Путешествие героини. Женский путь к целостности - Морин Мердок

и не за счет других. Круг в целом – основная форма колеса и потому подходящая социальная структура для «народа пилигримов». Те, кто внутри круга, равны, они могут смотреть друг другу в глаза. Круг способствует справедливому распределению ответственности[208].

РАВЕНСТВО В КРУГЕ

Круг включает, а не исключает. Это символ женского начала; примерами могут служить матка, сосуд и чаша Грааля. Женщины склонны собираться в группы, им нравится общаться, приносить пользу и объединяться. Они всегда делали что-то вместе, например шили, стегали одеяла, мариновали овощи и приглядывали за детьми. Они просят друг друга о поддержке и радуются совместным достижениям. «Женщины всегда встречались в кругу – лицом к лицу, как равные, и ни у кого не было авторитета или власти над другими»[209].

В книге «Чаша и клинок» Райан Айслер, опираясь на отчеты Марии Гимбутас о недавних археологических раскопках, показывает, что раньше общества строились по модели круга или чаши, а не пирамиды или клинка[210]. Это был пример партнерской, а не доминирующей модели власти. В эпоху неолита между 7000 и 3500 годами до нашей эры общества Старой Европы создавали сложные институты религии и власти, использовали медь и золото для изготовления украшений и инструментов, имели зачаточную письменность и равноправие полов. Они были менее авторитарными и более мирными, чем иерархические.

На раскопках в Чатал-Хююке и Хаджиларе в Турции, охватывающих период более чем в полторы тысячи лет, не обнаружили свидетельств разрушения в результате военных действий: «Данные свидетельствуют о том, что в целом общество было единым и в основном равноправным, без заметных различий по классовому или половому признаку»[211].

Проанализировав расположение захоронений почти на всех известных кладбищах Старой Европы, Мария Гимбутас пришла к выводу, что во времена неолита существовало равноправное общество. Она пишет: «На кладбище Винчи[212], где 53 могилы, едва ли можно было заметить разницу между мужскими и женскими захоронениями… Это свидетельствует о равноправном и явно не патриархальном обществе. То же можно сказать и про общество Варны[213]»[214].

Судя по всему, это были матрилинейные общества, происхождение и наследование там определялись по материнской линии, а женщины играли ключевую роль во всех сферах. «В воссозданных моделях домашних святилищ и храмов, а также на реальных храмовых останках… женщины изображены наблюдающими за подготовкой и проведением ритуалов, посвященных разным функциям Богини. Огромные силы были потрачены на производство культовой утвари и жертвенных подношений… Самые утонченные творения Старой Европы – наиболее изысканные вазы, скульптуры и т. д., дошедшие до наших дней, – созданы женщинами»[215]. Скульптуры, найденные в палеолитических пещерах и на открытых равнинах Анатолии[216] и других ближневосточных и ближневосточно-неолитических стоянках, показывают, что поклонение Богине было привычным делом. Мифологические образы религиозных обрядов того периода, женские фигуры и символы играли очень важную роль[217].

В искусстве эпохи неолита заметно отсутствие оружия, героев, сражений, рабства или военных укреплений. Это не были доминантные общества. На них не повлияли кочевые племена, поклонявшиеся кровожадным богам. В центре всего была Богиня. Символы природы – солнце, вода, быки, птицы, рыбы, змеи, космические яйца[218], бабочки и изображения беременной и рожающей богини – найдены в святилищах и домах, на вазах и глиняных статуэтках[219]. «И если центральным религиозным образом была рожающая женщина, а не умирающий на кресте мужчина, как в наше время, разумно предположить, что жизнь и любовь к ней, а не смерть и ее боязнь доминировали в обществе и искусстве»[220].

Тогда не существовало разделения на светское и священное: религия была жизнью, а жизнь – религией. Главой священного семейства стала женщина: Великая Мать. В светской семье происхождение прослеживалось по материнской линии, муж переходил жить в клан или семью жены[221]. Но это не матриархат: и мужчины, и женщины считались детьми Богини и «ни одна половина человечества не ставилась выше другой, а отличия не приравнивались к неполноценности или превосходству»[222]. Преобладало скорее объединение, а не разделение на классы, партнерство, а не доминирование.

Гимбутас пишет, что «мир мифов не разделялся на женский и мужской, как было принято у индоевропейцев и многих других кочевых и скотоводческих народов степей. Оба начала проявлялись в равной мере. Мужское божество [которое часто сопровождало Богиню] в образе юноши или животного мужского пола, по-видимому, подтверждает и укрепляет силы созидательного и активного женского начала. Дополняя друг друга, они удваивают свою силу»[223].

В истории человечества были различные периоды, когда возникали партнерские общества, где поклонялись животворящим аспектам божественного, а гендерных различий в религии и быте не существовало. Мы знаем об этом не только из наскальных рисунков эпохи палеолита в Западной Европе и гробниц в Чатал-Хююке и Хаджиларе, но и из доступной информации о минойских критянах, гностических христианах, ранних кельтах, коренных американцах и балийцах.

ДВОЙСТВЕННАЯ ПРИРОДА БОЖЕСТВЕННОГО

Мирча Элиаде писал о двойственной природе божественного во многих религиях, где даже самые женственные или мужественные божества были двуполыми. «В какой бы форме божественность ни проявляла себя, это высшая реальность, абсолютная сила, и она не позволит ограничить себя никакими атрибутами (добрыми, злыми, мужскими, женскими или какими-то еще)»[224].

В книге «Мужской/женский язык» Мэри Ричи Ки пишет, что ацтеки, у которых не было родов в языке, верили, что происхождение мира и людей – единый принцип с двойственной природой.

«Это верховное существо имело мужской и женский облик… Этот Бог мог возрождать как мужское, так и женское начало. Двойственное божество, Ометеотль, имело две грани единого верховного существа. Оме – двое, а теотль – Бог»[225].

Элейн Пейджелс пишет о гностических евангелиях – 52 текстах, написанных ранними христианами в I–IV веках нашей эры, которые были обнаружены в Наг-Хаммади в Верхнем Египте в 1945 году арабским крестьянином. Они свидетельствуют о том, что Иисус говорил о Боге-Матери и Боге-Отце. В Евангелии от Фомы Иисус противопоставляет своих земных родителей, Марию и Иосифа, божественной матери, Святому Духу, и божественному отцу, Отцу Истины[226]. Дух – одновременно Мать и Дева, супруга и двойник Небесного Отца. В Евангелии от Филиппа тайна непорочного зачатия Христа относится к «таинственному соединению двух божественных сил – Отца Всего Сущего и Святого Духа»[227]. Божественная мать также характеризовалась как София: мудрость, изначальная мысль. «Она – “первый вселенский создатель”, породивший все творения, она просвещает людей и делает их мудрыми»[228].

К 200 году нашей эры почти все женские образы Бога исчезли из господствующей христианской традиции. Однако есть свидетельства, что до этого времени женщины занимали руководящие посты в Церкви. «В таких гностических группах, как валентиниане, женщины считались равными мужчинам. Встречались женщины-пророки, учителя, странствующие евангелисты, целители, священники и, возможно, даже епископы»[229]. Так было не везде, однако около 180 года до нашей эры Климент Александрийский, святой отец египетской церкви, который причислял себя к ортодоксам, но поддерживал контакты с гностическими группами, писал: «…мужчины и женщины в равной степени совершенны и должны получать одинаковые наставления. Ведь понятие “человечество” включает и мужчин, и женщин, и для нас “во Христе нет ни мужского, ни женского пола”»[230].

К сожалению, позиция Климента не нашла поддержки у других церковных лидеров II века. Мужское духовенство не желало признавать равноправие женщин ни по светским, ни по теологическим соображениям. Эдвард Уитмонт пишет: «Доминирование созидательных возможностей или регрессивного разрушения зависит не от природы архетипа или мифа, а от отношения и осознанности»[231]. Климент обнаружил, что его взгляды, сформировавшиеся в космополитической атмосфере Александрии среди образованных и богатых членов египетского общества, оказали незначительное влияние на большинство западных христианских общин, разбросанных по Малой Азии, Греции, Риму, провинциальной Африке и Галлии[232].

КЕЛЬТСКОЕ ХРИСТИАНСТВО

Семена раннего христианства расцвели в разных странах. Ранние кельты провозглашали объединение духовности и жизни. Они верили, что все живое исходит из Источника, а наша задача – жить в гармонии с невидимыми царствами. Тройная спираль, встречающаяся в кельтском искусстве, отражает энергию Трех Богинь: причинного, мира мысли (мистического) и физического. Поскольку божество находилось и в природе, и в душе, природный мир рассматривался как дверь в невидимые царства.

В это очень благодатное понимание тайн легко вошла фигура Иисуса. Его