Личные границы. Установить, поддерживать, защищать - Сульчинская Ольга Владимировна

Это особое и не совсем обычное, хотя и довольно распространенное, – чувство вины.

Вина – эмоциональная реакция, которая возникает в момент, когда мы осознаем, что нанесли живому существу ущерб, причинили вред. Часто с виной связано эмпатическое переживание: мы представляем себя на месте пострадавшего. Даже вина, возникающая вследствие порчи предметов, в конечном итоге обязательно будет связана с живым существом, чаще всего человеком.

В гостях я разбила вазу. Я испытываю чувство вины, потому что знаю, что это любимая ваза моей подруги, и она будет расстроена.

Такое чувство вины ведет к признанию, что я сделала то, чего не хотела бы делать. Я признаю это перед собой, а потом и перед другим – иногда эти моменты почти не разделены во времени. Затем чувство вины побуждает меня по возможности исправить эту ситуацию – настолько, насколько возможно. Если вазу можно склеить, то попытаться склеить. Если нельзя, купить новую или что-то другое, что сможет подругу порадовать.

Чувство вины связано с размером ущерба.

Если на улице я наступлю кому-то на ногу, то скажу «простите, пожалуйста» – и буду считать, что этого вполне достаточно. Другое дело, если я в туфлях на шпильке – и сломала кому-то фалангу на пальце. В этом случае я захочу сопроводить пострадавшего в больницу и оплатить лечение или, по крайней мере, первую помощь.

Но есть другое чувство вины – связанное с тем, что я не следую какому-то из «высоких» правил. Оно смешивается с другим чувством, обычно не осознаваемым – со страхом: «мама рассердится».

Несмотря на то, что мы уже формально совершеннолетние и порой даже немолодые люди, у нас в психике живет набор правил, которые мы когда-то усвоили от наших родителей. И многие из этих правил никогда не проходили ревизию, не подвергались критическому осмыслению.

В утробе ребенок связан с матерью физически, у них общее кровообращение. Появившись на свет, он по-прежнему зависит от нее во всем, хотя уже дышит и переваривает пищу самостоятельно. Но он еще не представляет собой отдельной личности. Мать – его «аппарат восприятия». Она рассказывает ему, как устроен мир и как себя вести в нем. Она же называет ему предметы. Ребенок относится к ним так же, как и она, поскольку не отделяет себя от матери. Психологические границы (в отличие от физических) не даны нам от рождения – мы выстраиваем их по мере взросления.

Со временем у ребенка появятся отдельные желания, собственные чувства, свои мысли, цели и приоритеты. Он начнет сверять свои поступки с собственными ценностями, а не с одобрением матери и других близких людей.

Но правила и предписания, как следует себя вести, что делать в тех или иных ситуациях и даже какие чувства испытывать, мы получаем гораздо раньше, чем становимся самостоятельной личностью – раньше, чем у нас сложатся собственные границы. А когда границы появляются, правила так и остаются внутри нас.

Один из парадоксов взросления: в подростковом возрасте мы критикуем своих родителей, а также учителей и вообще старших, при этом многие из внушенных ими правил сохраняются в неприкосновенности.

Строго говоря, пока правила не мешают нам жить, поддерживать свое существование и радоваться ему, пересматривать их нет необходимости.

Но если мы испытываем страх, дискомфорт, перегружаем себя обязанностями, которые не в состоянии выполнить и тому подобное, приходит время провести ревизию правил и выяснить, какие из них способствуют нашему благополучию, а какие подрывают его. Например, к правилу «быть милым» можно добавить ограничители: «с теми людьми, которые не причиняют тебе вред».

В детстве родители, в большей степени обычно мать, хочет, чтобы ее ребенок выглядел хорошо воспитанным, а она, соответственно, выглядела хорошей матерью, правильно воспитавшей ребенка. Поэтому и возникло правило «быть милым» – оно относилось к знакомым матери, к тем людям, с которыми она общается: родственникам, друзьям, знакомым, попутчикам в общественном транспорте. Ребенку предписано быть милым и отказано в праве защищаться от неприятностей. Предполагается, что защищать его в случае необходимости будет мать.

А дальше он вырастает, правило «быть милым» остается, защиты больше нет, а на самозащиту наложен запрет. Взрослая женщина с таким правилом окажется беззащитной перед подругой, которая займет у нее без возврата крупную сумму денег; перед кавалером, который окажется недостаточно воспитанным, чтобы учитывать ее желания, и так далее. Мужчина с таким правилом, наверное, будет нравиться своим начальникам, но дома может оказаться бессильным перед грубой женой, бесконечно предъявляющей претензии и «строящей» его по любому поводу. У мужчин вообще нередко возникают трудности с «нет» в адрес женщин по понятным причинам: их учат «не обижать девочек». Во взрослой сексуальной жизни к этому прибавляется «необходимость» подтверждать свою мужественность при всех возможностях. И в итоге мужчина оказывается сразу в нескольких дискомфортных ситуациях: либо соглашается на то, чего вовсе не хочет; либо не говорит ничего прямо, предпочитая ускользать или замыкаться, тем самым пробуждая в женщинах недобрые чувства и провоцируя их на преследования; либо говорит «нет» в такой форме, которая имеет слишком много общего с грубостью, и выглядит монстром и в глазах окружающих, и в своих собственных.

Выход все тот же:

Прояснить свои желания и возможности.

Выяснить, где они заканчиваются.

Дать себе право на отказ.

Обучиться различным формулам отказа.

Предлагать другим свою помощь и участие тогда, в таких формах и объемах, в каких это для вас удобно и своевременно.

Последний пункт имеет отдельное значение. Человеческое сообщество предполагает взаимную помощь, и те, кто боится, что в результате отказа их будут меньше любить, не окончательно неправы. Тот, кто отказывает всем и всегда и никому не помогает, будет считаться эгоистом и с некоторой вероятностью и сам себя будет осуждать. Поэтому есть смысл играть на опережение, предлагая (но не навязывая) свою помощь – в то время и в тех объемах, в которых нам по силам ее оказать. Преимущество активно действующего лица заключается еще и в том, что это позволяет сразу оговаривать границы своего свободного времени и возможностей.

«Нет» без слов

Отказ не всегда должен и может быть выражен словами. Мы говорим «Нет» своими действиями, например, покидая то место, где нам плохо. Или тех людей, чье общество нам в тягость, с которыми нам скучно, грустно или страшно. Мы можем покидать не людей, а ситуацию, с ними связанную.

Сколько ждать, пока не станет ясно, что пора что-то предпринять, вопрос личного вкуса и темперамента. Но лучше не терпеть слишком долго. Нам тут могут мешать правила такого рода как: «Если тебе плохо, просто терпи», «Бог терпел – и нам велел». Причины, по которым у нас такие правила появляются, заслуживают отдельного исследования. Одной из них может быть тайная зависть или ревность родителя к своему ребенку. Об этом не принято говорить и неуютно думать, но ведь родители живые люди, и испытывают весь спектр чувств, а не только одну всепоглощающую любовь, как в идеальном мире. Мы в реальности, и в ней родителям иногда бывает обидно за себя: «Я всю жизнь страдаю, а ты хочешь радоваться?!» Ребенок улавливает эти состояния и старается не сердить и не обижать родителя.

Могут быть и другие причины. Но во многих случаях достаточно того, что мы заметили у себя какое-то из этих правил. Как только это произошло, мы можем его пересмотреть. Не обязательно отменять, а добавить ограничения и описания условий, например, «терпи до тех пор, пока не появится возможность что-то сделать, а как только появится – делай, влияй на ситуацию или уходи из нее».

Ведь в некоторых ситуациях терпеть и правда полезно. Например, пока нам делают обезболивающие уколы в кабинете стоматолога (хотя даже и в этом случае можно попросить сначала смазать десну охлаждающим гелем).