Диагноз F20. 0. Записки из дурдома - Андрей Юровник

ведут человека не к Богу, а к материальным удовольствиям, что приводит к грехам и разочарованиям. Любое человеческое действие или на их языке «карма» формирует всё материальное вокруг и, в том числе, новое рождение в этом потребительском греховном мире. Кришна утверждает, что люди рождаются вновь и вновь бесконечное количество раз для того, чтобы постичь в этом месте скорби и разочарования свой примитивизм собственного удовлетворения. После того, как люди выберут желание осознать Бога, им следует обуздать свои чувства и мысли. Всё это закончится тем, что не нужно будет уже рождаться и мучиться. Человек достигает сознания Кришны и растворяется в нем самом как сахар в чае. До этого момента Бог терпеливо ждет этого момента и не вмешивается в изнурительный процесс жизни, хотя им пропитано всё вокруг. Если примитивно себе представить Бога, растворенного вокруг, то можно сравнить его с телевизором, который создает изображения, но сам не участвует в сюжете созданного. Все живые существа живут в этой телевизионной программе, а те, кому удалось постичь телевизор, сами становятся его частью. До этого же момента для телевизора все изображения являются последовательным набором цифр, как и в обычном телеке. Только у нас кодировка примитивная на уровне вариантов цифр один и ноль, а для того, чтобы прописать нашу реальность, используется четырехзначное число из всех известных тебе цифр кроме кода 9999. Такая комбинация завершает все программы и дает сбой реальности. По-русски это можно обозвать — апокалипсис всему. Так что, если по простому на себя смотреть, то мы просто набор цифр для нашего создателя, которые он тасует, как хочет, и от этого процесса кайфует, так как ничем другим ему заняться просто не с кем. Ведь он же один. А от такого тотального одиночества в бесконечной жизни чего только не напридумаешь. Вот и придумал он бонус своим игрушкам, что: если будете меня любить кучу жизней подряд, а на свои радости забьете, то возьму к себе в игровую, и будем вместе веселиться. Только в начале нужно пройти жесточайший отбор, чтобы потом попасть к Его Величеству Самому Лучшему. Складывается впечатление, что у Бога паранойя и нарцистизм. То, что он любит себя и всё, что творит — это однозначно, иначе остается руки на себя наложить в его бесконечном одиночестве. С другой стороны, возьмешь себе какого-нибудь в партнеры, научишь его, что и как делать в его любимой Вселенной, а он по неопытности как начнет варакозить или, чего еще хуже, свергнет Создателя и сам захочет иметь беспредельную власть. Байки про одного такого верного сыночка мы уже в христианстве слышали. Когда на карту поставлено всё — нужно тысячу раз проверить того, с кем придется общаться на равных, так как жить с ним всю оставшуюся жизнь, или ты думаешь, что слуга смирится со своим статусом навсегда? Хотя, я думаю, многим захочется тусоваться с Богом, поэтому религии каждому предоставляют такую возможность.

— Ну, а сам-то ты хочешь к Богу?

— Чтобы к нему попасть, нужно отказаться от всех радостей жизни. Я думаю, что можно принять такое условие, когда я получу всё, что хочу. До этого же момента себя насиловать из-за нереальных чудных сказок про гипотетический рай без всяких страданий просто неэффективно. Это связано с тем, что на каждое действие найдется свое противодействие, поэтому сопротивление желанию может утрамбовать его в подсознание и извратить его проявления. Поэтому, мне кажется, желание может исчезнуть только само собой. На эту тему мне нравится одна тибетская притча: «Идут где-то в горах два монаха: старый и молодой. По дороге им встречается большая лужа, на том берегу которой стоит одинокая женщина. Она просит добрых путников перенести ее на другую сторону этой лужи. Молодой монах напрягся от такой просьбы, а старый взял её на руки и перенес. Женщина их поблагодарила, и каждый пошел своей дорогой. Часа через два молчаливой ходьбы молодой монах спрашивает у старого:

— Слушай, как ты позволил себе докаснуться до женщины? Нам же нельзя этого делать.

— Нельзя лишь потому, что я перенес и забыл ее, а ты до сих пор несешь.

— Да, Восток — дело тонкое.

— Ага, а мудрость — проста. Поэтому ни один запрет истину не откроет, ведь в природе всё гармонично и без запретов. Есть у людей практика аскетизма, где всё запрещается, только такими методами они специально уходят из жизни в постоянную медитацию, которая может длиться многие годы. Такое состояние они называют самадхи. В подобном состоянии у нас в первой палате Манекен находится. Видел его?

— Это тот, который лежит и вообще не двигается?

— Да. Только ты не заметил главного: он не касается приподнятой головой подушки. В таком состоянии он уже неделю, а ты сколько сможешь так пролежать? Я думаю, что это зависит от твоей физической тренировки, и при лучших показателях ты сможешь пролежать около часа. При этом потеть и напрягаться будешь как сивый мерин. Манекен на то и манекен, что он просто отсутствует здесь, а с его телом можно делать что угодно. Иногда пацаны его по приколу в такие позы ставили, а он гнулся как будто он резиновая кукла. Я по телику видел, как откопали одного ламу из земли, который в позе лотоса в самадхи находился. Ученые определили по одежде, что под землей он находился около шестидесяти лет. Его от песочка очистили и как живого в храм посадили. Пока сознание где-то летает, тело само в минимальном режиме себя обслуживает. Таким методом пользуются, когда не хотят терять продвинутость сознания после смерти и начинать вспоминать заново после рождения в новом теле. При самадхи душа летает, но закреплена к телу, который служит якорем и позволяет разуму продолжать свою жизнь, лишь изредка заботясь о своем теле, и продлевать осознанную жизнь в параллельных мирах. Такую практику еще в Египте с первыми фараонами проделывали. Потом же мумификация встала на коммерческий лад, как наше бальзамирование, для частичной имитации жизни.

— Слушай, а зачем такие сложности с собой вытворять?

— Какие сложности? Сел, да отлетел без билета на самолет хоть в деревню к дедушке, а хоть в соседнюю галактику. Это нам проблематично, потому что веры нет. Достаточно один раз научиться, а потом летай, пока посадочная площадка окончательно не развалится. Тогда бескомпромиссная смерть перережет своей косой от якоря тоненькую ниточку, и лопнет шарик, который держал душу при теле, хоть и в растянутом положении, но соблюдая правила жизни. Поэтому, как ни крути, а заботиться о вместилище души, то есть о