Розмари Роджерс - Распутница

– Триста, Триста! – Он сжал мои голые плечи и встряхнул меня так, что, казалось, вытряхнул из меня (по крайней мере на мгновение) опасные эмоции, в которых я могла захлебнуться.

– Это… в конце концов это ерунда! Не стоит так огорчаться, это должно было когда-нибудь случиться. Сейчас… сейчас я чувствую себя…

Почему он вдруг отпустил мои плечи и так на меня посмотрел?

– Да? – протянул он якобы безразличным тоном, совершенно непохожим на тот, что я слышала только что. – И как же ты теперь себя чувствуешь, бывшая девственница-ведьмочка? Наверное, разочарована тем, что земля не задрожала и не появился ковер-самолет, чтобы увезти тебя в сказочную страну?

Эйфория во мне мгновенно исчезла, ее сменила прежняя острая неприязнь к нему. Я надменно задрала подбородок.

– Естественно, я ничего подобного не ожидала! – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал так же равнодушно. – Мне просто захотелось наконец попробовать, вот и все! И я должна признать, что это был очень интересный эксперимент. Я вот думаю, каким будет следующий раз?

Я зашла слишком далеко. Я это поняла, еще когда говорила, но не могла остановиться. А может быть, я сказала это специально?

Не хочу искать себе оправданий. Я определенно виновата в том, что произошло дальше. Один Бог знает, хотела ли я этого. По крайней мере я научилась тому, что со взрослыми мужчинами не следует играть в детские игры. Правда, вначале мне показалось, что мои легкомысленные слова ни к чему не привели, и даже почувствовала некоторое разочарование.

Я помню, что протянула руку за своей небрежно брошенной одеждой, и тут… Тут человек, который только что занимался со мной любовью, повернулся ко мне совсем другой стороной. Выражение его лица стало твердым и непреклонным. Блейз схватил меня за руку и, вывернув ее, заставил опуститься на колени. Я закричала от боли.

Инстинктивно я подняла руку, чтобы вцепиться ему в лицо, но Блейз схватил меня и за второе запястье.

– Ты… ты! Пусти меня, будь ты проклят! Ты… ты делаешь мне больно!

– Разве?

Неожиданная сила, с которой Блейз швырнул меня на землю, как тряпичную куклу, плохо сочеталась с его нарочито-небрежным тоном. Я обнаружила, что лежу на траве лицом вниз, а мои руки заломлены за спину. Когда я попыталась освободиться, то на миг мне даже показалось, что они сломаны. Он бы и на это пошел, если бы я продолжала сопротивление.

Прекратив бесполезную борьбу, я просто лежала на траве, сгорая от унижения и бессильной ярости. Позади я чувствовала тепло тела Блейза, который небрежно раздвигал мои бедра, все еще мертвой хваткой сжимая запястья.

Не говоря ни слова, он принялся ласкать меня одной рукой.

– Так ты любишь эксперименты, Триста? Тогда тебе стоит узнать, что существует и другая сторона этого приятного процесса, а также другая сторона мужской натуры. Особенно когда мужчина возбужден, раздразнен и разозлен. – Его пальцы вошли глубже, и я не смогла удержаться от стона. Я стонала не только от унижения, но и от какого-то другого постыдного чувства, которое, казалось, все росло и ширилось, как круги на воде от брошенного камня. Я знала, что Блейз хочет наказать меня за мои слова, заставив почувствовать унижение. Было что-то почти дьявольское в том, как он это делал, против моей воли вызывая у меня ответную реакцию.

Я рыдала, извивалась, не своим голосом умоляла Блейза перестать, но в то же время какой-то демон внутри меня хотел, чтобы он продолжал.

– Встань на колени, Триста. Ты добилась того, что я снова тебя захотел. Давай быстрее!

– Нет! Ты не сможешь сделать из меня… – Закусив губу, я замолчала.

Блейз одним толчком поставил меня в нужное ему положение и больно хлопнул по заду, предупреждая тем самым о возможных последствиях непослушания.

– Как я обнаружил, некоторые женщины очень любят, когда их шлепают. А ты?

Когда я не ответила на этот издевательский вопрос, Блейз еще раз напомнил, кто хозяин положения, вновь звонко хлопнув меня. Я решила, что попала в руки сумасшедшего, – и ошиблась. Я сама этого добивалась. Пожалуй, я даже страстно желала, чтобы мне попался такой мужчина-монстр! Я где-то читала, что лучше всего не спорить с маньяком. Вместо этого я не удержалась от едкого замечания:

– А ты доказал мне, что некоторые мужчины очень любят бить беспомощных женщин!

Это было единственное, что я могла сделать, пытаясь сдержать жгучие слезы унижения. Блейз попеременно то шлепал меня, словно провинившееся дитя, то играл с моим телом самым бесцеремонным и интимным образом, как будто я была какая-нибудь… шлюха!

В ответ на мои язвительные замечания это чудовище просто смеялось, а его длинные пальцы все шарили и шарили во мне. В отчаянии я корчилась и кричала, но он только сильнее сдавливал мои покрытые синяками руки и пригибал меня все ниже и ниже, наконец вдавив лицом в жесткую траву. Как только он посмел использовать меня таким образом: заставив встать на колени и выставив перед всем светом напоказ, подвергнуть небрежному обследованию своими дьявольскими пальцами! Я уже не могла больше терпеть и, всхлипывая, принялась молить его каким-то не своим, хриплым голосом: «Пожалуйста, ну пожалуйста, не надо, не на…» И тут без всякого предупреждения Блейз глубоко, очень глубоко вошел в меня, заставив почувствовать всю длину и твердость своего орудия. Я кричала, уткнувшись лицом в траву, а его рука каждый раз приподнимала меня вверх, чтобы встретить его очередную атаку.

– Тебе так нравится, моя восхитительная маленькая распутница с золотистой кожей? Знаешь ли ты, какое удовольствие мне доставляет находиться в тебе, видя и чувствуя, как ты дрожишь? Надеюсь, тебе так же хорошо, как и мне!

Подобно самому Люциферу, он шептал мне на ухо слова, которых я раньше никогда не слышала, а сам все атаковал и атаковал. Пальцы его все трогали и трогали мой крохотный потаенный холмик, и вскоре я не могла больше ни о чем думать, предавшись безумию, откровенной похоти, которая клокотала в нас обоих, как кипящая лава, как лесной пожар, как… «Блейз, Блейз!» – кричала я, ничего не соображая, а он поднимал меня с одной вершины на другую, пока я не почувствовала, что воспарила так высоко, что вскоре рассыплюсь, превратившись в тысячу невесомых кристаллов.

Как человек может так быстро перейти от нежности к грубости, а затем опять к нежности? Когда я вновь вернулась на землю из каких-то заоблачных сфер и тело мое все еще дрожало от страсти, я поняла, что лежу, привалившись к Блейзу, он нежно гладит меня, а губы его слегка покусывают мочку моего уха.

– Ну вот, душа моя, – успокаивающе сказал Блейз. Голос его все еще был хриплым. – Все получилось не так уж плохо, правда? Я прошу прощения, если сорвался и вел себя грубо, но следует признать, что ты очень дерзкая маленькая плутовка, если не сказать больше! Скажи, что прощаешь меня за то, что я потерял голову из-за твоей обворожительной маленькой… Я бы хотел когда-нибудь нарисовать тебя. Конечно, если позволишь. Вот так… – И он легкими, нежными прикосновениями принялся обводить контуры моего тела, заставив меня против желания снова задрожать.