Барбара Картленд - Очаровательная лгунья

Когда они вошли в высокий внушительного вида дом на Парк-стрит, Ноэлла услышала, как Джаспер Рэвен начал грозным голосом отдавать приказания слугам, которые были явно ошарашены нежданным приездом господ.

Однако, прибегнув к помощи нянюшки и Хокинса, слугам, наконец, удалось постелить постели, и по настоянию нянюшки по простыням даже прошлись горячими кирпичами на тот случай, если они вдруг оказались бы влажными.

К тому времени, как Ноэлла сменила дорожное платье на простенькое муслиновое, которое обычно носила дома, ужин был уже готов.

Ноэлле и в голову не пришло надеть одно из платьев, принадлежавших Ноэлли.

Она считала, что они слишком уж изысканны для тихого, скромного ужина с Джаспером Рэвеном.

Ей даже казалось, сделай она это – и он поднимет ее на смех. Поэтому Ноэлла смутилась, когда он, бросив на нее придирчивый взгляд, насмешливо спросил:

– Это что, ваше лучшее вечер нее платье?

Ноэлла вспыхнула.

– Оно единственное, которое при надлежит мне, – ответила она. – В сундуке у меня есть еще два, которые носила Ноэлли. Они оказались настолько вычурными, что их никто не захотел купить.

Джаспер Рэвен оглядел ее с головы до ног, вновь приведя Ноэллу в смущение, и сказал:

– Я вот думаю, стоит ли вам купить что-нибудь более-менее приличное из одежды до того, как мы приедем в замок Рэвенов, или оставить вас как есть?

– Думаю, будет лучше, если вы остановитесь на втором варианте, – ответила Ноэлла. – Как вам уже известно, у меня нет денег даже на то, чтобы купить себе носовой платок, не говоря уж о платье!

Она постаралась, чтобы голос ее звучал как можно непринужденнее. Однако лишь бесчувственный чурбан мог не заметить, что она изо всех сил старается сдержать слезы.

И дело было не в одной только усталости, Ноэллой овладел страх. Ее пугала необходимость лгать. Ей казалось, что она замахнулась на что-то большое и грозное.

В действительности в том, что ее обуревали подобные чувства, повинен был дом, в котором они сейчас находились. Темный и мрачный, он, казалось, давил на нее. Ноэлле, всю жизнь прожившей в деревне, чудилось, что в нем нет ни единого светлого пятна, и у нее появилось нехорошее чувство, что и его владелец, по всей вероятности, похож на этот дом.

Однако, немного поразмыслив, Ноэлла пришла к выводу, что в голову ей лезет всякая чепуха. Ведь не с отцом Ноэлли, суровым, властным человеком, предстоит ей встретиться, а с его сыном!

А поскольку он является ее так называемым братом, он только рад будет ее видеть. Да и она сама с удовольствием побеседует с кем-то, близким ей по возрасту, ведь она так долго была лишена этого.

Они прошли в просторную столовую, стены которой были обшиты панелями из мореного дуба. Повсюду висели портреты предков семейства Рэвенов, и Ноэлле показалось, что они с неодобрением взирают на нее. За ужином им прислуживал Хокинс, и Ноэлла поняла, что нянюшка хлопочет на кухне.

Поскольку она изрядно проголодалась, еда показалась ей выше всяких похвал, и Ноэлла была порядком удивлена, когда Джаспер Рэвен по окончании ужина раздраженно бросил:

– Если бы мы остановились в гостинице, нам предложили бы гораздо более разнообразное меню!

Ноэлла промолчала. Она так долго обходилась минимальным количеством еды, что больше трех блюд не смогла бы осилить.

– Но это, вероятно, стоило бы намного дороже, – наконец осмелилась заметить она.

– Какое это имеет значение! – отрезал Джаспер. – Граф возместит мне каждый пенни, который я затратил на эту поездку. И это еще самое малое!

Он произнес это таким тоном, что Ноэлле стало не по себе.

Поднявшись из-за стола, она проговорила:

– Поскольку завтра мы наверняка отправимся в путь рано утром, полагаю, вы не сочтете меня невежливой, если я сейчас отправлюсь в постель.

– Неплохая – мысль, – отозвался Джаспер Рэвен. – А я тем временем схожу в свой клуб послушать последние сплетни.

– Вы считаете, что таковые будут? – улыбнулась Ноэлла.

– Если нет, я буду очень удивлен, – ответил мистер Рэвен. – Хотя сейчас, когда на престол взошел король Уильям, жизнь стала намного скучнее, чем при его брате, больше всего на свете обожавшем сорить деньгами.

Он расхохотался.

– Ослепительный король Георг любил окружать себя хорошенькими женщинами и всевозможными щеголями и щеголихами.

Ноэлла восторженно всплеснула руками.

– Прошу вас, расскажите мне о тех днях! Пожалуйста! – попросила она. – Мне всегда так хотелось о них услышать!

Рэвен, улыбнувшись, проговорил:

– Уж, конечно, в Йоркшире об этом не узнаешь! Ну что ж, так и быть, расскажу вам пару-тройку историй, чтобы дорога на север не казалась нам такой скучной.

И только уже лежа в постели, Ноэлла в очередной раз с содроганием вспомнила, что скоро ей предстоит явиться пред грозные очи графа.

А что если она ему не понравится? Или – и того хуже – увидев ее, он догадается, что его обманывают?

Ноэлла попыталась убедить себя, что это невозможно, ведь они с Ноэлли были так похожи.

И в то же время она понимала, что ей придется быть очень осторожной и следить за каждым своим словом, чтобы, не дай Бог, не ляпнуть чего-нибудь.

Внезапно ею овладело безудержное желание выскочить из постели и уехать обратно в Борчестершир, уж дорогу она как-нибудь найдет!

И там, в родном доме, каким бы ветхим он ни был, ей не придется лгать или играть какую-то чуждую ей роль, что по сути своей является преступлением. Она вдруг вспомнила, что подлог по закону карается смертью. А поскольку она собирается выдать себя за кого-то другого, то это преступление можно квалифицировать не иначе как подлог, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

«Я боюсь… я боюсь, мамочка», – мысленно взмолилась она, обращаясь к матери.

И, обливаясь слезами, усталая и несчастная, Ноэлла вскоре забылась тяжелым сном.

Наутро она проснулась уже совершенно в другом настроении. Сквозь высокие окна в комнату заглядывало яркое солнышко. Спустившись в столовую, Ноэлла обнаружила, что ее ждет обильный завтрак.

Она не сомневалась, что нянюшка с Хокинсом наслаждаются чашечкой утреннего кофе, чего давно уже были лишены.

Когда все было готово к отъезду, Ноэлла увидела, что у дверей их дожидается совсем другая дорожная карета.

Она была раза в два больше той, в которой они приехали сюда, и запряжена четверкой лошадей, теперь Хокинс мог вольготно разместиться на козлах. Да и они с Джаспером Рэвеном имели возможность вытянуть ноги, не мешая при этом нянюшке, которая сидела напротив.

Ноэлла подозревала, что Рэвену претило то, что старушка ехала вместе с ними, однако тут уж он ничего не мог поделать. У нянюшки, однако, оказалось достаточно такта, чтобы не вступать первой в разговор, а ждать, пока к ней обратятся. Вскоре они уже выбрались за пределы Лондона. Они ехали по живописной местности, по дороге, ведущей на север и Ноэлла с наслаждением разглядывала сельский пейзаж.