Эмилия Остен - Версальская история

Ознакомительный фрагмент

– Младший сын… Значит, у тебя не один? – сообразил вдруг виконт.

– Двое, – довольно улыбнулся Седрик. – И весной, возможно, появится третий.

– А как поживают твои родители?

Кератри несколько погрустнел:

– Матушка ужасно переживала, когда в прошлом году умерла герцогиня де Лонгвиль. Они были дружны. А отец нередко ездит в Шантильи, там сейчас безвылазно сидит принц Конде – ты же помнишь, папа длительное время был начальником его охраны. Говорят, Конде умирает. Великие люди уходят в прошлое.

– Одни великие уходят в прошлое, а другие приходят в настоящее, – напомнил Дориан. – Когда скончался Ришелье, говорили то же самое – и что вышло? Я читал семейные архивы, там многое можно почерпнуть на эту тему. Каждое поколение рождает своих великих людей, и, когда они умирают, кажется, что завершилась эпоха. А затем все повторяется.

– Верно. Но для того ли мы сегодня повстречались, чтобы говорить о политике? – Седрик поднялся. – Идем, покажемся на глаза моим родителям. Они, скорее всего, недоумевают, куда я запропал. Чего доброго, отец решит, что я снова ввязался в дуэль.

– А ты теперь не ввязываешься? – уточнил Дориан, выходя вслед за другом из гостиной.

– Мог бы. Но, по правде говоря, мне это уже изрядно поднадоело, – рассмеялся тот.

Глава 5

– Кажется, я оставил их вон у той колонны. Да, вот они! Матушка, отец, посмотрите-ка, кого я к вам привел!

Эдгар де Кератри обернулся, прищурился, глядя на Дориана, и через секунду расплылся в улыбке. Его супруга, Камилла де Ларди де Кератри, тоже узнала виконта.

– И где ты отыскал этого невозможного мальчишку, Седрик? – ворчливо осведомилась она, когда Дориан склонился, чтобы поцеловать ей руку. – Куда вы изволили исчезнуть, сударь, и на столько лет?

– Приветствую вас, виконт. – У старшего Кератри была великолепная память на лица, титулы и имена. – Правда, отчего же вы не приехали к нам ни разу, не написали?

– Наверное, бессмысленно отговариваться семейными обстоятельствами, – вздохнул Дориан, – однако именно это и будет моим оправданием.

– Никак женился, – улыбнулась Камилла.

– К сожалению, нет. – Если с Седриком Дориан готов был откровенничать в закрытой гостиной, то с его родителями, да еще среди многолюдного бала…

– Право слово, Камилла, не стоит выяснять это здесь и сейчас. – Мсье де Кератри, к счастью, во всем разбирался быстро. – Дориан навестит нас и в спокойной обстановке все поведает. Не так ли, юноша?

– Да какой же он юноша! – удивилась Камилла. – Ведь вы всего на год младше Седрика, верно, Дориан? А ему уже тридцать.

Дориан глядел на родителей Седрика с необычным чувством. Им было уже по семьдесят, что не мешало им участвовать в светской жизни и ощущать себя вполне приемлемо. Правда, Эдгар опирался на тяжелую трость, а руки Камиллы не были столь прекрасны, как раньше, и все же… все же Дориана не покидала мысль, что и его родители могли бы дожить до такого возраста – они ведь были гораздо моложе четы Кератри. Не дожили.

– Ладно, достаточно болтовни. Седрик, иди, представь Дориана подругам Бланш. Видишь, они стайкой сбились в уголке и, конечно же, хихикают и ведут непристойные разговоры, вместо того чтобы танцевать менуэт.

– Бланш – фрейлина ее величества, – разъяснил Седрик, когда они, попрощавшись, отошли от старших Кератри.

– А ее замужество вы устроили? – поинтересовался Дориан. – Помнится, стремились.

– У нее матушкин характер, но смельчак все же отыскался. Тебе бы понравился – почти такой же угрюмый тип, как ты. Сейчас он в Испании. А Бланш развлекается… Добрый вечер, дамы! – Седрик поклонился женщинам, и Дориан последовал его примеру. – Позвольте отрекомендовать вам моего давнего друга, виконта Дориана де Бланко.

«Давний друг», которому было нестерпимо совестно оттого, что он столько лет не давал о себе знать, внимательно разглядывал дам, которых представлял ему Седрик. Бланш, сестра молодого Кератри, изменилась мало – по-прежнему полненькая и обворожительная, она вовсе не походила на ехидную особу. Но стоило ей открыть рот, как выяснилось, что Седрик прав.

– Боже, виконт, я уже и не рассчитывала, что вы покажетесь в наших краях. Седрик утверждал, что вы ведете партизанскую войну в своих семейных лесах, но никак не мог объяснить, против кого. У военных вообще сложно с объяснениями, – подвела она неутешительный итог. Дориан поцеловал ее руку в кружевной перчатке. – Именно по этой причине я, разумеется, не дождусь разъяснений от вас, лесного вояки.

– Но вы не дождались и меня, сударыня, – упрекнул ее Дориан. В обычных обстоятельствах он смолчал бы по своей привычке, однако общество давних знакомых и вино вскружило голову. – Может быть, я предчувствовал это, потому и поторопился уединиться, чтобы потопить скорбь в хорошем вине.

– Скажете тоже! – фыркнула Бланш. – Ладно, так и быть, я вас прощаю.

– Виконт, – при дамах Седрик был немного более официален, – позвольте представить вам графиню д’Арбе, мадемуазель де Леон и мадемуазель де Мелиньи.

Гаспар оставил Лоретту, чтобы сыграть в карты, и она на какое-то время оказалась одна. Барон д’Оллери станцевал с нею сарабанду, куранту и даже «веселый бранль», поэтому следовало немного перевести дух. Лоретта отошла в сторону, к окну, и, обмахиваясь веером, попробовала успокоиться. Близость барона и его подчеркнутая внимательность к ней не давали покоя. Неужели именно Гаспару предстоит стать ее супругом? Неужели с ним она проведет многие годы в довольстве и радости, и у них будут дети – с ее волосами и его глазами? Или наоборот…

Лоретта попробовала вообразить пухлощеких ангелочков и покачала головой. Интересно, те комплименты, что говорит ей Гаспар, искренны или это всего лишь дань галантности? Вот Вилмарт, которого, к счастью, не заметно на празднике (не произошло ли с ним чего?), чистосердечен и прям, несмотря на косноязычие и отвратительные вирши. Он так по-щенячьи в нее влюблен… Лоретта не чувствовала себя вправе давать ему ложные надежды. Во-первых, он ей не нравился, а во-вторых, вряд ли дедушка и Арсен одобрят этот союз. Шевалье де Вилмарт – не из тех мужчин, которые могут составить партию блистательной мадемуазель де Мелиньи. Арсен так часто говорит о ее незаурядности, что Лоретта ему почти верит. Что, разумеется, не значит, будто она на всех обязана смотреть свысока.

Пока Лоретта размышляла обо всем этом, к ней подошла Бланш де Лавуйе. Девушки нравились друг другу, однако разница в возрасте и замужество Бланш не позволяли им общаться часто. Теперь же Лоретта с удовольствием приняла приглашение мадам де Лавуйе примкнуть к компании других фрейлин.