Барбара Картленд - Потерянное сердце

— Так почему же тебе до сих пор так и не удалось ее увидеть? — удивилась Карина. — Что-то не могу понять!

— Коллекция эта слишком ценна для того, чтобы выставлять ее напоказ, — пояснил Феликс. — В течение многих лет она хранилась в банке, а потом наконец Гарлэнд оборудовал для нее специальную комнату. Все эти драгоценности перевезли в дом всего лишь несколько месяцев назад.

Карина не проявляла особого интереса. Ее раздражал Гарлэнд Холт. А тем более раздражал тот факт, что он надеялся, будто решивший загладить собственную грубость и нетактичность, показав ей что-то дорогое.

Феликс обернулся, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь рядом. Убедившись, что их никто не слышит, зашептал:

— У тебя все прекрасно получается! Я видел, как он шел за тобой по коридору.

Карина застыла от неожиданности:

— Если ты считаешь, что я что-то делала намеренно, то…

Феликс приложил палец к губам.

— Тихо!

Гарлэнд Холт вернулся, держа что-то в руке.

— Пойдемте, — пригласил он, — у меня ключ от хранилища. Все эти предосторожности ужасно раздражают, но страховая компания на них настаивает.

Хозяин не стал ждать реакции гостей, а просто направился через холл — туда, где под лестницей, как выяснилось, находилась едва приметная дверь. Комната оказалась маленькой и почти квадратной. Вдоль стен тянулись витрины, искусно подсвеченные. В них, мерцая и переливаясь в лучах света, стояли сотни изделий из нефрита. Впечатление они производили просто удивительное: таинственная, словно нереальная красота казалась фантастическим даром высших сил. Карина, однако, могла оценить лишь внешнюю, эстетическую сторону удивительного собрания. Она совсем не обладала знаниями и опытом, чтобы понять, насколько драгоценно содержимое комнатки под лестницей.

Коллекция состояла не только из нефритов. Здесь присутствовали и образцы розового кварца, и янтаря, и лазурита, и горного хрусталя — они занимали несколько полок. Причем каждая вещичка казалась красивее и тоньше предыдущей, а цвета сменяли друг друга в волшебной гамме: теплый розовый оттенок контрастировал с холодным голубым, сочетался с золотым янтарным и горячим красным. Вся эта палитра оттенялась прозрачным блеском хрусталя.

Карина слышала, как возбужденно вздохнул Феликс. С нескрываемым волнением слушал он рассказ удивительного обладателя этого фантастического богатства. Казалось, мистер Холт близко знаком с каждым произведением, словно с интересным, непостижимым, таящим в своей душе массу загадок человеком.

— В жизни не видел ничего подобного! — не удержался Феликс. — Лучшей выставки и представить невозможно!

— Отец хранил коллекцию в банке, — пояснил Гарлэнд, — и сам видел ее всего лишь раз или два в год. Ну а я решил, что непременно должен иметь возможность видеть свои сокровища, как только захочу.

— И как часто это случается? — тут же поинтересовался неугомонный Феликс.

— Очень часто, — ни на минуту не задумавшись, ответил Гарлэнд. — Эта красота позволяет мне отдохнуть. Приходя сюда, я сразу забываю все трудности и волнения. Иногда задумываюсь, сколько же существуют на свете эти произведения — пять, шесть, десять веков. А ведь по сравнению с этим становится совсем не важно, насколько успешно завершилась сегодня та или иная финансовая операция.

Карина взглянула на него с интересом. Таких речей она совсем не ожидала, и он не кажется таким замкнутым.

— Вот моя любимая, — негромко, словно делясь самым сокровенным, произнес Гарлэнд. Он взял в руки небольшую фигурку. Сделанная из розового кварца, она казалась теплой. И тем необычнее, удивительнее смотрели ее изумрудные глаза.

Феликс протянул к фигурке руку, но Гарлэнд, словно не заметив жеста, передал ее Карине.

— Что это? — удивленно спросила девушка.

— Это индийская вещь, — ответил молодой человек, — Ганеша, бог-слон. Символ удачи.

— Какая тяжелая! — Поднеся статуэтку к свету, она увидела, что маленькая подставка, на которой покоилось божество, сделана из аметиста и усеяна бриллиантами. — Господи, какая прелесть!

— А сделана эта прелесть, судя по всему, в тринадцатом веке, — пояснил хозяин. — Легенда гласит, что тот, кому принадлежит эта фигурка, обязательно сможет поймать удачу. Сначала она принадлежала моему деду. Бабушка утверждает, что успеха он достиг только после того, как магараджа, с которым он подружился, подарил ему этого божка. Во всяком случае, дед всегда держал его при себе — до самой смерти. И завещал мне, своему единственному внуку. А мне кажется, что именно эта фигурка приносит мне удачу — во всяком случае, во всем, что касается работы и денег.

— Она очень красивая, — искренне восхитилась Карина. — Но если бы вдруг она пропала, вы бы очень испугались?

— Чего же бояться? Того, что вместе с ней меня покинет и удача? — уточнил Гарлэнд Холт. — Да, возможно, испугался бы. Я пытаюсь убедить самого себя, будто совсем не суеверен. Однако во всем, что касается этой статуэтки, дело обстоит иначе. Ведь это почти фамильное наследство. Бабушка, например, всю жизнь твердо верит в этот талисман.

— Мне тоже кажется, что удачу тебе принесли именно все эти чудесные вещички, — вставил Феликс. — А можно мне посмотреть этого слоника?

Карина нехотя выполнила его просьбу. Гладкая прохлада отшлифованного камня дарила странное ощущение. Однако в чем оно заключалось, девушка с трудом смогла бы объяснить даже самой себе.

— Потрясающе! — тем временем восторгался Феликс. — Наверное, в мире больше не существует столь восхитительного произведения искусства!

Он обхватил длинными пальцами голову слона, дотронулся до прозрачных изумрудных глаз. Казалось, он стремится запомнить на ощупь каждый миллиметр поверхности. Но в этот момент Гарлэнд Холт наклонился и неожиданно забрал фигурку из рук гостя.

— Хочу поставить свое счастье на Место — туда, где оно живет, — пояснил он. — Я даже заказал для этой фигурки специальную подсветку. Видите, как сияют глаза и светится все туловище?

— Исключительно тонкая работа, — тоном знатока оценил Феликс. А потом поинтересовался: — А ты представляешь, сколько примерно это может стоить? Я имею в виду, вся коллекция.

Гарлэнд Холт лишь пожал плечами:

— Разве можно приклеить ценник на то, что не имеет равноценной замены на земле? Застрахована она, во всяком случае, на двести тысяч.

— Надеюсь, тебе удастся сохранить ее в целости, — продолжил Феликс. — Ведь в комнату нельзя проникнуть никак иначе, кроме как через ту двойную дверь, через которую прошли и мы?

— Именно так, — подтвердил хозяин, — ну конечно, если вы не разобьете окно.