Надежда. Как спасение уличных собак изменило жизнь человека - Ниал Харбисон

Мы все согласились, что это ужасная травма, и стали размышлять о том, как такое могло случиться. В отличие от Великобритании, тут камеры слежения установлены далеко не на всех улицах. Отследить, что и почему происходит с некоторыми собаками, невозможно, поэтому остается лишь гадать и играть в детективов.

Тем вечером я поговорил с парочкой местных строителей, и они подтвердили, что гвоздь мог быть вбит только при помощи пневматического молотка, так как иным способом его нельзя закрепить так чисто и глубоко. Какого черта кому-то понадобилось это делать? Собака не была агрессивной, не доставляла хлопот. Это была совершенно неприметная собака, которая спокойно жила своей жизнью.

Некоторые собаки действительно выделяются из стаи при первой встрече – яркой внешностью или выдающимся характером. Но только не эта: она не была ни лидером, ни звездой.

Мы задались вопросом: может, произошел несчастный случай, а она просто оказалась не в том месте не в то время? Тем не менее она продолжала приходить за едой, и мы за ней приглядывали, но вскоре прекратили об этом думать. Всегда есть другие собаки, о которых стоит беспокоиться.

Однако спустя несколько недель я, как всегда, приехал кормить собак и увидел кое-что очень тревожное: сбоку на шее у этой собаки был заметный порез от ножа. Было похоже, что порез был сделан мачете. Тут уже не могло быть и речи о случайности.

Мое сердце упало. Я понял, что история с пневматическим молотком тоже не случайность. Несчастная собака стала объектом чьих-то издевательств. Большинству из нас кажется совершенно непостижимым, что человек может захотеть причинить вред беззащитной собаке. Зачем?

Люди нередко убивают собак, если те им мешают. Знаю, думать об этом невыносимо, но такое случается. Собакам перерезают горло или их травят. Но это выглядело иначе. Никто бы не стал вбивать гвоздь собаке в лапу или резать ей горло ножом, если бы специально не хотел причинить ей боль и страдания. Это был какой-то псих, которому доставляло удовольствие ее мучить.

Даже если бы удалось разыскать этого человека или группу людей, было бы невозможно добиться какого-либо юридического наказания за жестокое обращение с животными. Как бы мне ни хотелось, чтобы кто-то понес ответственность за это ужасное преступление, к сожалению, для этого просто нет соответствующего законодательства.

Ножевое ранение, хотя и выглядело серьезным и относительно глубоким, к счастью, не представляло угрозы для жизни. Основная проблема заключалась в том, чтобы поймать собаку и должным образом о ней позаботиться. К несчастью, но не к нашему удивлению, после атаки ножом поведение ее полностью изменилось. Она нас даже близко не подпускала. Ее доверие было разбито вдребезги из-за человека, так ужасно с ней поступившего.

Я отнес успокоительные таблетки в место ее обитания в надежде, что это поможет. Мы используем седативные, когда нам нужно поймать диких собак для стерилизации или лечения, но их не всегда легко применять. Если положить таблетку в миску с кормом, не факт, что ее съест та собака, которой они предназначались. А если собака позволяет вам положить таблетку ей в рот, значит, ее легко поймать и без седативного.

Но попытка не пытка. Наша компания, всерьез обеспокоенная благополучием этой дворняги, отправилась на расчищенную площадку, где та жила. Мы приехали на джипах и привезли с собой сети и поводки для ловли собак, но безуспешно. Ее было невозможно поймать.

Она узнала меня и, только завидев, поняла, что мы приехали ее ловить, и убежала. Трудно обвинить ее в излишней осторожности. Однако волонтеры не сдавались. Мы знали, как важно было помочь этой собаке.

Наконец четырем другим добровольцам, работавшим сообща, удалось это сделать после десяти дней безуспешных попыток. Нам удалось залечить тяжелую ножевую рану без особых осложнений, но мы знали, что на этот раз мы не можем вернуть собаку в привычную среду обитания: был риск, что она в очередной раз подвергнется насилию. Она была слишком уязвима. Мы должны были позаботиться о ее безопасности.

К тому времени Убежище было готово, и нам было куда ее отвезти. Так эта бедная жертва человеческого насилия стала одной из первых жительниц питомника. Мы не знали, какое будущее ее ждет, и все, что нам оставалось, – это надежда. Так мы и решили ее назвать.

С Хоуп[18] потребовалось много оптимизма, потому что она была в очень плачевном состоянии. И хотя ее физические раны можно было залечить, душевные шрамы, как и у многих жертв жестокого обращения, заживали гораздо дольше. Хоуп была собакой, психически раздавленной из-за постоянного жестокого обращения, которому она подвергалась. Она была сломлена. Ее дух был уничтожен. Она не могла вернуться к привычному образу жизни.

Она часами лежала, свернувшись калачиком, стараясь казаться как можно незаметнее. У нее не было сил даже на ходьбу. Хоуп всегда хотела уединиться, чтобы сходить в туалет (и это можно понять), но мне приходилось относить ее в кусты, чтобы она сделала свои дела. Каждый раз я словно поднимал камень весом двадцать-тридцать килограмм.

У нее отключились даже базовые инстинкты, пропало желание есть. Она, скорее всего, была голодна. Однако ее аппетит к еде, как и к жизни, был сведен на нет.

Хоуп никогда не проявляла даже намека на агрессию, чего можно было бы ожидать от собаки в ее положении. Вместо этого она закрылась в себе и потеряла интерес к окружающему миру.

Я хорошо это распознавал, поскольку имел опыт собственных депрессивных эпизодов. У нее как будто не было сил подняться с лежанки. Со мной случалось то же самое. Я видел все последствия травмы насилия, свидетелем которого был сам в отношениях мамы и ее жестокого парня Андреаса. Хоуп, которой, вероятно, было всего три года, разочаровалась в жизни. Она потеряла всякую надежду.

Той ночью я лег спать мрачным и крепче прижимал к себе Снупа, чтобы его мягкое тело послужило якорем и не дало плохим воспоминаниям унести меня прочь.

Несмотря на то что я бы не хотел заниматься чем-то другим, целый день работы с собаками может меня вымотать. Тревога и депрессия по-прежнему являются неотъемлемой частью моей жизни. К сожалению, навсегда они не исчезнут. Вы просто осваиваете инструменты управления ими и понимаете, что за темной полосой всегда следует светлая.

Доброта незнакомых людей не впервые поднимала мне настроение с тех пор, как я пошел по пути