Письмо психологу. Способы понять себя - Екатерина Львовна Михайлова

взгляда на процесс со стороны. Мы, психологи, живущие и работающие на разных ветвях нашего общего «дерева», иногда с большим интересом обсуждаем случаи из практики, и тогда нам нужен какой-то общий «словарный запас». Но это случается не каждый день и даже не каждый месяц, а реальная работа в терминах не нуждается.

Когда клиент на первой консультации говорит, что у него «проблемы с самооценкой» или «незавершенный гештальт», практик выясняет, что человек имеет в виду: в чем это проявляется, почему беспокоит, что человек чувствует. Заодно можно спросить и о том, почему сейчас захотелось назвать свое именно так, как оно было названо – чужим словом.

Говорить на консультации мы будем не о слове, а об этом желании и о том, что могло за ним стоять: иногда это важно. Если неважно – вообще забудем о слове, перед нами человек. Даже профессионалы – представьте, мы иногда и друг другу помогаем! – на консультации у коллеги не говорят всяких профессиональных слов, а пытаются честно работать со своей проблемой в честной же клиентской роли. Многие из нас (и я в их числе) с благодарностью вспоминают помощь коллег в трудный час. Так нас учили – во всяком случае, в бурные 1990-е, когда в больших городах происходил самый настоящий бум практической подготовки.

Международные обучающие семинары, новые переводы классиков и современников, мастерские всех направлений… Как будто вдруг заработала огромная программа последипломной подготовки, продолжавшаяся десятилетие. Тогда нас еще было немного, несколько сотен членов давно не существующей Ассоциации психологов-практиков были знакомы между собой. Все.

Время шло, в московском метро появился рекламный щит «Психология – специальность XXI века». Век настал, щит исчез в связи с перепроизводством поверивших ему – все, кто мог и хотел, уже заработали на желающих стать психологами.

А «помогающие практики» тем временем оказались перед лицом доселе неведомого им искушения.

Как и любые другие специалисты, мы хотели быть услышанными, понятыми и востребованными. Но пространство массовой культуры живет по своим законам: все, что становится его частью, претерпевает метаморфозы, мутирует.

И как бы психолог ни старался… И даже если это действительно тонкий и серьезный профессионал…

Идеи и суждения уплощаются на глазах. Твои же старые тексты раздираются на кусочки, и смысл этих цитат неузнаваем. Возможно, в некоторых случаях интервью даже правится автором, отвечающим за свои слова, но цитировать-то может кто угодно! И на том же развороте (сайте, прямом эфире или где там еще следует появляться) может идти такой разговор, при котором и присутствовать-то неловко, не то что в нем участвовать. Монтаж и «подводки» на телевидении запросто могут сделать из тебя полную идиотку, а завтра тебе об этом расскажут твои же студенты. А уж какие «рожки да ножки» пойдут в интернетовскую ссылку, кто что скажет по этому поводу и как ему ответят, лучше вообще не знать. Молчи, грусть, молчи…

А что, если бы существовал какой-то «орган контроля» за глубиной и качеством сказанного, это было бы лучше? Хуже. Намного. Можно себе представить и этику, и эстетику, и – конечно же – экономику этого «органа».

Порадуемся хотя бы тому, что на вольных сетевых просторах, в журналах и прямых эфирах у мысли и слова моих коллег есть шанс, пусть минимальный. И не будем мелькать там слишком часто – ведь понятно уже, какая судьба ожидает «слишком востребованные» тексты, идеи и практики. Превращение в «попсу» особого рода – ту, что иногда обозначается словом «умняк». С некоторыми хорошими книжками и идеями это случилось. Карл Роджерс, впервые заговоривший о «личностном росте», и представить себе не мог, на что похож типичный «тренинг личностного роста» и насколько это действо противоположно всему, во что он верил и о чем писал.

Чтобы это случилось, «книжку нужно замочалить неправильным чтением, то есть сделать “пошлой”, в смысле “потрепанной семантически”»[8].

Такая бешеная популярность нашим письменным текстам, конечно, не грозит. Они уж очень «на любителя», который в любой момент может закрыть книжку или щелкнуть мышкой и заглянуть на более увлекательный сайт. И все же… Пронзительные «психотерапевтические истории» Ирвина Ялома валяются на лотках рядом с Фрейдом (ну, это ладно, классик все же), пособием Маргарит Кент «Как выйти замуж» и десятком «психологических советов на каждый день», слева эзотерика и магия, справа лечение чесноком. Тексты Ялома, если перевод приличный, от этого хуже не становятся – но и они «замочалены неправильным чтением». И молодая особа с лихорадочным блеском в глазах говорит подружке, что она согласна с этим, ну как его… ну который про экзистен-ци-ональные эти… короче, читать можно, прикольно. Sorry, Irvin.

Не сравнивая себя с «культурными героями» психотерапии и практической психологии, мы все же услышали предупреждение: «демон дешевки» пережует и слова великих, и наши, и все что угодно. А сегодняшние технические возможности делают расправу скорой: слова опошляются быстрее, чем можно успеть подумать, обсудить или примерить их к реальности.

Первый опыт жизни в «информационном обществе» нажит, мы стали осторожнее и не стремимся к «медийности» на любых условиях. Мы научились перехватывать инициативу в разговорах с журналистами, усмирять профессиональное тщеславие и отказываться от слишком уж дурацких эфиров, научились иногда хранить молчание. Тем более что всем нам есть где и с кем поговорить – у нас есть работа, вот пусть она и говорит сама за себя!

Об этом знают клиенты, группы, ученики. Они знают правду – даже если она не слишком лестна, это правда. Но поскольку наша практика требует конфиденциальности, реальная работа почти не видна внешнему миру, а всерьез говорить о ее качестве нужно крайне осторожно и только с очень умудренными опытом «своими»: они-то понимают, как от одной паузы или неверно понятого слова может поменяться весь смысл происходящего на сессии.

Под «своими» я, конечно, имею в виду не только профессионалов, но и клиентов с достаточным опытом работы: когда на группе появляется «проработанный» человек – например, прошедший качественную личную терапию в любой системе – его видно и слышно сразу. Он обычно умеет пользоваться любой возникшей ситуацией, извлекать из нее смысл и пользу: на рожон не лезет, но постоянно активен внутренне. Если человек до того не занимался коллекционированием тренингов и специалистов, а действительно работал над своими изменениями (возможно, и не с одним профессионалом), самоутверждения за счет других участников группы и попыток управлять ведущим не будет – не до того, и не за этим ходят на группы опытные клиенты.

Время от времени вспыхивающие в соцсетях скандалы по поводу психолога, сделавшего что-то не то, – это просто