Мэри Гилганнон - Повелительница бурь

– Было бы лучше, если бы ты не делала этого, – мягко сказала Сиобхан. – Рана просто ужасная.

Боль пронзила всю ее.

– И все же я должна, – настаивала Фиона. – Я хочу попрощаться с ним. Проститься с отцом я не смогла, так, по крайней мере, попрощаюсь с братом.

Сиобхан кивнула и взяла ее за руку.

– Он в моей хижине.

– Она проклянет меня, – с отчаянием произнес Даг, – а потом будет проклинать себя за то, что привела меня сюда.

– А может, и нет. Довольно без толку терзать себя, – теряя терпение, возразил Эллисил. – Лучше вставай и пойдем на корабль: не хватало, чтобы ты простыл; нам еще слишком многое предстоит сделать.

Даг повиновался. Хотя он почти ничего не соображал, ему все же было удивительно видеть, как Дювесса, заливаясь слезами, припала к груди его товарища.

– Дермот был моим братом, – она попыталась сдержать рыдания, но они сотрясали ее снова и снова.

Эллисил передал факел Дагу и, прижав к себе ирландку, осторожно поглаживая ее по густым вьющимся волосам, стал что-то успокаивающе шептать ей на ухо. Острая зависть пронзила Дага, когда-то и он держал так в своих объятиях Фиону, утешал ее, клялся защищать и оберегать. В итоге вместо этого он причинил ей одно лишь горе.

Когда они приблизились к вытащенному на берег драккару, Эллисил протянул руку за факелом.

– Я провожу Дювессу домой.

Даг передал ему факел и отвернулся. Изящно изогнутый форштевень «Ворона» чеканно выделялся на фоне отливающей лунным серебром реки. Он долго смотрел на корабль, затем приблизился к нему и перебрался через борт. Рориг сонно поприветствовал его. Даг вяло ругнул его за потерю бдительности, потом, морщась от боли, забрался в спальный мешок.

Закрыв глаза, он молился богам, прося их даровать ему сон.

Мало-помалу разлившееся по телу тепло затуманило его сознание. Он остался в живых; его душа не распрощалась с ним, и это было благом; на той затерянной среди деревьев тропинке он лишь сделал то, что должен был сделать. Если Фиона не сможет простить его, ему придется начать жизнь сначала, но уже без нее.

– Даг! Да проснись же!

Сквозь сон он услышал голос Фионы, в котором ему почудилась тревога.

Викинг открыл глаза, воспоминания о событиях прошлой ночи вновь нахлынули на него.

– Фиона, ты?

Она выглядела ужасно усталой, глаза ее покраснели, лицо казалось смертельно бледным. Сердце викинга сжалось при виде ее страданий.

– Ты должен подняться, чтобы Сиобхан осмотрела твою рану. Если этого не сделать сейчас, может начаться заражение.

Даг сел, с удивлением чувствуя, что боль куда-то отступила.

– Так ты обо мне беспокоишься? – прошептал он. – И ты не хочешь, чтобы я умер, как умер Дермот?

Глаза Фионы расширились.

– Нет! Что за чушь ты несешь!

Склонившись, она поцеловала его в щеку.

– Как мне ни больно, я прекрасно понимаю, что твоей вины в случившемся нет. Дермот поступил глупо, да к тому же еще и подло. Конечно, я скорблю о нем, но не виню тебя в его гибели и не обвиню никогда!

Даг вздохнул и притянул Фиону к себе. Плечо тут же снова отчаянно заболело, но он уже не обращал на эту боль внимания. Зато другая боль, все последние часы терзавшая его сердце, отступила, и это было важнее всего.

– Боже! – вдруг воскликнула Фиона. – Да ты весь горишь.

Даг еще успел кинуть на нее затуманенный взгляд и тут же, раскрыв глаза, провалился в омут забвения.

Несколько следующих дней Фиона почти не отходила от Дага, время от времени прикладывая ухо к груди викинга и вслушиваясь в глухие удары его сердца. В тот вечер она так и не настояла, чтобы Сиобхан как следует занялась его раной, – и вот результат! Хотя сам разрез был неглубоким, он быстро загноился, и теперь Даг метался в жару, даже целебные травы Сиобхан не оказывали на него почти никакого действия.

Фиона была в отчаянии. Они с Дагом так долго шли к тому, чтобы научиться понимать друг друга, и вот когда, казалось, все самое худшее позади… Но нет, он не может так просто оставить ее!

– Успокойся, дитя. Пока твой викинг дышит, надежда еще есть.

Слова Сиобхан заставили Фиону еще сильнее залиться слезами.

– Он не должен умереть! Я ему не позволю!

– Это не в твоей власти, – мягко напомнила ей Сиобхан. – Душа его сейчас бродит среди духов предков, но, если они того пожелают, она сможет вернуться к нам.

– Я много молилась. – Фиона попыталась вытереть слезы. – Молилась христианским богам и всем остальным тоже. Неужели они не прислушаются ко мне?

– Боги делают то, что они сами сочтут нужным.

– Но ты же сказала мне, что именно Дагу предназначено править Дунсхеаном!

Прикрыв глаза, Сиобхан кивнула.

– Так я думаю и сейчас. – Ее взгляд потускнел и теперь отливал цветом свинца.

Фиона едва сдерживала рвущиеся из груди проклятия. Нет, она не станет проклинать богов – ведь Даг еще дышит! Она снова коснулась рукой горячей кожи викинга и, шепча слова любви, погладила его по щеке. Закрыв глаза, она старалась внушить ему волю к жизни. Ее дух искал его, нащупывая ту нескончаемую нить, которая связывала их.

Через несколько минут, отчаявшись, Фиона вновь открыла глаза.

– Ничего не получается. Я не могу добраться до него. У меня нет целительного дара или, может быть, мой дух недостаточно силен.

– Откуда тебе знать…

Фиона нетерпеливо всплеснула руками.

– Разве ты сама не видишь? Сколько я ни стараюсь, ему только хуже. Он уже совсем не шевелится.

– И все же не отчаивайся, дитя мое. Ты должна быть отважной.

Фиона тяжело вздохнула.

– Я все время думаю об отце. Мне отчего-то до сих пор кажется, что я тогда подвела его, а теперь… теперь я подвела Дата, горюя по Дермоту, я не позаботилась должным образом о его ране.

Сиобхан согласно кивнула.

– И я тоже не настояла, чтобы он позволил мне как следует осмотреть ее… – Она сокрушенно вздохнула.

Ближе к вечеру появились Дювесса и Бреака. Когда девушки стояли рядом, то казались Фионе сестрами-близнецами – так они были похожи друг на друга. Приблизившись, они встали по обе стороны от нее, и Фиона мгновенно почувствовала, что это неспроста.

– Мы пришли, чтобы отвести тебя поесть, – сказала Дювесса.

– Я уже поела.

– Все равно тебе придется с нами пойти – ты ослабла от недоедания, – настаивала Бреака. – Не забудь, нас двое, если не согласишься, уведем силой!

Перед лицом такой угрозы Фионе пришлось смириться. Она позволила подвести себя к двери, но у самого порога вдруг остановилась.

– Что, если Даг вдруг очнется, а меня нет?

– Ты хочешь сказать, что лучше, если он вместо тебя увидит мешок с костями и от страха тут же снова потеряет сознание?