Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 25-26 от 10 июля 2007 года (693 и 694 номер)

Вдобавок непонятно, почему написанное в «руководстве» носит гордое название "методики". Из всей методики там – только общие рекомендации по назначению экспертизы, предназначенные, скорее, для следователя. О проведении экспертизы практически ничего нет, за исключением описания упаковки и рисунка на дисках некоторых программных продуктов некоторых правообладателей. Плюс несколько образцов "актов исследования" и одно "заключение", которое приведено даже не полностью, а в извлечениях. Мне не кажется, что этого достаточно для обучения эксперта.

К тому же и здесь всплывает извечный вопрос "экспертиз на контрафактность" – собственно о "контрафактности". Иначе говоря, о том, допустимо ли спрашивать у эксперта, "контрафактный ли диск". Вопрос этот в «руководстве» решается окольным путем: авторы утверждают, что спрашивать можно только о "признаках контрафактности". Под ними понимаются главным образом признаки кустарного изготовления: плохая полиграфия, отсутствие кода IFPI, несколько программ на одном носителе и пр. Такой метод работает не всегда. Например, у законно созданной резервной копии «признаки» есть, а «контрафактности» нет. У тиража произведения, который допечатан сверх того количества экземпляров, на которое заключен договор, наоборот, есть "контрафактность", но нет "признаков". Да и вообще, "признак контрафактности" только один – это нарушение авторских прав, которое влечет за собой изготовление или распространение экземпляра произведения. Так нас, по крайней мере, учит статья 48 закона "Об авторском праве…".

Особенности изготовления носителя и его упаковки должны рассматриваться в совокупности с "цепочкой договоров" от правообладателя к продавцу. Которая вдобавок может еще и прерываться: законно изготовленный экземпляр произведения можно перепродавать, не уведомляя об этом правообладателя. На деле же все подменяется рассматриванием дисков и сравнением упаковок. Даже типично «следственные» вопросы – например, о том, кому принадлежат права на конкретный продукт, – ставятся перед экспертизой.

Особенно смешно, когда такая «методика» применяется в случаях, на которые она принципиально не рассчитана. Так, в недавно отгремевшем деле об альтернативном сервере игры Ragnarok Online [1] эксперт проверял "присутствие упаковочной коробки", "качество полиграфии" и прочие важные вещи. Вот только исследовался при этой экспертизе жесткий диск компьютера (о том, как определить, какая программа и какой версии установлена на жестком диске, «методика» не говорит вообще).

К тому же в экспертном «руководстве» содержатся неточности – например, связанные с так называемыми "ознакомительными или пробными версиями". Руководство решает этот вопрос очень просто: кратко объяснив, что это такое, завершает описание следующим абзацем: "Ознакомительные и пробные версии продуктов не предназначены для реальной производственной эксплуатации. Они выпускаются для целей ознакомления с продуктом и оценки его функциональных возможностей и не должны использоваться в настоящей рабочей среде".

Чтобы понять, к чему может привести на практике этот абзац, попробуем примерить его, скажем, на стартовавшую в начале года программу Office Ready [6] от Microsoft. Она как раз и заключается в предустановке на компьютеры пакета Office 2007. Пользоваться им в полнофункциональном режиме можно в течение шестидесяти дней, потом программы работают с ограничениями. В течение девяноста дней с момента покупки можно раздумывать над тем, какую лицензию вы предпочтете, а потом все-таки ее купить [2]. После введения ключа те программы, за которые вы заплатили, начинают работать нормально, а те, за которые не уплачено, так демоверсиями и остаются. Диск к такому «офису» не прилагается, его нужно заказывать за отдельную плату.

А теперь представьте, какое "заключе– ние о контрафактности" может дать обучавшийся по «руководству» "эксперт", исследуя такой "офис". А покупатели то и не знают: на сайте Microsoft в описании программы ничего про "настоящую рабочую среду" не говорится, об этом пишется только "для своих", в методичке, да на сайте НП [ В разделе «Каталог лицензионного ПО» опубликована та часть «руководства», которая состоит из описаний «лицензионных экземпляров», так что вы можете поискать в них неточности самостоятельно]. Да-да: цитируемый абзац взят из раздела, описывающего продукцию именно Microsoft. Хотя демо-версии своих продуктов распространяют и другие правообладатели из числа описанных в Руководстве, например Adobe.

А за разделом, посвященным Microsoft, следует описание программ от Symantec. С пропущенным изображением коробок с продуктом. После описания коробки и слов: "Внимание! Коробки выглядят следующим образом:" текст, как ни в чем не бывало, продолжается [Эта ошибка встречается в издании, выпущенном еще в 2005 году. За два года ее не удосужились исправить].

Как говорится, "кому и кобыла невеста", но я по такой книге обучаться бы поостерегся.

Для следователей предназначен не только раздел об "экспертизе": авторы учат жить самые разные категории правоохранителей.

Например, милицию. В статье "Комплексная подстава" [3] я останавливался на том, как определяется размер закупаемого при так называемой "контрольной закупке". Очень просто: чтобы вышло больше пятидесяти тысяч. Как оказалось, и эта рекомендация вовсе не "перегибы на местах": она взята из того же "руководства".

"Необходимое количество экземпляров для проверочной закупки определяется исходя из стоимости содержащихся на них программных продуктов с тем расчетом, чтобы реализованные экземпляры выступали достаточным доказательством незаконного использования объектов авторского права в крупном размере" – учат нас специалисты из НП. В том случае, когда происходит не продажа дисков, а, скажем, установка программ, открывается простор для творчества – обычно просят установить какие-нибудь уж очень дорогие программы, как, например, в одном из дел, об-винительное заключение по которому у меня имеется: одновременно "Консультант+" и "Гарант". Либо одну Windows, но на десяток компьютеров – вот и готов состав преступления.

Еще один больной вопрос – о квалификации по статье 273 «кряков» и вообще программ, предназначенных для обхода защиты от копирования. На нем я тоже уже останавливался [5] – и тоже не знал тогда, кого благодарить за такое толкование законодательства. Да-да, это тоже рекомендация от НП ППП, она повторяется в «руководстве» несколько раз.

Вдобавок авторы и тут не смогли обойтись без уголовно-процессуальных открытий: "В тех случаях, когда пользователь после внесения соответствующей предоплаты не получает полноценный лицензионный продукт, можно говорить о посягательстве на собственность в форме мошенничества со стороны "внедренца".

К чести наших судов, я не слышал ни об одном деле со столь странной квалификацией [На сайте НП в открытой части всего один приговор, в котором следствие квалифицировало действия обвиняемых по статье 159, причем самим судом именно эта статья из обвинения исключена. Впрочем, теоретически при установке «пиратки» возможно и совершениие мошенничества – если установщик скажет, что ставит «лицензию», и возьмет с клиента соответствующую сумму]. Даже сами авторы сокрушаются: «Сложившаяся правоприменительная практика показывает, что дела по ст. 159 УК РФ требуют тщательной подготовки доказательной базы, особенно в части обоснования умысла нарушителя».

Мне кажется, что слова о "сложившейся практике" здесь ключевые: по «мошенничеству» она действительно уже сложилась и подробно разобрана в разъяснениях и обобщениях Верховного суда, тогда как для «хакерских» статей таких разъяснений нет, и через суд можно протащить любую чушь про "несанкционированный доступ".

К мыслям о нем может подтолкнуть и один из вопросов, который, согласно "руководству", следует решить при экспертизе для доказательства того, что носители – контрафактные. Звучит он так: "Санкционировано ли правообладателем изготовление или распространение данных носителей и размещение на них охраняемых законом программных продуктов (их компонентов)?" В том случае, если "не санкционировано", то помыслы следователей, по идее, должны обратиться именно к «хакерским» статьям.

В моем распоряжении есть одно обвинительное заключение, в котором именно так и произошло – только вместо обычных «кряков» в качестве «несанкционированного» рассматривалось копирование программы с пиратского диска при ее инсталляции. То есть установка трех пиратских программ потянула на один эпизод «пиратской» статьи 146 и три – «хакерской» 272.

А что? «Правообладатель» же не разрешал – значит, несанкционированное…

Ну а про то, что пиратами специалисты НП считают авторов и издателей неофициальных руководств по программным продуктам, написано даже на их сайте, в открытой зоне (само "руководство", в котором про это тоже говорится, запаролено). Как отечественный милиционер может воспринять слова о том, что такие книги-де "содержат выжимки из документации, инструкции по «взлому» программного обеспечения, прямо подстрекающие пользователей к совершению запрещенных законодательством действий", разумеется, не поддается никаким предсказаниям. Но, к счастью, о связанных с этим эксцессах пока ничего не слышно.