ладони мокрое лицо и отвернулась от зеркала. За дверями гардеробной кто-то убирал чайный поднос. Виктория надела сорочку и расслабила шнуровку корсета. Она провела в этой комнате не меньше часа. Агата принесла ей одежду, которую несколько дней назад Рокуэллу дала Бетани, когда он ездил к сэру Генри сообщить, где она находится.

Послышался еще чей-то голос, и Виктория поняла, что графиня, партнер Дэвида, вошла в спальню. Запах цветочных духов графини проник в гардеробную.

– Где же она, Агата?

– В гардеробной, мэм.

Виктория успела надеть платье и сунуть руки в рукава, когда в дверь постучали.

– Мисс Фаради?

Виктория ненавидела, когда ее называли этим несчастным именем.

– Если желаете покончить с этим обманом, называйте меня моим настоящим именем, – сказала она, входя в спальню, чтобы взять свои туфли.

На Памеле было шелковое лимонного цвета платье, отделанное кружевом. Сверкающая в ее зачесанных наверх светлых волосах пара изумрудов придавала ей элегантность, соответствующую ее фальшивому титулу. Она действительно выглядела как капризная графиня, рожденная для этой роли.