К черту тревожность. Как не стать «лягушкой в кипятке» и справиться с паническими атаками и депрессией - Марина Иннорта

завтрашнего дня и чувствую, как земля уходит из-под ног.

Естественно, девушки из чулана начинают волноваться. По словам Ее Величества Мудрости, оставить работу – это не выход (и кто осмелится с ней спорить?); Судья, которая в последнее время стала гораздо мягче, говорит, что мне нужно хотя бы попробовать еще раз; Бунтарка, у которой постепенно стали проявляться творческие желания, говорит, что если мы бросим работу, то сможем тратить все время на писательство, и рано или поздно это нас куда-нибудь приведет.

Решаю, что если мне дадут неполный рабочий день, то я не буду увольняться. Если же не дадут, тогда… тогда не знаю, полная темнота, пропасть.

Но во всем этом обнаруживаю кое-что, что согревает мое сердце, и, как мне верится, каким-то образом исцеляет меня.

 Все люди, которые мне наиболее близки, пусть и по-разному, с разными нюансами, отправляют мне одно и то же послание: «Какой бы путь ты ни решила избрать – я буду на твоей стороне».

Смотрите: никто мне не говорил, что отказаться от курения – это хорошая идея, даже наоборот. Но все дают понять, что примут любое мое решение и помогут, если будет трудно.

Суровая Судья, всегда готовая ткнуть меня носом, беспощадно обвиняющая меня во всем подряд, существует только внутри меня.

Поэтому я позволила закончиться этому теплому сентябрю, мало-помалу открывая для себя маленькие радости, которые уже долгое время не могла испытывать.

Бокал вина мне больше всего нравится на свежем воздухе. Иду на очередную свадьбу в своем красивом длинном платье в цветочек и чувствую себя хорошо весь вечер. Часто выхожу из дома, вижу кого-то из старых друзей, хожу по магазинам с мамой, покупаю абонемент на следующий театральный сезон. Веду блог, медитирую, занимаюсь йогой и продолжаю думать, что когда-нибудь напишу книгу. Дышу, прислушиваюсь к себе – и тревожности нет. Знаю, что она где-то прячется и время от времени проявляет себя, просто чтобы не давать мне расслабляться, но еще глубже есть кое-что новое: особое тепло, спокойный голос, который убеждает меня не волноваться и говорит, что все хорошо.

Пока у меня нет ни в чем уверенности, я не знаю, смогу ли устроиться на неполный рабочий день, не знаю, смогу ли еще через месяц вернуться или останусь безработной, но каким-то образом учусь расслабляться при сомнениях и нестабильности, не волнуюсь.

Чувствую, как земля уходит из-под ног, но в этот раз говорю себе, что все хорошо.

Исцеление

Это слово пришло мне на ум несколько раз, пока лето мало-помалу сменялось осенью. Что в действительности означает «исцеление» в моем случае? Что я больше никогда не буду тревожиться? Но это невозможно, тревога – это эмоция, которую испытывают все. Чувствовать ее только в определенной степени и в подходящих ситуациях? Но это значит, что можно точно определить, когда тревога уместна. Наконец, я думаю, что термин «исцеление» не подходит, потому что подразумевает, что тревожное расстройство – это болезнь, но я не совсем уверена, что это так. Граница между здоровьем и болезнью в этом случае кажется мне по меньшей мере тонкой и едва уловимой.

Сейчас тревожные расстройства и депрессию рассматривают как заболевания, вызванные биохимическим нарушением в мозге. С нашими нейротрансмиттерами что-то не так, поэтому мы чувствуем себя плохо. Люди приходят к врачу, рассказывают, что все время чувствуют плохое настроение и проблемы с управлением тревогой – и часто даже без консультации с профильным специалистом (психиатром).

Правильно ли считать эти нарушения заболеванием? Научно ли обоснована теория биохимического дисбаланса или это просто гипотеза?

Я лично не в состоянии ответить на все эти вопросы. Я читала разные материалы по теме и понимаю, что этот вопрос до сих пор не решен.

Некоторые сомнения поэтому имеют право на существование. Когда я болею, в большинстве случаев это обнаруживается каким-то диагностическим средством (например, анализом крови или обследованием); кроме того, обычно специалисты имеют достаточно точное представление, какие основные биологические механизмы лежат в основе заболевания. Но нет такого анализа, который показал бы, что в моем мозгу не циркулирует достаточное количество серотонина, а споры о реальной эффективности препаратов, которые должны вылечить это гипотетическое заболевание, так и не закончились.

Тогда, возможно, нам следует избегать любых форм упрощения, ограничиваясь разговорами о синдроме, а не болезни. Использовать слово «синдром» как его понимают Боттаччолли и Карозелла в книге «La mente inquieta: stress, ansia e depressione» или как совокупность симптомов (сообщаемых пациентом) и признаков (наблюдаемых врачом), по которым невозможно четко проследить единую причину. Сведение всего к психологии с одной стороны и к биохимии с другой мне кажется неверным в отношении к этому вопросу. Считаю также, что их неправильно противопоставлять: отношения между телом и разумом, между мозгом и психикой очень сложны и развиваются тысячами разных способов.

Я также задумывалась, хорошо или нет для нас, пациентов, считать эти проблемы болезнью. Что до меня, восприятие себя как больной в какой-то мере утешает. В первую очередь, потому что снимает чувство вины. Если это болезнь, никто не сможет упрекнуть меня в отсутствии силы воли, сказать, что тревожность или депрессия – это оправдания, скрывающие слабость характера. Это моя вина, потому что: «ты слишком заморачиваешься», «это все ерунда», «просто постарайся и увидишь, что все получится». Или самое худшее обвинение: «Подумай о людях с настоящими проблемами».

 Если это болезнь, мы, наконец, сможем освободиться от этого оскорбительного отношения к психическому здоровью.

Кроме того, мы можем надеяться на выздоровление, а это очень важно.

С другой стороны, лечение тревожности и депрессии, как и любой другой болезни, имеет по крайней мере одно негативное следствие, на которое, думаю, стоит обратить внимание: оно снимает ответственность с пациентов. Если причина болезни пришла извне, то и разрешение должно прийти снаружи.

Давайте сразу уточним понятия: вина и ответственность – это разные вещи. Я не виновата в своих страданиях, я не искала их, мое плохое самочувствие не зависит от отсутствия силы воли. И никто не говорит, что проблема в человеке: многие неправильно работающие механизмы нашего общества способствуют тому, что все больше и больше людей становятся уязвимы к болезням души, если их можно так назвать.

 Но единственный способ выздороветь – это взять на себя полную ответственность за свое состояние и принять участие в процессе лечения.

В настоящее время для выздоровления от многих