Лаура Паркер - Опьяненные страстью

– Так чем я могу вам помочь, сестра?

Она отозвалась еле различимым шепотом, словно боялась чужих ушей:

– Кажется, я заблудилась. – Она протянула Себастьяну листок бумаги. – Я ищу дом мадемуазель Фокан.

– Черт побери!

Незнакомка отпрянула, но Себастьян выхватил у нее листок одной рукой, а другой удержал ее за плечо. Почерк на бумаге был знаком ему почти как собственный. Изумившись, он поднял голову:

– Кто вы?

Мадлен Фокан уже давно подозревала, что допустила непростительную оплошность. Она твердо верила, что Господь прислал ей спасителя в образе незнакомца, стоящего перед ней. Возможно, ее сбил с толку его голос – низкий, мужской, раскатистый, он звучал с непреодолимой убедительностью. Речь незнакомца была проникнута властностью, решимостью и юмором. Но когда он выругался, Мадлен охватила тревога.

– Не молчите, как рыба, сестра! Откуда вы знаете сестер Фокан? – Его голос вновь зазвучал дружелюбно, но рука надежно удерживала Мадлен на месте.

– Что вы сказали, месье? – Собственные размышления на минуту отвлекли ее. – Ах вот вы о чем! Я их родственница, я только что прибыла в город.

– Еще одна мадемуазель Фокан? Замечательно! – насмешливо выговорил он. – Я очарован!

Мадлен нервно вздрогнула, испугавшись жара, исходящего от руки незнакомца. Она попятилась, но Себастьян сжал пальцы.

– Не бойтесь, младшая сестренка. – Поднеся ее руку к губам, Себастьян коснулся теплой ладони.

Это прикосновение оказалось таким приятным, что Мадлен запротестовала не сразу. Не привыкнув к подобному обхождению, она наслаждалась дружеским жестом. Незнакомец согрел дыханием ее озябшие пальцы, вмиг вернув их к жизни. Только долг заставил Мадлен пробормотать: «Так нельзя…»

– Неужели монахиням запрещено принимать даже незначительные знаки внимания? Какая жалость!

По легкому пожатию руки Себастьяна Мадлен догадалась, что он улыбается в темноте.

– Мне пора, месье. Меня ждут.

Произнесенное шепотом, последнее слово насторожило Себастьяна, а беспокойство, которого Мадлен не скрывала, сократило расстояние между ними. Глядя на ее опущенную голову, Себастьян приблизительно уловил ход ее мыслей: Мадлен торопилась расстаться с ним, пока не поздно. Неужели очередной приступ наделил его способностью читать чужие мысли?

Он вдруг вскинул голову и всмотрелся в темноту. А если эта девушка – приманка? Впрочем, негодяи всех мастей готовы воспользоваться любой уловкой, чтобы заманить в ловушку ничего не подозревающего простофилю – так они предпочитали именовать свои жертвы.

Спустя мгновение он уловил слабый звук чужого дыхания. Кто-то наблюдал за ним из мрака.

Ноздрей Себастьяна коснулась вонь копченой селедки, пота и прокисшего пива. Что все это означает? Может, эта монахиня не настолько невинна, как кажется?

Обняв Мадлен за плечи, Себастьян увлек ее в узкий переулок между двумя домами. В безлунную ночь только существа, наделенные способностью видеть в темноте, могли догадаться, что здесь есть проход. Крепко прижав Мадлен к стене, Себастьян втиснулся в узкую нишу вместе с ней.

Он почувствовал, как она сделала вдох, собираясь позвать на помощь, и зажал ей рот ладонью, испытав при этом взрыв новых ощущений. Ее губы словно опалили ему ладонь. Это был поистине чувственный рот, слишком нежный и очаровательный для Христовой невесты, решил Себастьян, обуреваемый неожиданными и глубокими чувствами.

Кто-то приблизился и прошел мимо, тяжело дыша. Мадлен задрожала и ахнула в ладонь, закрывающую ей рот. Страх в ее душе расправил крылья и с силой забил ими, и эта беззащитность тронула Себастьяна, коснувшись сердца, которое он давно считал холодным и равнодушным. Однако ему хватило цинизма предположить, что этот страх вызван мыслью, будто сообщники бросили ее на произвол судьбы.

Прижавшись к Мадлен всем телом, Себастьян ощутил, что она стройная и хрупкая, а ее макушка едва достает ему до носа. Пожалуй, ее стройность следовало бы назвать худобой. Под кожей жалко выпирали кости, и тем не менее Себастьяну удалось различить женственные изгибы тела. Монашеский балахон приподнимали упругие маленькие груди. Прибавив с десяток фунтов, Мадлен превратилась бы в ожившую Афродиту.

Тем временем неизвестный остановился на расстоянии вытянутой руки от них. Себастьян услышал, как он принюхивается, словно желая отыскать их по запаху.

– Где они? – послышался хриплый шепот.

– Провалиться мне на этом месте, если я знаю! – последовал ответ. – Идем отсюда. Добычу мы все равно упустили!

Когда их шаги затихли вдалеке, Себастьян осторожно убрал ладонь от губ Мадлен.

– А теперь, моя маленькая послушница, я хочу знать, почему нас преследовали.

Впервые с момента встречи Мадлен по-настоящему испугалась.

– Не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь? – Он нашел под тканью ее шею и осторожно сжал пальцы, чтобы придать вес угрозе. – Ты чужестранка на этой земле, моя французская отшельница, если ты не солгала. Франция и Англия воюют. Значит, ты мой враг. Откуда мне знать, что ты не причинишь мне зла?

Мадлен слабо пожала плечами:

– Об этом я не подумала, месье. Ну что же, поступайте, как вам будет угодно.

– Вот как? – Он придвинулся ближе, затмевая даже ночную темноту. – Напрасно, сестра, – прошептал он на ухо Мадлен, – ты и сама не понимаешь, какое опасное предложение сделала мне.

Он почувствовал, как Мадлен судорожно вздохнула, и понял, что к ее страху не примешивается чувство вины.

– Предупреждаю, месье, я буду кусаться и кричать и не доставлю вам никакого удовольствия. Приберегите свой пыл для другого случая.

Себастьян громко расхохотался, удивив не только Мадлен, но и самого себя. Она все поняла! Добродетельная мышка поняла, что он способен обесчестить ее, невзирая на монашеский балахон. Однако она держалась храбро.

Себастьян отпустил ее.

– Повторите еще раз, кто вы такая. Если вы солгали, я все равно узнаю: сестры Фокан мне хорошо знакомы.

Он с любопытством пронаблюдал, как пальцы Мадлен сложились на крестике, словно цветочные лепестки.

– Клянусь, месье, я – Мадлен Фокан.

– Мадлен? – Это имя Себастьян слышал впервые, но почему-то был склонен поверить девушке. – Ладно, я поверю тебе, детка.

Он вышел из переулка и протянул Мадлен взятый у нее лист бумаги.

– Ты не ошиблась адресом, но в таком случае… – Мысленно он продолжил фразу: если сестры Фокан действительно поселились здесь, значит, в их жизни произошло немало перемен. – А теперь иди. Я подожду здесь, пока тебя не впустят в дом.

– Merci, monsieur. – С легкостью бабочки она вдруг коснулась его рукава. Себастьян так и не понял, умышленное это прикосновение или случайное. – Месье…