Дженел Тейлор - Тайны полуночи

— Ну что ты, Элли, дорогая. Я вижу, как вы хорошо относитесь друг к другу, рада подружиться с вами.

— Ну так расскажи свою историю, Анна, — напомнила Мэри.

Джинни начала рассказывать, мешая правду и вымысел:

— Мне без трех недель девятнадцать лет. Мать я потеряла еще ребенком, вспоминаю о ней с грустью. Отец купил ранчо в Техасе, куда мы сейчас и направляемся. До войны он владел складами, но налоги, которые ввели янки, съедали все доходы. Он решил не дожидаться банкротства и все продал, чтобы купить ранчо и иметь средства на переезд. Моя тетя содержит меблированные комнаты со столом; она собирается продать свой бордингхауз и последовать за нами в Техас — но позже, когда мы с отцом уже устроимся там. И, может быть, к тому времени уже начнут действовать железные дороги: она старшая сестра отца, и путешествие в фургоне ей не по силам.

— Тебе трудно пришлось, когда отец был на войне? — спросила одна из женщин.

— Нет, — извиняющимся тоном ответила Джинни, — отец отослал меня на север, в школу в Пенсильвании. Он думал, что там будет безопаснее до конца войны. У меня ведь не было матери, и он боялся за меня. Он оказался прав: армия Шермана пронеслась по Джорджии, словно смерч. Сколько имений было разрушено! Отец счел, что мне лучше оставаться на Севере, а когда кончилась война, приехал за мной. Мы вернулись две недели назад. Ту неделю, что здесь обучали мужчин, я жила в городе у тети.

— Ты рада, что вернулась на Юг?

— Да, Мэри. На Севере отвратительная холодная зима, да и сами янки такие противные и холодные. Трудно жить вдали от дома. Нам, девушкам с Юга, приходилось делать вид, что мы за янки, лиционистки, а не то бы девчонки с Севера нас заклевали. Конечно, нас можно назвать трусихами, но другого выхода не было. Некоторые мои подруги пытались убежать из школы, но это им не удалось. Их арестовали в Пенсильвании, Остальные не рискнули — пришлось бы пробираться через зоны сражений, нас могли счесть за лазутчиков… Поэтому я и остальные южанки все годы войны оставались в Пенсильвании и должны были лгать и лицемерить, скрывая свои симпатии к Югу…

— Да, представляю, какая это была ужасная жизнь, — прошептала Руби.

— Это действительно было ужасно…

— Бедная девочка… Зато как же ты рада была вернуться на Юг, — ласково сказала Люси.

— Да, я была счастлива, — подтвердила Джинни, — но опустошенные и разоренные районы Юга, которые мы проезжали, ошеломили меня, я не представляла себе такой печальной картины. Зато в Техасе жизнь будет другой. Скорее бы туда доехать и жить спокойно и счастливо!

— Канзас входит в Конфедерацию Южных Штатов и, как и весь Юг, до сих пор остается на военном положении, — напомнил мужской голос. Джинни живо обернулась — из-за дерева, под которым они сидели на расстеленном стеганом одеяле, вышел Стив Карр. Джинни недоуменно подняла брови: зачем это их проводник покинул общество мужчин и слушает женскую болтовню?

— Человек, который продал отцу ранчо, говорил, что во многих местах Канзаса положение лучше, чем здесь. Ведь это очень большой штат, и он не подвергся такому разрушению, как Джорджия. Или это неправда?

Он не ответил, а задал вопрос:

— А где ранчо, которое купил ваш отец?

Если он знает этот штат, подумала Джинни, то может явиться на ранчо и раскрыть мою тайну. Поэтому она не назвала ранчо Вако, а уклончиво сказала:

— Лучше расспросите отца, когда он вернется…

Мужья четырех женщин тоже подошли к группе под деревом. Стив ответил Джинни:

— Да, я спрошу. У меня есть друзья в Техасе, и я собираюсь навестить их. Ваш отец мне нравится, я навещу и его и вас на ранчо.

А меня там не будет, подумала Джинни. Но Чарльз Эвери не выдаст моей тайны. Чтобы отвлечь внимание Стива от ранчо «своего отца», она спросила:

— Почему это все мужчины в лагере вооружены, мистер Карр?

Ответил Джеймс Виггинс, муж Мэри:

— Разве Чарльз не говорил вам, что кругом бродят янки и банды из освобожденных рабов, нападая на переселенцев, грабя дома и церкви в городах? — Джинни отрицательно покачала головой, и он продолжил:

— «Янки, Лоял Лиг», организация, под прикрытием которой они действуют, якобы ставит целью воспитать из негров свободных граждан. Но дело сводится к узаконенному бандитизму и насилию.

Вмешался муж Люси:

— Они грабят, убивают, насилуют! Дома жгут или конфискуют, невинных граждан сажают в тюрьму по сфабрикованным обвинениям, и потом они бесследно исчезают.

— Да, Джефф, так оно и есть, — подтвердил Джеймс. — Эта Лояльная Лига царит в наши штатах — ее судьи, юристы и губернаторы всегда оправдают северянина и осудят южанина.

— Но хуже-то всего лиги черных, — заметил Джордж Эмерсон. — Допустим, с некоторыми рабами плохо обращались, но это не значит, что они вправе изливать свою ненависть на каждого белого южанина.

— Да, царит беззаконие, — сказал Стюарт. — Акт о Реконструкции не удалось ввести в действие, алчные янки — саквояжники не допустили этого. Пока они снова не примут нас в Союз, здесь нормальной жизни не будет. Поэтому мы и устремляемся на Запад, где наши дети будут расти, не зная таких унижений, каким подверглись их отцы.

— И здесь действуют такие банды? — встревоженно спросила Мэри.

— Каждый вечер мы выставляем часовых вокруг лагеря, — объяснил Стив Карр. — А я ночью проверяю посты.

— Но ведь эти шайки обычно нападают глубокой ночью?

— Не волнуйся, Мэри, милая, — обнял ее муж, — мы вас охраняем.

— Ну, пора ложиться спать, — посоветовал Стив, — завтра тяжелый день, особенно для дам. Второй день обучения не легче, а тяжелее первого.

Пожелав друг другу доброй ночи, все разошлись по своим фургонам. Стив поискал глазами дочь Чарльза Эвери, чтобы окликнуть ее — он хотел поговорить с ней, но она уже ушла.

Стив отправился на свою стоянку, где была привязана к дереву его лошадь, раскатал походное одеяло и лег. Он обдумывал рассказ Анны Эвери. Правдоподобно, но достоверно ли? Стив подслушал беседу женщин, укрывшись за деревом. У него была определенная цель: женщины эмоциональнее мужчин и, беседуя между собой, могут нечаянно проговориться о том, что хотят утаить. Поэтому, назначив часовых и посоветовав мужчинам оказывать поддержку женам в эту трудную для них неделю, он незаметно подошел к группе женщин — как раз тогда, когда рассказывала о себе Анна Эвери, но вынужден был выйти из засады, когда туда направились мужья. Жаль, может быть, подруги начали бы расспрашивать Анну и из ее ответов он сумел бы что-нибудь уловить. Ведь Чарльз Эвери — один из пяти переселенцев в его отряде, которые внушали Стиву известные подозрения. Гарри Браун, Эд Кинг, муж Кэтти, Дэниэлс Джексон, муж Луизы, — эти трое были как-то чрезмерно озлоблены против янки или имитировали озлобленность. Четвертый, Сэмюель Джексон, напротив, внушал Стиву смутные подозрения своим спокойствием и замкнутость. Пятый же, Чарльз Эвери, казался Стиву наиболее подозрительным. Может быть, он отправил свою дочь на Север, чтобы вместе с известиями о ней незаметно получать от янки информацию и указания для своей шпионской работы? Конечно, у Стива еще не было уверенности, но, возможно, Эвери и есть тот, кого он должен разоблачить. Остальные мужчины в отряде переселенцев не внушали Стиву подозрений; простые, открытые люди, у каждого из которых было серьезное основание покинуть родные места и искать счастья на Западе.