Мэри Бэлоу - Золотая сеть

Мадлен подняла на него глаза, и, к своему величайшему удивлению, брат увидел в них слезы.

— Будут ли у нас когда-нибудь перепалки? — сказала она и разразилась рыданиями.

— Мэд! Эй! Ради Бога, прекрати это немедленно, слышишь? Кто тебе сказал, что меня тут же пошлют на передовую? Ты удивишься, когда узнаешь, сколько военных приходят домой с войны, чтобы рассказать своим родным байки о фронте, и большинство из них возвращаются при руках и ногах.

Но Мадлен зарыдала еще горше, начала искать носовой платочек и ухватилась за его руку, когда он хотел забрать у нее вожжи.

— Эй, глупышка. — Лорд Иден слез с коня и опустил Мадлен на землю. Брат крепко прижал сестру к себе, несмотря на ее сопротивление. — Последний раз ты так рыдала лет в десять, когда отец отлупил меня за то, что я дернул тебя за волосы и дал тебе пинка под зад, а потом отказался проделать то же самое с тобой, хотя ты тоже принимала участие в этой драке. И вот теперь опять.

— Я ненавижу тебя, — всхлипнула Мадлен.

— Вовсе нет, любовь моя, — весело заявил лорд Иден. — Ты любишь меня так, что и словами не передать. Вот видишь? Я и не подозревал, что у меня так скоро появится шанс сказать это тебе в лицо.

— Не надо, Дом. — Мадлен вдруг прильнула к нему и подняла на него заплаканное лицо. — Не делай вид, будто все нормально и завтра ты не уезжаешь навсегда. Не надо. Сегодня я не в силах ответить тебе. С твоей стороны нечестно поддевать меня, когда я не в форме.

Он наклонился и поцеловал Мадлен в лоб.

— Ну и глупышка же ты. Я не собираюсь погибать, так и знай. Не допущу, чтобы ты воспользовалась преимуществом и стала старше меня. Я непременно переживу тебя, моя маленькая сестренка, по крайней мере на полчаса уж точно. Так сказать, первым пришел, последним ушел. Но это будет не раньше чем лет через пятьдесят — шестьдесят, Мэд. Я никуда не тороплюсь. А ты?

Она вцепилась в отвороты его сюртука.

— Как бы мне хотелось поехать с тобой! Почему женщины не могут пойти на войну, Дом?

— Господи помилуй! — воскликнул он. — Да мне пришлось бы по большей части с тобой воевать, а не с французами, Мэд.

— Ты сильно переживаешь из-за Сьюзен? — внезапно переменила она тему.

Он быстро отвел взгляд.

— Да, — бросил он. — Да, сильно. Давай не будем о ней, Мэд. Ладно?

— Ладно.

Доминик взял сестру за руку, и они побрели к черному камню.

— У вас с Парнеллом что-то случилось вчера? — поинтересовался лорд Иден. — Хочешь поговорить об этом? Только не думай, что я сую нос не в свое дело, не хочешь — не надо.

Он уже было подумал, что она не ответит ему. Мадлен осторожно выдернула свою руку, присела на камень и принялась расправлять на коленях юбку.

— Я выставила себя полной дурой, — призналась она. — Я предложила ему себя, Дом. То есть я хочу сказать, предложила по-настоящему. Я была готова все ему отдать.

Лорд Иден судорожно втянул воздух.

— Мэд, он не…

— Нет, — поспешила заверить она его. — Но я хотела, чтобы он сделал это, и позволила бы ему. Я думала, все у нас устроится и будет хорошо. Думала, что он любит меня. Нет! Я думаю, что он любит меня. Но что-то ему мешает. Бог знает что. Он сам себя ненавидит. А теперь мне уже никогда не узнать почему. Канада! Это же на другом краю земли. Он уезжает в Канаду.

Брат легонько коснулся ее руки.

— Зима подкрадется незаметно. Вы с мамой поедете в Лондон, и ты снова влюбишься, Мэд. Может быть, на этот раз по-настоящему. И любовь эта принесет тебе много счастья.

Мадлен улыбнулась ему и пожала руку.

— Может быть. Высокий такой. Блондин. Широкие плечи, белые зубы. И голос глубокий, мелодичный.

— Сорок тысяч в год, — добавил лорд Иден.

— Сорок тысяч в год, — согласилась сестра. — Так, что еще?

Она неожиданно вскочила на ноги и понеслась к лошади, которая смирно стояла рядом с конем Доминика.

— Помоги мне, Дом. Давай наперегонки до долины. Помоги мне.

— Вот это я понимаю, — кинулся он выполнять ее просьбу. — И больше никаких слез, обещаешь, Мэд?

— Какие еще слезы, тупица! — весело заявила Мадлен. — Как же я тогда смогу соревноваться с тобой? Я же дорогу не увижу. Немедленно подсади меня!

Глава 25

Нэнни Рей причесала Александру и приготовилась собрать волосы в неизменный пучок. Она с трудом справилась с запутавшимися локонами своей воспитанницы и подозрительно уставилась поверх очков на ее отражение в зеркале. Александра сидела и смотрела в пустоту, глаза ее затуманились. На щеках играл румянец.

— Я отнесла твою зеленую юбку на кухню, отдала постирать и погладить, — осторожно сказала Нэнни Рей. — Подол мокрый весь.

— Да, — рассеянно промолвила Александра.

— И туфли твои на кухне сушатся. Насквозь промокли.

— Роса.

Миссис Рей прервала свое занятие, но Александра, похоже, совершенно не замечала ее присутствия.

— Не надо так строго, Нэнни, — сказала девушка, когда та забрала волосы назад. — Может, опустить локоны на уши, как думаешь? Не будет ли это выглядеть слишком нескромно?

— Так, душа моя? — Миссис Рей немного ослабила локоны и прикрыла уши, отчего черты лица Александры тут же смягчились и ее густые волнистые волосы предстали во всей красе. — Очень мило, если ты спросишь меня, а ты, видать, спрашиваешь.

— Да, вот так, — улыбнулась Александра.

— Не заставляй своего отца ждать, дорогая, — напомнила ей Нэнни Рей. — Он дал мне полчаса, когда я сюда поднималась, у нас минут пять осталось, не больше.

— Он ждет меня в своей комнате? — вяло поинтересовалась Александра. — Пойду, пожалуй, предстану пред его очи на две минуты раньше. Ты закончила? Мне нравится. Спасибо. — Она поднялась, обернулась и чмокнула свою нянюшку в сморщенную щеку, чем немало удивила ее.

— Ну и ну! — покачала та головой. — Беги, дитя мое. Предстоящая встреча с отцом не слишком радовала

Александру, но прежнего страха она уже не испытывала. Она набрала в легкие воздуха, постучала и дождалась, пока лакей распахнет перед ней дверь.

— Доброе утро, папа. — Она оглядела гардеробную и увидела, что они одни. Александра сложила перед собой руки, расправила плечи и подняла подбородок.

— Не вижу в нем ничего доброго, Александра, — сурово промолвил отец, глядя на нее из противоположного конца комнаты. — Твоей матери плохо, и она пролежит в кровати по крайней мере до обеда, а наш достопочтенный джентльмен настаивает на том, что разговора между нами двумя недостаточно. Похоже, он считает, что ты, твоя мать и его мать тоже обязаны присутствовать. Так что придется подождать. Милая ситуация складывается, ничего не скажешь.

— Но лорд Эмберли прав, папа, — спокойно заявила дочь. — Наше решение касается нас обоих, и меня, и его, и мы непременно должны объявить о нем нашим родителям и обсудить все, как цивилизованные люди.