Элизабет Чедвик - Любовники поневоле

– Тогда я возьму деньги в кредит.

– Банки не дают ссуды женщинам, – заметил Коннор.

– Это мы еще посмотрим! – воскликнула Кэт, кипя от негодования.

– Так когда же свадьба? – спросила Марси, когда они уютно устроились в ее апартаментах после того, как Кэт за завтраком изложила обитательницам «Клуба джентльменов» очередную волнующую историю об отчаянной храбрости святых.

– Мы даже не можем договориться, где венчаться, – посетовала Кэт, – хотя не могу представить, почему он думает, что я, истинная католичка, соглашусь венчаться в каком-либо другом месте, а не в церкви.

– А где Коннор хочет устроить свадьбу?

– В зале пожарной команды.

– Ну и нормально, – легкомысленно заявила Марси. – На вашем месте я бы его не упустила. Черт побери, все мои уроки пропали даром. – Она искоса взглянула на Кэт, у которой был совсем не веселый вид. – Вы не передумали… Насчет того чтобы выйти замуж за Коннора?

– Нет… конечно, нет, – сказала Кэт. – «Или передумала?» – спросила она саму себя, хотя такое предположение показалось бы безумным. Кэт так долго мечтала выйти замуж за Коннора, прежде чем он сделал ей предложение. – Просто я не считаю, что муж должен главенствовать во всем. Что за семейная жизнь будет у нас, если он ждет именно этого?

– Большинство мужчин хотят, чтобы их воля была законом, – сказала Марси, – а большинство женщин находят всяческие уловки, чтобы обвести их вокруг пальца.

– Уловки! Не такой семейной жизни я хочу с Коннором.

Марси покачала головой.

– Я не считала вас женщиной, не имеющей никакого представления о браке. Может быть, есть еще какие-то обстоятельства? Он не очень хорош в постели?

– Слишком хорош, – пробормотала Кэт.

– Но не можете же вы продолжать спать с ним, не выходя за него замуж. Рано или поздно, вы забеременеете.

«Уж этого бояться нечего», – успокоила себя Кэт, вспомнив, что с тех пор, как они обручились, Коннор не так уж и часто целовал ее. Может быть, в глубине души он считал, что Кэт не совсем обычная женщина, чтобы вести с ней спокойную семейную жизнь; что она слишком самостоятельна, независимо от того, замужем она или нет. Вот в чем загвоздка.

– Тогда вам лучше подумать как следует, хотите вы его или нет, – посоветовала Марси. – Но если вам интересно мое мнение, то Коннор Маклод замечательный мужчина, какого вы вряд ли еще когда-нибудь найдете.

Кэт знала это, но с тех пор, как они обручились, Коннор, казалось, изменился. И если он не возражал против бурной деятельности Кэт, сестры своего лучшего друга Шона и компаньона по бизнесу, то, наверняка, будет возражать против неженских занятий Кэт, когда она станет его женой.

Коннор, который должен был зайти за нею к Марси, не появился в назначенное время, поэтому Кэт сердито шагала по снегу, посеревшему и потерявшему свою красоту из-за отвалов плавильни. Переходя по обледеневшему мосту, она дважды упала и имела жалкий вид, когда, наконец, добралась до Главной улицы, где к ней пристал щеголеватый молодой человек, очевидно, не проживающий в Брекенридже, судя по красивому меховому пальто, которое спасало его от холода.

– Я имею удовольствие говорить с миссис Фицджеральд? – обратился он к ней.

– Да, – резко ответила Кэт. Настроение ее окончательно испортилось, потому что она терпеть не могла, когда ее заставили в таком неприглядном виде, промокшую и окоченевшую.

– Мадам, позвольте представиться. Я Эммет Статлер. У меня к вам деловое предложение.

– В самом деле? – Кэт не замедлила шага, решительно продвигаясь по Главной улице.

– Может быть, мы где-нибудь посидим? В «Сэдл Рок Кафе»?

– Я не обедаю в публичных местах с посторонними джентльменами, – сурово заявила Кэт.

– Но, мадам, я надеюсь лучше познакомиться с вами.

Кэт метнула на него презрительный взгляд.

– В связи с бизнесом, – торопливо добавил молодой человек.

Кэт сошла с тротуара, перебралась через сугроб у края дороги и направилась к углу Линкольн-авеню и Главной улицы, в то время как мистер Статлер поспешал следом.

– Мое предложение принесет вам много денег, мэм.

Кэт замедлила шаг, подумала о маслобойной машине, вскарабкалась на тротуар перед скобяной лавкой Филдинга и повернулась к мистеру Статлеру.

– За что деньги? – спросила она.

– За вашу долю в руднике «Девушка из Чикаго», – ответил Статлер. – Мы могли бы предложить вам… двадцать пять тысяч.

Кэт смерила его презрительным взглядом. Они уже вложили в два раза больше средств в развитие рудника, и, кроме того, Коннор никогда не простил бы ей, продай она свою долю. И все-таки было о чем подумать. Кэт решила, что стоит подружиться с мистером Статлером, улыбающимся ей змеиной улыбочкой. Пока они продвигались по Линкольн-стрит, он повышал предлагаемую цену на десять тысяч долларов через каждую сотню метров. Еще один мужчина, который думает, что может перехитрить ее, потому что она женщина.

– Убирайтесь, – приказала Кэт, сворачивая на Френч-стрит. Всегда можно снова найти мистера Эммета Статлера, если Томас Зинтермут откажет ей в займе, хотя, что бы там ни говорил Коннор, Кэт сомневалась в подобном исходе. А если придется иметь дело с мистером Эмметом Статлером, она заставит его заплатить за попытку одурачить ее. Кэт оставила Статлера на углу, растерянного и сконфуженного.

Каждый день Коннор сообщал Кэт о температуре воздуха. Невыносимо было видеть самодовольное выражение его лица, когда двадцать первого декабря он объявил, что за окном сорок два градуса ниже нуля.

– Сегодня чудесный день для венчания в церкви, – заметил он, – даже вино для причастия замерзнет.

– Вино не замерзает, – урезонила его Кэт и отправилась в банк, где у нее была назначена встреча с Томасом Зинтермутом. Томас потерял свою горячо любимую молодую жену до приезда Кэт в Брекенридж. Кэт случайно выяснила это на одном из балов. Бедняга умирал от желания поговорить о своей Кларе, а его друзья, из ложного сочувствия, отказывали ему в этом, уклоняясь от таких разговоров. Однако, Кэт, встречаясь с ним по разным поводам, слушала его горестные излияния и одобряла его стремление сохранить эти воспоминания об утраченной любви.

– Как вы, должно быть, счастливы, храня такие чудесные воспоминания, – заметила Кэт во время одной из таких бесед. Томас, казалось, сильно удивился, что она может считать его счастливым, но изменил свое мнение, когда Кэт привела страдальцу образец своих собственных воспоминаний о семейной жизни с Мики.

– Кэтлин! – воскликнул Томас Зинтермут, и улыбка осветила его серьезное лицо, когда Кэт появилась в его конторе. – Как я рад тебя видеть!