Краткий курс теоретической метафизики - Владимир Данилевский

противоречивы, а Абсолют нет, Брэдли разработал собственную теорию противоречий, изложенную им в более ранней работе "Принципы логики". В основе этой теории отождествление контрадикторного (противоречивого, противоположного) и контрарного (отношения, исключающего одновременную истинность суждение, но не исключающего их одновременную ложность). Абсолют Брэдли, конечно не способен включать в себя одновременно Х и не-Х. Но если не-Х интерпретировать как "отличное, или иное, чем Х", то тогда все в порядке. Конечно, по-прежнему трудно понять, как могут таким образом разрешиться все противоречия бытия. Но нам и не нужно знать, как это может произойти, считает Брэдли. Нам нужно знать лишь то, что преодоление противоречия возможно и что в Абсолюте они должны гармонизироваться подобным образом. Ибо — такова знаменитая формула Брэдли — "то, что возможно и должно быть, то и существует". Истина, добро и красота в Абсолюте не существуют в привычной нам форме — там они преобразованы. Поэтому ложь, зло и все безобразное вполне могут существовать как явления. Это, конечно, софистика, которую невозможно проверить никаким опытом.

Далее, анализируя свойства реальности, Брэдли ставит вопрос: "Можем ли мы иметь множество независимых реальностей, которые просто сосуществуют"? И делает вывод: "Нет, ибо абсолютная независимость и сосуществование несовместимы". Итак, реальность одна, Абсолют один.

Брэдли не согласен с мнением, будто Реальность должна быть разумной, т. е. быть только мыслью. Он говорит: "Реальность — это разумный опыт. Я имею в виду, что быть реальным — быть неотделенным от чувства… И то, что я отвергаю, — это разделение чувства от чувств или желаемого от желания или того, что думается от мышления, или разделения — я мог бы добавить, чего-либо от всего остального. Ничто никогда не представляется реальным само по себе или может быть, без очевидной ошибки, доказано, что оно существует. И утверждая, что реальность есть опыт, я твердо стою на этом основании. Вы не можете найти факта, если только не в единстве с чувством, и, в конце концов, нельзя разделить одно от другого, либо на самом деле, либо в идее".

Поэтому он не согласен с отождествлением Абсолюта и Бога: "Бог для меня не имеет смысла вне религиозного сознания … Абсолют не может быть Богом, потому что Абсолют, в конечном итоге, не соотносится ни с чем, и не может быть практического отношения между ним и конечной волей". Т. е. молиться ему бесполезно. Бог — личность, и как таковая может быть только проявлением Абсолюта, который не является личностью. Здесь явно прослеживается знакомство Брэдли с адвайтой Шанкары, тексты которой в его время уже были переведены на английский и стали общедоступными. Отсюда требование создания "новой религии", которая в равной степени удовлетворяла бы требованиям интеллекта и чувства.

Подведем итоги изучения книги Брэдли "Видимость и реальность". Столь большое внимание было уделено этому труду во-первых потому, что в нем наиболее полно изложена концепция абсолютного идеализма, аксиоматика которого (но не взгляды Брэдли, конечно), как это следует из предыдущего, позволяет логично и в полной мере объяснить как мир явлений, так и место человека в нем. И во-вторых потому, что Брэдли, худо бедно, но во всех случаях пытается найти доказательства своих тезисов. Его работа — это не собрание голословных утверждений, чем грешили многие представители "классического" идеализма. Поэтому есть возможность выяснить, что представляет реальную ценность в его метафизике.

Не вызывает сомнений первая часть книги, в которой достаточно убедительно показана не реальность, видимость всех объектов как внешнего, так и внутреннего, душевного мира. Все это только кажется реальным, и, что важно, Брэдли указывает на фактор, превращающий видимость в кажущуюся реальность. Это работа ума, который додумывает субстанциональность явлениям, за которыми не стоит ничего подлинного. Возникновение видимости чего-то существующего из не существующего можно проиллюстрировать классическим буддистским примером: если быстро вращать факел, то возникает видимость огненного колеса. Весь внешний мир, как и наши мысли и чувства, не реальны, поскольку при попытках понять их сущность неизбежно возникают внутренние противоречия: это то и не-то одновременно. Этого не может быть, разве что у диалектических материалистов.

Весьма важным фактом, который уже в первой части книги Брэдли обнаруживает и доказывает, является то, что видимость не может быть полной иллюзией, что в ней имманентно присутствует реальность. Видимость не может быть без реальности, они неразрывно связаны, и между ними нет непроходимой пропасти. Впрочем, иного трудно было бы и ожидать — это ведь единство противоположностей.

Единственная претензия, которая может быть предъявлена к первой части — это смешивание объекта и субъекта при анализе человеческого "я". Несомненно, что внутренний мир каждого состоит из не реальных объектов. Но если все, что кажется нам нашим "я" объективировать, т. е. превращать в объекты соответствующим направлением внимания, то, в конце концов никаких объектов не останется, а ощущение "я есмь" будет. И аргументы Брэдли относительности не реальности "я" к этому остатку не применимы. Поэтому и его вывод о не реальности, видимости "я" как субъекта, не состоятелен. Но из этого вывода он сделал далеко идущие этическое следствие — нет смысла вообще говорить о посмертном существовании нашего "я", т. к. оно уже сейчас не реально и поэтому на самом деле не существует. Поэтому и не нужно предпринимать никаких попыток узнать что-либо о будущей жизни, и тем более, что-то делать для достижения гипотетического высшего состояния. Все что требуется — это гармонизировать свои отношения с внешним миром и самим собой, стараясь максимально приблизиться в этом отношении к Абсолюту, который воплощает идеал гармонии всего сущего. Что касается страха смерти, то Брэдли мог бы повторить аргумент Эпикура: "Когда есть мы, нет смерти, а когда есть смерть — нет нас". Но такой подход, возможно обеспечивая приемлемое существование для "философски" настроенных личностей, не дает ответа на главный вопрос — в чем смысл этого существования. И отсутствие ответа на этот коренной вопрос делает концепцию Брэдли неполноценной.

Но вот вторая часть, "Реальность", вызывает самые серьезные возражения. С первых строк он говорит, что Реальность должна быть одной. Более того, ничего иного, кроме Реальности и быть не может. Все остальное — только видимость, обусловленная несовершенством наших познавательных способностей, или, как говорит Православие — "помрачением нашего ума". Следовательно, противоречивость или непоследовательность, которые Брэдли считает признаком не реальности, принадлежат нам, нашему уму, а не чему-то внешнему. И если наш ум неспособен постигнуть Реальность как она есть, то, очевидно, нужно искать иные средства познания, способные дать понимание абсолютной Истины. Но не таков Брэдли. Он говорит: "Если мы можем быть уверены, что непоследовательность нереальна, мы должны логически быть