Играя свою собственную роль (ЛП) - Lane K.E.

– Он признался?

– Да, мэм, даже более того. Парня просто не заставишь молчать, настоящая певчая птичка – все разглагольствует о том, что он с вами сделал и как этим гордится. Похоже, он настоящий фанатик… Рано или поздно что-то подобное должно было случиться. Трижды за последние пять лет на него подавали в суд за беспокойство… Он – фотограф World Weekly, не Нью-Йоркского издания. В журнале говорят, его послали за фотографиями Лонни Колчева, но, судя по пачкам фотографий в его гостиничном номере, парень поехал крышей на почве вашего друга – мисс Вард. Похоже, он следил за ней несколько недель, погружаясь в некую фантазию, что они – вместе… Продолжает говорить, что защищал мисс Вард, что соответствует вашему рассказу о нападении.

Судя по сугубо нейтральным взглядам детективов, держу пари, что Тодд Масси говорил и нечто другое обо мне и мисс Вард. И он был фотографом.

«Проклятье».

Я устало закрыла глаза. Мне действительно хотелось сначала поговорить с Робин, но я не буду лгать, если они спросят… Я ожидала вопросов, но их не было. Вместо этого я услышала шелест бумаги и открыла глаза, чтобы увидеть, что детективы убирают свои записи.

– Простите, что отняли у вас время, мисс Харрис, не станем вам больше мешать, отдыхайте. Спасибо, что уделили нам время. Если захотите связаться с нами – вот моя визитка. – Детектив Фишер положил визитку на стол и отстранился. – Мы придем, если появятся еще вопросы. – Секунду он колебался и дергал ус. – Мисс Харрис… ручаюсь, что нам понятна… деликатность это ситуации, и со всей информацией, собранной в процессе расследования, будут обращаться осторожно.

Я медленно моргнула. «Да, они определенно знают. И собираются абстрагироваться от этого». Я не была особо оптимистично настроена по этому поводу, но оценила жест.

– Спасибо, – тихо ответила я, не зная, что еще сказать.

Он кивнул, и детективы направились к двери, где Фишер оглянулся на секунду.

– Надеюсь, вы скоро поправитесь.

* * *

Он медленно шел между зданиями, увязая в глубоком песке, опираясь на трость и явно хромая… внезапно его дикие светлые глаза оказались буквально в сантиметрах от меня, и я чувствовала его горячее дыхание на своем лице.

– Она – моя…

Я вздрогнула и проснулась, широко распахнув глаза. Сон растворился в тусклом свете комнаты, и я перевела дыхание, отметив, что небо за единственным в комнате окном стало еще темное. В спине поселилась боль, лицо и голова пульсировали. Я медленно перевела дыхание, и постепенно, по мере расслабления, боль спала. Во рту пересохло, и я взяла стакан со столика, замерев, когда услышала какой-то шум в углу комнаты и поняла, что я не одна.

Я посмотрела туда, ожидая увидеть Перри, но вместо этого обнаружила Робин. Она смотрела на меня и ее темные глаза были заполнены самыми чистыми эмоциями, которые я когда-либо видела; у меня перехватило дыхание. Она выглядела бледной и истощенной, и ее глаза были темными и настороженными.

От ее взгляда у меня защемило сердце, и с минуту я просто изумленно смотрела на нее.

– Привет, детка, – мягко сказала я, улыбаясь так широко, как могла. – Ты ужасно выглядишь.

Робин издала звук, который был наполовину смешком, наполовину всхлипом и закрыла глаза, отчего слезы побежали по щекам. Когда она снова открыла глаза, они были полны любовью, и я знала, даже если она не могла это сказать, как она заботилась обо мне.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, пока она, наконец, не прошептала:

– Я думала, что ты умерла. Ты не двигалась, и было так много крови…

Она покачала головой и опустила глаза, разглядывая свои руки.

– Прости. – Произнесла я после момента тишины. – Мне жаль, что это ты нашла меня, видела меня в таком состоянии…

Робин неистово замотала головой.

– А мне – нет. Полиция думает, что это звук моего автомобиля спугнул его… если бы я не поняла, как мерзко себя вела, и не вернулась, чтобы извиниться… он мог бы убить тебя. Он бы сделал это. – Робин встала и принялась мерить шагами комнату. – Черт. Если бы я не вела себя так мерзко, этого бы никогда не случилось. – Она остановилась спиной ко мне и мягко произнесла: – Боже, Кэйд, мне так жаль. Это моя ошибка… Я должна была быть там… Это должна была быть я.

– Робин. – Она медленно повернулась ко мне. – Иди сюда. – Она не двигалась. – Пожалуйста, – мягко добавила я. Робин медленно пересекла комнату и встала рядом с кроватью. Я протянула руку, и она нерешительно приняла ее. Ее рука в моей руке – это было лучше любого лекарства, и я вздохнула, слегка погладив тыльную сторону ее ладони большим пальцем. Она смотрела на меня так, будто не верила, что я реальна, и я притянула ее поближе к себе. Поймав взгляд Робин, я положила ее ладонь себе на грудную клетку – на то место, которое не болело. – Я в порядке, детка. – Твердо сказала я, накрывая ее ладонь своей. – Видишь? Жива и в порядке, просто немного побита.

Некоторое время Робин просто стояла и смотрела на наши руки. Потом немного расслабилась и фыркнула, вытирая слезы с лица свободной рукой. Ее глаза скользнули по моему лицу, по перевязанной руке.

– Просто немного побита. – Скептически протянула она, дернув уголком рта.

Я почувствовала облегчение от того, что она пытается шутить и что это настороженное выражение ушло из ее глаз, и попыталась улыбнуться в ответ.

– Ага, немного. Док говорить, что скоро я буду как новенькая.

Робин открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыла его.

– Что? – С любопытством спросила я.

Она покачала головой и мягко вытянула свою руку из-под моей, чтобы провести пальцами по моей левой щеке; и от нежности в ее взгляде у меня слезы навернулись на глаза.

– Я хотела сказать, что я рада. – Робин сжала мою руку свободной рукой, пристально глядя на меня. – Но это кажется столь… тривиальным по сравнению с тем, что я на самом деле чувствую. – Она глубоко вздохнула и наклонилась вперед, чтобы чрезвычайно мягко коснуться губами моих губ. – Я люблю тебя, Кэйд. Так ужасно сильно…

Эти слова током пробежали сквозь мое тело, и я с трудом смогла вдохнуть от переполнявших меня эмоций. Я смотрела на нее, чувствуя, как мои глаза заполняются слезами. Моей первой реакцией было уронить ее на кровать и целовать до потери чувств, но из уважения к моему нынешнему состоянию, я медленно провела кончиками пальцев по ее щеке.

– Я тоже люблю тебя, милая, – прошептала я, скользнув пальцами по ее волосам и нежно касаясь губами мягких губ.

На минуту я забыла о своих ушибах, и притянула ее ближе к себе, увеличивая интенсивность поцелуя, и подняла другую руку, чтобы коснуться ее щеки… резкая боль в запястье заставила меня с шипением прервать это движение.

– Ох, черт… – Я замерла, как и Робин. В таком положении и обнаружила нас медсестра, которая вошла через пару секунд.

– О, привет, мисс Вард. Я не знала, что вы здесь. – Она замерла, с легким любопытством глядя на нас.

Я ожидала, что Робин быстро отодвинется, начнет объясняться, найдет оправдание тому, что медсестра видела… Но она только вздрогнула и осталась на месте – нависая надо мной, и наши губы почти соприкасались.

– Ты в порядке? – Тихо спросила она, с беспокойством глядя на меня. – Больно?

Я судорожно сглотнула, чувствуя ее дыхание на своих губах, и молча кивнула. Робин кивнула в ответ и медленно выпрямилась, переведя взгляд на медсестру.

– Привет, Гэйл.

Гэйл улыбнулась ей, взяла мою карточку и посмотрела на меня.

– Я пришла только, чтобы принять смену… Как ваши дела?

– Эм… Хорошо, кажется.

– Как голова? Не кружится, тошноты нет?

– Голова болит, но ничего такого нет.

– Прекрасно, прекрасно. Вам что-нибудь нужно? – Я покачала головой. – Нет? Ну, тогда зовите меня, если что-то понадобится. – Она посмотрела на часы, затем многозначительно глянула на Робин. – Вам нужно больше отдыхать. Мисс Вард…

Робин подняла руку и широко улыбнулась женщине.