Розалинда Лейкер - Золотой тюльпан. Книга 2

— Он говорил мне, что собирается встретиться с тобой, когда зашел как-то спросить, не слышали ли мы о дате суда. Он сказал также, что вы можете писать друг другу, передавая письма через его приятеля, который живет в Харлеме и ездит по делам в Делфт.

— Да, это так. Его зовут Герард Меверден, он привозит письма Питера в Мехелин-Хейс, и я всегда держу одно наготове, когда бы он ни появился. — Она похлопала сестру по руке. — Ты не объяснила, почему Питер ни словом не обмолвился о том, что случилось с папой.

— Я просила его не говорить тебе. Именно поэтому мы с Сибиллой не передавали с ним писем. Мы боялись, что ты прочтешь между строк и почувствуешь, что дома что-то неладно.

Франческа искоса взглянула на Алетту.

— Не пора ли также рассказать, какую роль играл Питер, позволив продавать в своей лавке твои картины?

— Ты никоим образом не должна обвинять его! — Алетта приподнялась на кровати. — Он хотел, чтобы я с самого начала все тебе рассказала, но я умоляла его не настаивать на таком условии. Я знаю, ты стала бы возражать против моих действий, а я была полна решимости не допустить никаких вмешательств в мои планы. — Алетта закрыла лицо руками. — Но он был прав! Если бы ты узнала и вовремя остановила меня, моя жизнь не оказалась бы разрушенной.

— Алетта, — мягко произнесла Франческа, беря сестру за запястья и нежно отводя руки от печального лица, — тебе ведь только семнадцать. Ничто еще не кончено. Тебя постигла неудача, но все проходит. Возможно, ты допустила нелепые ошибки из-за того, что рисовала слишком поспешно, но этого уже не изменишь.

Алетта покачала головой.

— Я не рассказала тебе еще самого ужасного, что произошло. Отец — еще до того, как вернулся домой — передал с Виллемом записку. В ней сообщалось, что, каким бы ни было решение суда, я никогда не буду рисовать под его крышей. Единственным его желанием стало избавиться от меня. Боюсь, это из-за того, что каждый раз при взгляде на меня он вспоминал, что именно я — причина его заточения в сторожку, где его приковали цепью, словно собаку.

— Моя бедная сестричка!

— Вот почему я не вернусь домой, я так и сказала перед отъездом Сибилле и Марии. — Алетта решительно вздернула подбородок. — Я спросила фрау Вольф, можно ли мне остаться здесь до тех пор, пока я не найду работу, где есть также место для ночлега.

— Но твои картины?

Алетта застывшим взглядом смотрела прямо перед собой.

— Мечта, разбившаяся вдребезги. В данный момент это не имеет значения. Я больше не испытываю никаких чувств. В таком состоянии я нахожусь уже несколько недель, не считая вспышек гнева на всех вокруг, охватывающих меня по незначительным поводам. Во время несчастного случая я даже не испугалась. Мне было все равно, погибну я или останусь в живых.

— Но после ты ведь горевала о пострадавшем и о погибших.

— Должно быть, какая-то последняя искра чувств еще не совсем потухла во мне.

— Пойдем со мной завтра в мастерскую. Я буду одна, потому что Ян уехал. Просто посиди и почувствуй атмосферу студии. После всего пережитого тебе необходимо время для отдыха и исцеления. Один вид прекрасных и спокойных картин Яна станет первым шагом к восстановлению душевного равновесия.

Голос Алетты прозвучал твердо и решительно.

— Я никогда не переступлю больше порог мастерской художника!

Франческа никогда бы не поверила, что Алетта может настолько измениться. Казалось, вся мягкость и нежность растворились в пережитых страданиях, и она превратилась в закаленную сталь.

— По крайней мере, зайди со мной в Мехелин-Хейс, чтобы познакомиться с Катариной. Она — именно тот человек, которого можно расспросить насчет места для тебя. Уверена, что Гет-руд подыщет тебе работу вроде поломойки в богадельнях, но…

— Я, в отличие от отца, не страдаю чрезмерной гордостью, — резко прервала Алетта. — Готова выполнять любую работу.

— Да, так сделала бы и я при необходимости, но ты обладаешь такими способностями, которые заслуживают лучшего применения. Ты шьешь и вышиваешь, делаешь мастерски прически, даже несмотря на то, что собственные волосы просто расчесываешь и укладываешь пучком под различными чепцами, и ты умеешь играть на верджинале, вкладывая в музыку всю свою душу, как Сибилла на своей виоле. Ты могла бы обучать других всем этим искусствам, и, возможно, в конце концов, открыла бы собственную школу.

В первый раз с момента их встречи Алетта улыбнулась, хотя улыбка была довольно слабой.

— Ты всегда находила для меня слова ободрения и утешения.

— Надеюсь, я сказала то, что произнесла бы в данном случае мама.

— Уверена, что так.

— А сейчас, по-моему, нам следует задуть свечу и лечь спать.

Они как будто снова вернулись в детство. Франческа затушила свечу и задернула полог над кроватью, потом они поудобнее укрылись набитым гусиным пером одеялом. Последние мысли Алетты перед тем, как она заснула, были о пострадавшем молодом человеке. Она помолилась про себя, чтобы он выжил.

Утром, когда Франческе пришло время идти в студию, Клара ждала ее, намереваясь, как обычно, сопровождать до дверей дома Вермеров, хотя она знала, что Алетта пойдет вместе с сестрой. Франческа настолько привыкла к подобному положению вещей, что у нее и мысли не возникало о внесении каких-либо изменений, но Алетта придерживалась иного мнения.

— Сегодня вам нет необходимости приходить, юффрау Хейс, — сказала она с такой железной решительностыо в голосе, что Клара машинально отступила назад, уловив сходство с тоном Гетруд, не терпевшей никаких возражений.

— Но я всегда так делала, — запротестовала она, придя в себя.

— В инструкциях моего отца фрау Вольф, — отпарировала Алетта, введенная сестрой в курс дела, — он настаивает — я уверена, что вам сообщили это, — что Франческа не нуждается в дополнительном сопровождающем, когда с ней кто-то из членов семьи, включая и сестру.

— Мне казалось, что там стояло во множественном числе — сестер.

— Нет, в единственном, — уточнила Алетта, хотя и не была уверена в этом пункте. — Я также вернусь с Франческой домой, когда она закончит работу.

— Вы не придете перекусить в полдень?

— Сегодня нет. После того, как я отведу сестру, мне хотелось бы осмотреть Делфт. — Алетта взяла Франческу под руку и быстрым шагом двинулась вперед, чтобы исключить возможность вмешательства Гетруд.

— Не сюда, в другую сторону, — со смехом сказала Франческа, останавливая Алетту и поворачивая ее назад к узкой извилистой улице на восточной стороне.

— Я пришла на Кромстрат дорогой с запада вчера вечером.