Лиза Клейпас - Герой снов

– Ходят слухи…

– Проклятие! - Эмма покраснела. - Ну, и пусть, мне все равно, что там говорят. Пусть сплетничают! - Она сгорбилась, словно стараясь этим защитить себя. - Знаете, Адам не виноват. Просто мой отец повел себя как современный Чингисхан. У Адама не оставалось никакого выбора, кроме как оставить меня и зажить своей жизнью.

– Милбэнк был слишком слабым для тебя.

– Вы ничего об этом не знаете.

– Если ты была ему нужна, он обязан был бороться за тебя.

– Адам для этого слишком цивилизованный человек, - не сдавалась она.

– Цивилизованный? - переспросил Николай, взглядом заставляя ее смотреть ему в глаза. - Значит, ты хочешь такого мужчину?

Глаза Эммы невольно заискрились смехом. Она поглядела на свои замызганные брюки и рубашку.

– Пожалуй. Я сама настолько нецивилизованная, что нуждаюсь в ком-то противоположном для уравновешивания. Согласны со мной?

– Нет, - тихо возразил он. - Тебе нужен человек, который позволит быть такой нецивилизованной, как тебе хочется.

Улыбка застыла на губах Эммы, она покачала головой:

– Ну и хорошенькое зрелище это будет!…

Она повела его в соседнее строение, где в просторной клетке металась ржаво-рыжая лисица. Животное лоснилось и выглядело здоровым, но передвигалось неровными скачками. Николай вздернул брови и, приглядевшись, заметил, что у лисицы нет передней лапы.

– Это лис. Я назвала его Престо. Как в музыке, - объяснила Эмма, - потому что он быстрый и ловкий.

– Видимо, все-таки недостаточно ловкий, если не сумел сохранить все свои лапы.

Лис бойко подскакал к поилке, которую Эмма наполнила до краев. Несколько глотков, и он обратил все внимание на Эмму. Блестящие темные глазки зверя пристально наблюдали, как Эмма вытаскивала из кармана яйцо.

– У меня для тебя лакомство, Престо, - зазывным тоном проговорила девушка. Она очистила вареное яйцо и просунула его сквозь прутья клетки.

Подрагивая от возбуждения, лис придвинулся поближе.

– Он попался в капкан. - С привычной сноровкой Эмма вовремя выпустила из пальцев яйцо. Престо тут же его подхватил и в два укуса с ним расправился. - Он отгрыз себе лапу, чтобы освободиться, и был полумертвым от потери крови и изнеможения. Если бы я тогда не нашла его, он сейчас украшал бы собой плащ или муфту какой-нибудь дамы…

– Ради Бога, - вежливо произнес Николай, - прибереги свое красноречие для членов клуба… как там он называется? Друзья животных или что-то в этом роде?…

– Королевское общество гуманного обращения с животными.

– Вот именно.

В ответ Эмма, обернувшись через плечо, удивила его проказливой улыбкой. Ни у какой другой женщины на свете не было такой улыбки, лукавой и быстрой, как солнечный зайчик. Перед ней невозможно было устоять.

– Если хотите и впредь навещать мой зверинец, Ник, терпите мое красноречие.

Николай чуть вздрогнул, услышав свое сокращенное имя. Так его звали лишь немногие друзья детства в России. В устах Эммы, произнесенное по-английски звонко и четко, оно прозвучало странно и необычно. Он вдруг ощутил потребность скрыться от ее безыскусной улыбки, по-детски незамутненной ясности взгляда. Однако он остался из-за необходимости докончить начатое: осторожно заманить ее в расставленные силки.

– Я не вижу смысла в подобных речах, - услышал он собственный голос. - По крайней мере до тех пор, пока не будет найдено замены продуктам, которые дают животные… включая мясо на вашем столе.

– Я - вегетарианка. - Поняв по выражению его лица, что этот термин ему не знаком, Эмма объяснила:

– Так у нас в Англии называют тех, кто не ест мяса. - Она рассмеялась при виде его поднятых бровей. - Вы удивлены? А разве в России нет вегетарианцев?

– У русских к еде три требования: побольше мяса, чтобы кости были крепкими, а кровь жаркой, черного хлеба, чтобы набить желудок, и водки, чтобы жизнь была веселее. Дайте русскому тарелку зелени, и он скормит ее корове.

На Эмму его слова не произвели особого впечатления.

– Я ем зелень каждый день.

– По-моему, душенька, ты доводишь свои взгляды до крайности. - По глазам Николая видно было, как его забавляет их разговор. - Когда же это ты решила прекратить есть мясо?

– Кажется, лет в тринадцать или чуть позже. Однажды вечером за ужином посреди разговоров я посмотрела на тарелку, где лежала жареная дичь, и вдруг поняла, что ковыряю трупик птицы… Увидела ее тоненькие ребрышки, жилки, мышцы, кожицу… - Ее передернуло при этом воспоминании. - Я извинилась, вышла из-за стола, а когда добралась до своей комнаты, меня вырвало. Мне было дурно несколько часов.

– Странное дитя, - улыбнулся Николай.

– Так все говорят. - Эмма махнула рукой, приглашая следовать за ней, и они направились к двери в соседнее строение. На ходу она искоса посмотрела на него. - Каким русским словом вы меня обозвали?

– Душенька.

– Что оно означает?

– Возможно, когда-нибудь я тебе объясню.

В ответ она сдвинула брови:

– Я, пожалуй, спрошу вечером у мачехи.

– А вот это будет неразумно.

– Почему? Это плохое слово? Ругательство?

Николай не успел ответить, а они уже вошли в строение. Несмотря на то что в помещении было много света и воздуха, проникавшего сквозь зарешеченные окна и двери, едкий кошачий запах ударил Николаю в ноздри. Однако он тут же забыл про вонь, когда увидел, как устремился к Эмме огромный полосатый зверь. Его остановила лишь железная решетка. Великолепный тигр со шкурой яркого красно-оранжевого цвета, с широкими черными полосами и белыми усами. Николай никогда не видел такого большого зверя… тем более так близко.

– Вы принесли его мне котенком. Помните?

– Разумеется, - тихо откликнулся Николай.

Это был единственный его подарок Эмме, тогда еще двенадцатилетней девочке. Он обнаружил больного тигренка в какой-то захудалой лавчонке, полной экзотических животных, купил и принес ей. С тех пор он этого зверя не видел.

Эмма присела около решетки на корточки и заворковала, словно разговаривала с ребенком:

– Маньчжур, это князь Николай.

Огромная кошка уселась у решетки и сонно, с видом полного удовлетворения уставилась на них из-под полузакрытых век. В стенке было прорезано отверстие, через которое Маньчжур мог выбираться в наружный загончик и греться на солнышке. Сейчас его лапы и брюхо были мокрыми: перед их приходом он нежился в неглубокой ванне с водой.

– Ну разве он не красив? - вопросила Эмма с материнской гордостью. - Посмотрите, какие у него огромные лапы. Знаете, тигры убили больше людей, чем любые другие кошачьи. Они на удивление непредсказуемы.

– Как чудесно, - сухо проронил Николай. У него перехватило дыхание, когда Эмма просунула руку через прутья решетки в клетку и стала почесывать шею тигра.