Розмари Роджерс - Ложь во имя любви

Приняв решение, Итон облегченно вздохнул. Простившись с арабом, поблагодарившим его за гостеприимство, он стал мечтать о том счастливом часе, когда окажется у ворот Триполи, где изнывают в неволе столько американцев: команда «Филадельфии» и многие безымянные бедолаги, захваченные на торговых судах и превращенные в рабов. Наступление с двух сторон – людей Пребла с моря и его отряда с суши – неминуемо повлечет за собой гибель противника. Карликовым берберским государствам, промышлявшим пиратством, давно пора преподнести урок, чтобы они впредь опасались покушаться на американские корабли.

Часы еще не показывали шести утра, а отряд Итона уже выступил в поход. За ночь пустыня остыла, на бледно-голубом небе показались розовые ракушки облаков. Бедуины, присоединившиеся к отряду, уже сидели на верблюдах в невозмутимом ожидании. Как только Уильям Итон, выйдя из палатки, взобрался на своего верблюда, они неторопливо тронулись с места, чтобы остальным было нетрудно их нагнать.

«Армия» Итона, изрыгая проклятия, пошла на штурм раскаленных желтых песков. Суровые бойцы, вооруженные до зубов, были облачены в одежды полудюжины национальностей, однако большинство, подражая арабам, накинули сверху белые бурнусы, чтобы защититься от немилосердной жары, становившейся с каждой минутой все невыносимее.

Бедуины без всякого усилия возглавили отряд. К ночи они встали лагерем милях в пятидесяти от Дерны, у подножия высоких песчаных дюн. Подтянувшийся отряд Итона увидел полыхающие костры и почуял аромат жареной козлятины.

– Они окружили свой лагерь караульными!

Уильям Итон обернулся к сказавшему это и сдвинул брови.

– Мы поступим так же. Желаешь первым заступить в караул или предпочитаешь завести разговор с нашими друзьями-бедуинами?

– Если не возражаете, я бы избрал второе, – с достоинством ответил Итону его спутник. – Их ужин, судя по запаху, уже почти готов, а мы свой еще не начинали готовить. Вдруг молодой шейх знает что-то о Триполи и о положении христианских невольников?

– Хорошо. Быть может, сегодня не он, а я буду приглашен на ужин, – сказал Итон. – Этот Сакр – недурной собеседник.

– Вот как? Тогда я сам что-нибудь разведаю. Помните, как мне повезло со странствующим рассказчиком?

С этими словами Дональд Макгир – а это был он – запахнулся в бурнус небрежным, по его мнению, а на самом деле неуклюжим движением и решительно направился к пылающим в отдалении кострам, над которыми жарилось, медленно поворачиваясь на вертелах, козлиное мясо, отчего у него уже давно текли слюнки.

При его приближении бедуин-караульный, вытащив ятаган, привстал было с песка, но Дональд с улыбкой обратился к нему по-арабски, и спустя считанные секунды караульный, пожимая плечами, повел его к небольшому шатру, разбитому для предводителя, загадочного Сакра.

Подобно всем подчиненным Итона, Дональду хотелось выяснить, чем объясняется ненависть араба к туркам, обороняющим Дерну. Еще важнее было то, что он устал после долгого дневного перехода, мучился жаждой и голодом.

Бедуин-провожатый что-то негромко сказал двоим, несшим стражу перед шатром. Один, покосившись на Дональда, нырнул внутрь и вскоре появился снова, недовольно открыв неверному доступ в шатер. Сообразно с местными правилами вежливости Дональд оставил свои тяжелые сапоги у входа в шатер, надеясь, что на них никто не польстится.

Внутри он зажмурился от яркого света двух масляных ламп, но знакомый голос заставил его широко раскрыть глаза.

– Какого черта здесь делаешь ты? – прозвучало по-английски. – Что ты сделал с моим кораблем?

…Позже, с трудом прожевывая жилистое козлиное мясо, Дональд пробормотал:

– К чему вся эта таинственность? Я бы здесь не оказался, если бы не вы! Могли бы сказать хотя бы генералу Итону, кто вы такой. Он бы никому не проболтался. Теперь, когда вы знаете, что ваш корабль в целости и сохранности и за ним приглядывает молодой Силас, в чем же я провинился? Я, конечно, очень рад найти вас живым и здоровым. Я-то думал, что вы попали в рабство к язычникам, а то и поплатились жизнью за свое бесстрашие. Но, черт возьми, вы же теперь сами – язычник! Можно подумать, что вы здесь родились. Держу пари, что у вас теперь полный гарем женщин. Зачем вам Дерна?

Доминик вздохнул, потом, сузив глаза, грозно посмотрел на Дональда.

– У меня свои причины идти на Дерну. А ты, дружище, как всегда, много болтаешь. Должен ли я напоминать тебе, что здесь язычник ты сам? Нет, избавь меня от своих проповедей! Если хочешь, можешь рассказать Итону, кто я такой, но я предпочел бы, чтобы эти сведения не становились всеобщим достоянием. Ты меня понял?

– Еще как! – недовольно ответил Дональд, вытирая тыльной стороной ладони рот. – Но я все равно еще многого не понимаю. У меня к вам уйма вопросов. Старикашка араб в зеленом тюрбане, которого мы подобрали ни живым ни мертвым после того, как вы рискнули ради него своей глупой головой… Я думал, что брат отнял у него его земли. Ладно, не смотрите на меня так! Да, я не очень-то умею держать язык за зубами. Я не говорю, что он плох, – как-никак он научил нас с вами арабскому. Только мне совсем не нравилось, когда вы с ним пускались в обсуждение его религии. А потом он подарил вам медальон, который вы с тех пор носите на шее… Но довольно об этом! Неужто вы собираетесь прожить среди арабов до конца жизни? А бедная девочка, ваша жена? Конечно, она не виновата, что вас тогда схватили подручные Фуше…

– Довольно, Дональд! Даже от тебя я могу выслушивать далеко не все! – Доминик, сидевший скрестив ноги, легко поднялся. В неверном свете ламп он выглядел настоящим арабом с высеченным из кремня лицом и суровым взглядом.

Поняв, что пора убираться восвояси, Дональд нехотя встал. Перейдя на превосходный арабский, Доминик проговорил бесстрастным тоном:

– Можешь не скрывать от Итона всей правды, только заручись его обещанием, что это останется между вами. Да передай ему, чтобы с утра пораньше он был готов выступить. До Дерны уже рукой подать, и мне не терпится там оказаться.

Глава 37

В начале апреля пала Бома, а вскоре после ночной атаки – и сама Дерна. Янычары, бесстрашные бойцы, вели упорное рукопашное сражение с захватчиками за каждую улицу, население же попряталось в ожидании, кто выйдет победителем.

Выведав у одного умирающего янычара, где проживает Осман-Торговец, Сакр ибн Хайреддин устремился туда, сопровождаемый двумя верными бедуинами, поклявшимися ни на минуту не бросать его одного, и не менее верным Дональдом Макгиром, ведомым как любопытством, так и желанием защитить своего безрассудного друга.

Дерна уже находилась в руках нападавших. Женские крики перемешивались с воплями и гоготом победителей. Пламя, рвавшееся в нескольких местах к ночным небесам, свидетельствовало о плачевной судьбе захваченного города.