Ханна Хауэлл - Любовный компромисс

Ознакомительный фрагмент

И снова их тела, слившись воедино, задвигались в такт, достигая самых вершин неземного блаженства, а когда наконец Клауд выпустил ее из своих объятий, Эмили почувствовала такую усталость, что с трудом могла открыть глаза. У нее не было сил даже на то, чтобы отодвинуться, и она так и продолжала лежать в объятиях любовника.

— Я должна хоть что-то на себя надеть, — сонно пробормотала она.

— Это вовсе не обязательно. — Клауд медленно провел рукой по ее телу.

— Торнтон не должен видеть меня голой, а я могу не проснуться до того, как рассветет.

— Ну тогда накинь мою рубашку. Будет легче снимать, если я снова тебя захочу.

Презрительно фыркнув, Эмили, путаясь в рукавах, принялась натягивать на себя рубашку, которую протянул ей Клауд, а затем, недовольно глянув на него, улеглась снова. Однако когда Клауд притянул ее к себе и прижался своей мошной грудью к ее спине, она и не подумала сопротивляться. Теперь ей было тепло и уютно, а кроме того, она слишком устала.

Клауд услышал, как дыхание Эмили стало ровным, и понял, что она заснула. Ему было так приятно чувствовать рядом ее тело и совсем не хотелось отодвигаться, что с ним постоянно происходило, когда он спал с другими женщинами.

Прикосновения Эмили, робкие, целомудренные, не шли ни в какое сравнение с изощренными ласками, на которые Эбигейл была такая мастерица, однако они заставляли Клауда сгорать от наслаждения.

В конце концов, решив принимать все как есть и просто наслаждаться жизнью, он задремал.

Душераздирающие вопли смешались с кровожадными воинственными криками. Эмили зажала уши руками, но ужасные звуки no-прежнему преследовали ее, и вскоре ей начало казаться, что она не выдержит и сойдет с ума. Выстрелы смолкли, но вопли и стоны продолжали доноситься отовсюду, а когда наконец наступила тишина» в ушах ее все еще звучало эхо сражения.

Медленно направилась она к тому месту, откуда поднималась вверх тоненькая струйка дыма, Сколько крови! От ее тошнотворного запаха Эмили едва не вывернуло наизнанку, и она поспешно зажала рот рукой. Тела словно продолжали корчиться на земле, одни — вытягиваясь в струнку, другие — скрючившись в луже крови, и нее изувеченные до неузнаваемости. Эмили силилась преодолеть отвращение и не могла.

Лишь по прошествии некоторого времени сквозь ее объятое ужасом сознание проник низкий ласковый голос и мозолистая рука нежно прошлась по волосам Эмили, отгоняя злых демонов прочь.

— Кто это?

— Ш-ш-ш. Не бойся, спи спокойно, — прозвучал над ее ухом голос Клауда.

Эмили повернулась и спрятала лицо у него на груди.

— Столько крови…

— Это война, крошка. Если кто-то скажет тебе, что бывает война без крови, не верь ему.

— У тех, кого там убили, были такие замечательные планы, — печально прошептала она, но сон уже схватил ее в свои цепкие объятия.

Клауд просунул руку под рубашку, а затем ласково провел по нежной, округлой попке.

— Эмили…

— М-м-м…

— Я знаю верное средство, которое поможет тебе забыть все неприятности.

— И кажется, этим средством ты лечишь все болезни подряд…

— От того, что меня сейчас беспокоит, оно помогает великолепно, — прошептал Клауд.

— Нам нужно поспать, — еще раз попыталась возразить Эмили, но когда Клауд накрыл ладонью ее грудь, сама подалась к нему.

— Как раз оно-то и поможет тебе лучше заснуть, заверил ее Клауд. Когда Эмили тихонько хихикнула, он почувствовал, как в груди его разгорается огонь желания.

К восторгу Клауда, Эмили принялась порывисто отвечать на его ласки; она и не думала сдерживаться. Он понимал, что так будет не всегда и ему надо пользоваться моментом. Клауд не сомневался, что через какое-то время, когда призраки прошлого уже не так будут ее беспокоить, эта красотка станет куда сдержаннее.

Эмили и сама была немало удивлена тем, что так бурно реагирует на ласки почти незнакомого ей человека. Сначала ей даже стало страшно — уж не распутница ли она в самом деле; однако вскоре она поняла, что, предаваясь безудержно» страсти, пытается таким образом заглушить жуткие воспоминания. После бурной ночи любви Эмили заснула крепко и глубоко и кошмары больше не мучили ее.

— Бедняжка. — Клауд с жалостью поглядел на девушку, мирно спавшую в его объятиях и больше похожую в большой мужской рубашке на уставшего за день ребенка.

Он никогда не переставал удивляться, как это люди, выросшие на востоке страны и привыкшие к благам цивилизации, решаются сняться с насиженных мест и отправиться на запад. Очень немногие из них имели ^представление о том, что их ждет и как спастись от гибели, которая подстерегала их там на каждом шагу. Они тащили за собой женщин и детей и были исполнены самых радужных надежд, но зато совершенно лишены здравого смысла. К несчастью, в результате их наивности страдали беззащитные существа, такие как Эмили и Торнтон.

Клауду приходилось видеть немало смертей и участвовать во многих сражениях. Он вышел из них закаленным и безучастным ко всему, кроме страданий невинных людей. Им всегда доставалось больше всех, непонятно почему. Они особенно часто погибали, еще чаще становились калеками или сходили с ума.

Сон Эмили становился все более беспокойным, да и мальчугана, который потихоньку подполз к ним, похоже, мучили воспоминания, которые он, в силу малых лет, не мог еще до конца осмыслить.

— Можно к вам, мистер Райдер?

Клауд взглянул на малыша. Тот стоял на коленях у их ложа, завернувшись в одеяло; глаза его были широко раскрыты, того и гляди заплачет. Наверняка когда Эмили спала с ним рядом, ему не было так страшно. Клауд подвинулся, давая мальчугану место посередине.

— Залезай, малыш. Только смотри, чтобы это не вошло у тебя в привычку.

— Я знаю. — Забравшись в самое теплое место, Торн-тон прижался к спящей Эмили. — Мама тоже так говорила.

— Эта мама? — заметил Клауд.

— Ага. Мою первую маму унесли ангелы. А ты будешь моим вторым папой?

— Нет, — как можно мягче проговорил Клауд. Если хочешь, зови меня дядей.

— Ладно. У меня никогда не было дяди. — Он еще теснее прижался к Эмили. — А мама такая теплая.

— Верно, Торнтон. — Малыш выглядел таким домашним, что Клауд даже улыбнулся про себя.

— Ты будешь отгонять от нас индейцев?

— Постараюсь. Но лучше, если бы мы вовсе не попались им на глаза.

— Я не хочу, чтобы мама опять копала могилы.

— Я тоже, сынок. А теперь давай спать. Нам еще предстоит долгий путь.

Торнтон послушно закрыл глаза и лишь спросил напоследок:

— В Сэндли хорошо?

— Думаю, тебе там понравится. Спи.

Когда Торнтон заснул, Клауд стал думать о Сан-Луис-Вэли. После войны он часто переезжал с места на место и однажды случайно забрел туда. Там он отгородил себе участок земли, решив, что, когда устанет от странствий, обоснуется именно здесь, тем более что его младший брат Вулф остался а Сан-Луис-Вэли и жил там уже почти три года.