Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 202

Благотворные последствия сделки не преминули проявиться. Крупнейшим образовательным конгломератом в США является Университет штата Калифорния, система из двадцати трёх вузов с четырёхлетним образованием, в которых обучается 427 тысяч студентов. И вот именно Pearson PLC университет выбрал для запуска Cal State Online, широкомасштабной программы для расширения возможностей доступа к высшему образованию.

Государственное высшее образование в США переживает не лучшие времена. За последние несколько лет финансирование системы Cal State было урезано на 40%. И официальный представитель офиса канцлера университета Майк Уленкамп (Mike Uhlenkamp) говорил журналистам о том, что онлайн-курсы позволят получить доступ к образовательным ресурсам большему числу студентов, в том числе и не имеющим возможности приезжать на лекции, сократят отсев и повысят успеваемость. Инфраструктуру для этого предоставляет не университет, а компания Pearson PLC.

Обратим внимание: происходит трансформация традиционных университетов. Возникшие когда-то как самоуправляющиеся корпорации преподавателей (магистров и докторов) и студентов, они превратились в гигантские предприятия с многомиллиардными бюджетами и фондами (endowment), но не устояли перед натиском технологий и глобализации. Самое главное, то, что сохранялось при смене поколений преподавателей и студентов, — инфраструктуру — нынче поставляют не они! И в области преподавания, и при приёме экзаменов…

Да-да, экзаменов. Вот одна из любимых тем — роботизированные автомобили. (Напрягает, знаете ли, после полусотни лет кручения баранки…) Где можно получить образование в этой сфере? А, скажем, в организации Udacity, прослушав в интернете бесплатные курсы по программе Курсы-тоCS 373: Programming a Robotic Car. Но потом встанет вопрос — а где же и каким образом можно сертифицировать свои знания? Или знания, полученные в MOOC (Massive Open Online Course)? Вопрос непростой… читаются лучшими специалистами из MIT, но как сдать экзамены?

Теперь один из вариантов ответа на него даёт опять-таки Pearson PLC. Для этого компания — в рамках программы Pearson VUE — организовала по планете сеть из 400 центров тестирования. Причём к самой сути тестирования бывшие книгоиздатели отношения не имеют. Они лишь предоставляют инфраструктурные и сервисные услуги — вполне в духе современных тенденций ИТ-мира, куда бодро вторглись бывшие печатники и книгопродавцы… Да и программа Pearson по предоставлению за фиксированную плату места для приложений, созданных сторонними разработчиками, в их образовательных комплектах вполне в духе всяких ИТ-Store…

И изменения в экономической географии планеты разработчики интерактивных учебников отслеживают: шесть тысяч из 41 000 общего числа сотрудников Pearson трудятся в Бразилии и Китае — интенсивно развивающихся странах, «соседках» России по БРИК. То есть можно сделать вывод: мы наблюдаем процесс превращения глобального образовательного бизнеса в одну из подотраслей бизнеса информационных технологий, с заимствованными из него деловыми схемами. Очень интересно, если учесть, какие деньги — многие триллионы! — на кону.

К оглавлению

Если можем — не значит должны! Как выкрали рассказы Джерома Сэлинджера и обязана ли информация быть свободной?

Евгений Золотов

Опубликовано 03 декабря 2013

Наука без морали погибнет. Эти слова принадлежат советскому академику Дмитрию Лихачёву, филологу и искусствоведу, но их понимает каждый учёный, вне зависимости от области, в которой он оперирует: вспомните, что беспокоило физиков, выпустивших атомного джинна! Сегодня мы с вами — компьютерные технари, айтишники — в той же ситуации. Сила, которую мы случайно освободили в последние десять лет, способна перекроить мир — и, как и «атом», сделать это одинаково эффективно, пойдёт ли речь о созидании или разрушении. Я говорю о цифровом копировании, а иллюстрацией пусть будет совсем ещё свежая история с участием знаменитого писателя Джерома Дэвида Сэлинджера. Ведь вы слышали про утёкшие в Сеть три не публиковавшихся ранее его произведения?

Думаю, никто не возьмётся спорить, что за время цифровой революции в обществе сложился утилитарный подход к интеллектуальной собственности. Мы привычно смотрим на неё под углом финансово-правовым: оцениваем юридическую правомерность дистрибуции, подсчитываем выгоду и упущенную выгоду в результате, и даже сами произведения давно уже не делим на фильмы и книги, фотоработы или графику: всё это «контент-единицы», универсальный продукт цифрового века.

Понимание, что такой подход ущербен и должен бы включать как минимум ещё одну составляющую — ту самую, от которой большинство сторонников постулата «информация должна быть свободной» стыдливо отворачиваются, — так вот, понимание этого приходит крайне редко. Составляющая эта — нравственная, и случай с работами Сэлинджера даёт возможность оценить её во всей полноте.

Джером Сэлинджер — американский писатель, родившийся сразу после Первой мировой войны, прошедший Вторую, ставший свидетелем всех прелестей и гадостей ушедшего столетия и даже успевший вкусить века нынешнего, поскольку скончался совсем недавно, в 2010-м. Если вы хоть раз брали в руки его книги, то, конечно, знаете, в чём подвох, а для нечитавших поясню: он знаменит двумя вещами. Во-первых, книгой «Над пропастью во ржи», ставшей одним из символов второй половины XX столетия и оказавшей, как говорят, огромное влияние на мировую культуру. Вкратце: речь о зреющем в подростке отвращении к фальшивому, прогнившему обществу, но выраженном столь тонко и вместе с тем агрессивно, что было время, книгу натурально запрещали, усматривая в ней подстрекательство к бунту.

С нею же связана и вторая вещь, которая сделала Сэлинджера знаменитым. Став к моменту публикации «Над пропастью...» (1951) признанным мастером пера, он замыкается в себе. В следующие десять лет публикуется едва ли полдюжины его рассказов, а с середины 60-х он перестаёт издаваться вовсе — и проводит остаток жизни (полвека!) в своём доме, лишь изредка напоминая, что ещё жив, через своих юристов, которые пресекали попытки аутсайдеров заработать на его имени.

Что заставило его прервать контакты с миром? Эта загадка не разгадана до сих пор. Кто-то полагает, что Сэлинджер писал не ради славы или денег, так что попросту не желал, чтобы его отвлекали. Другие сомневаются в его психическом здоровье: мол, кидался из одной религии в другую, заставил жену бросить учёбу ради себя любимого, не пускал к малолетней дочери докторов по религиозным соображениям, и т. д., и т. п.

Так или иначе, именно с полувековым уединением связана третья замечательная вещь, которая сейчас и обсуждается СМИ. Сэлинджер перестал издаваться, но вот писать, судя по всему, не прекратил. Неизвестные завершённые работы и черновики отчасти остаются у его наследников, отчасти же переданы на хранение в библиотеки вузов США. И те и другие связаны условием не публиковать тексты ещё какое-то время после смерти автора. Слух об этом ходил и раньше (наследники комментировать отказывались), но на днях он получил официальное подтверждение. Как оказалось, часть материалов действительно хранится в библиотеках университетов Принстона и Техаса, причём доступ к ним хотя и сильно ограничен, но не закрыт: университеты обязались не воспроизводить принятые на хранение работы до 2060 года, а посетители подписывают «обязательство о неразглашении», согласно которому не должны цитировать прочитанное вне библиотечных стен.

Вот отсюда, видимо, и «утащили» три ранее не публиковавшихся рассказа (по другой версии, кто-то сделал скан редкого нелегального издания 1999 года, вышедшего тиражом в несколько десятков копий и недавно всплывшего на eBay). Два из них («Paula», «Birthday Boy») представляют собой скорее заготовки, нежели завершённые произведения, третий — «Океан, полный шаров для боулинга» — завершён и повествует о событиях, предшествовавших «Над пропастью во ржи». Сорок страниц, умещенные в 80-мегабайтный PDF, были выложены на популярный торрент-трекер, откуда и разлетелись по Сети. Если интересно, файл можно легко получить и сейчас, ищите «Three Stories by J. D. Salinger».

Официальная позиция хранителей уже известна: они считают, что был совершён противозаконный акт. Правообладатели (наследники и, возможно, издатели, с которыми работал Сэлинджер) могли бы подсчитать упущенную выгоду и затребовать её с человека, который изготовил PDF-файл. Суд наверняка встал бы на сторону истцов, поскольку при жизни Сэлинджер выиграл как минимум одно дело против деляги, который собирался воспроизвести содержимое его неопубликованных произведений «слишком близко к оригиналу».