Мэри Пирс - Начало

Дед Тьюк сидел один на лавочке с кувшином пива.

– Куры? – сказал он. – Кто тебе сказал, что ты можешь разводить кур?

– Почему нет? – поинтересовалась Бет. – У нас много места.

– Ладно, но ухаживать за ними ты будешь сама. – Где Эмили? – спросил Блинкер.

– Она ушла с Китом, – ответил ему старик.

– Что? Без моего разрешения? Я слышал кое-что о вашем работнике. Куда они отправились?

– Откуда я знаю, я за ними не следил.

– Ну и денек, – заявил Блинкер. – Я прибью этого парня, если он что-то сделает с моей дочерью. У меня для этого как раз подходящее настроение.

И он помчался на поиски молодой парочки.

Дед Тьюк спокойно сидел на лавке и задумчиво поглядывал на Бет. Казалось, он что-то решает для себя.

– Кажется, Киту понравилась Эмили Блинкер. Тебе следует быстрее расти, если ты хочешь заполучить его для себя.

– Мне он не нужен, – ответила ему Бет.

– Сколько тебе сейчас лет? Почти четырнадцать… Да, ты уже вполне подросла, и у тебя даже появились кое-какие формы. Ты можешь произвести впечатление.

– Спасибо, я в этом и не сомневалась.

– Вся беда в том, что у тебя слишком острый и длинный язык. Запомни, парням не нравится перец!

– Тогда им придется поискать кого-то другого, – ответила Бет.

Кит спокойно вернулся во двор. Руки у него были в карманах, шапка торчала на макушке. Эмили Блинкер шествовала за ним, и вид ее был довольно-таки плачевным, она сильно раскраснелась. В тот же момент вернулся ее отец, только с противоположной стороны.

– Что это ты себе позволяешь? Кто тебе разрешил прогуливаться с моей дочерью? А? Она слишком молода, чтобы к ней приставали молодчики, вроде тебя. Держись-ка от нее подальше, а то мне придется поколотить тебя, чтобы ты о себе не воображал!

Кит молча смотрел в сторону. Было видно, как ему все это надоело.

– Ну, ты что, не слышал, что я тебе сказал? – заорал Блинкер.

– Нет, – высокомерно глянув в его сторону, ответил Кит. – Я ничего не слышал.

Блинкер подошел к дочери и взял ее за руку.

– Он тебя лапал? А? Лапал? Отвечай мне, девица, или я вытрясу из тебя душу!

Девушка подняла на него испуганные глаза.

– Нет, – прошептала она. – Мы просто ходили смотреть котят, вот и все!

– Хорошо, на этот раз я поверю тебе! Теперь иди к своей матери в маслобойку.

Блинкер немного успокоился и вытер лоб, Эмили засеменила в дом, а дед Тьюк начал собираться в обратный путь.

– Если все развлечения закончены, то мы двинемся домой. Мистер Блинкер, позвольте с вами попрощаться. Кит, помоги Бет донести ее кур.

Когда они теперь ехали по проселочной дороге, солнце уже не стояло прямо над ними, и люди на полях отбрасывали длинные тени. На пастбище коровы сразу же повиновались зову пастухов и спешили домой, чтобы облегчить напор молока в набухшем вымени.

Кит сидел в своем углу, его рука свободно лежала на кромке повозки. Он смотрел на Бет тем самым взглядом, который она так ненавидела, – темные, блестящие, немигающие глаза напоминали ей взгляд ящерицы, подстерегающей муху. Вдруг он поднес свою руку прямо к ее лицу, показывая глубокие царапины на пальцах.

– Вот что случилось после того, как я посмотрел на котят. У одной маленькой киски оказались острые коготки!

– Хорошо, – заметила Бет, – что у Эмили Блинкер сохранилось немного здравого смысла.

Он бросил руку прямо на колени Бет и больно ущипнул ее за бедро. Она попыталась лягнуть его ногой, но попала по корзинке с курами, и та полетела по повозке. В корзинке закудахтали и зашевелились куры.

– Ну-ка убери от меня свои лапы, – прошипела Бет сквозь стиснутые зубы. – Или ты весь будешь разукрашен царапинами!

Дед Тьюк громко захохотал.

– Парень, если бы я был на твоем месте, я бы подождал, пока девица не вырастет. Тогда у нее будет побольше разума, и она не станет ворчать на тебя.

Утром Бет попросила, чтобы ей построили загон для кур. Дед обещал прислать ей на помощь Уолтера Изарда.

– От него все равно толку мало.

Уолтер пришел и начал работу. Построил загончик из остатков досок, приподнял его над землей, поместив на каменный фундамент. У дверцы сделал наклон. Бет вскоре поняла, почему так насмешничал дед. Уолтер был ужасно неуклюжим. Он плохо справлялся с инструментами, испортил много гвоздей и хороших планок. Но Бет нравился его спокойный характер.

– Ты, наверное, смеешься надо мной, – сказал он. – Ты заранее знала, что я испорчу доски. Чего уж там, все ясно. Я просто неуклюжий, и тут ничего не поделаешь. Ты только посмотри на этот загон! Ты когда-нибудь видела чего-нибудь похуже?

– По-моему все нормально.

– Загородка качается во все стороны. Мне придется что-то подложить под нее. Так, куда же пропал мой карандаш?

– Он у вас за ухом.

Когда он закончил и уже убирал инструменты, в сад влетел рой пчел и начал кружиться в поисках места, где бы ему приземлиться.

– Посмотри! – воскликнул Уолтер. – Рой пчел в июне так же ценен, как серебряная ложка. Так всегда говорит моя Гуди.

– Где-то в сарае есть старые соломенные ульи, – сказала Бет.

– Да, твоя бабушка когда-то держала пчел. Ты побеги туда и притащи улей, а я прослежу, куда сядет рой.

Бет сбегала в сарай и принесла улей. Когда она вернулась, рой уселся в развилку ветвей на сливе, и Уолтер стучал молотком по пиле.

– Они немного успокаиваются, – сказал ей Уолтер. – Бог ты мой, я никогда не видел ничего подобного! Теперь ты шуми, как можно громче, а я сбегаю за лестницей.

Бет взяла молоток и пилу и начала стучать. Рой все увеличивался. Уолтер притащил лестницу и прислонил ее к дереву. Он полез наверх, держа шапку в руке, и осторожно подставил ее под рой.

– Ну-ка, маленькие бродяжки, давайте тихо и мирно залезайте сюда. Им нравится музыка, которую ты им играешь! Они жужжат ей в лад, ты слышишь?

Шум привлек к ним работников из мастерской. Они стояли у ограды сада и смотрели на происходящее. Кто-то попытался давать глупые советы.

Уолтер спустился вниз с роем в шапке. Пчелы летали вокруг и жужжали, многие ползали у него по рукам, лицу и шее. Бет бросила инструменты и поднесла ему улей. Она держала его на протянутых руках, пока Уолтер освобождал туда пчел из своей шапки. Потом он потряс ее и оставшихся пчел просто подтолкнул голой рукой.

– Осторожно, они могут покусать, – сказала Бет.

– У меня такая толстая кожа, что я ничего не почувствую.

Он собрал пчел с лица и волос так же легко, как-будто это были просто мухи. Они прилипли к его рукам, и Уолтер легонько сбросил их в улей.

– Матка уже там, поэтому сейчас к ней присоединятся и все остальные пчелы.

Он взял улей и поставил его на ящик.