Невидимый слон: Как не попадать в ментальные ловушки - Лучано Канова

коры? И только когда мы категорично и недальновидно реагируем на такие явления, как глобальное потепление (одновременно очевидное и невидимое нашему глазу), мы осознаем всю сложность наших ментальных процессов.

Многочисленные исследования показывают, что люди с тяжелыми поражениями коры головного мозга легко поддаются инстинктам или девиантному сексуальному поведению, а то и извращенным навязчивым идеям.

Однако на деле все оказывается гораздо сложнее.

Экспериментальные исследования Дамасио[94] и его команды, проводившиеся в течение нескольких лет, доказали, что именно неокортекс имеет первостепенное значение для переживания эмоций. Наблюдения за больными, у которых в результате инсульта или опухоли была повреждена орбитофронтальная кора[95], показали, что эти люди теряли способность испытывать чувства и вербально выражать их, но при этом полностью сохраняли когнитивные навыки и соблюдали общепринятые нормы поведения.

Совсем как мы, когда читаем статьи об изменении климата в журнале Nature или пытаемся вникнуть в оценки ВОЗ, касающиеся роста смертности в связи с глобальным потеплением.

И тем не менее мы продолжаем жить и мыслить рационально.

Да, люди не стремятся становиться сверхрациональными супергероями, как Спок, который в любой ситуации руководствуется логикой, но это и неудивительно. Больше всего нас интересует то, почему они пасуют тогда, когда надо действовать, совсем как в кафе с тысячью сортами мороженого, – просто не могут правильно оценить доступные варианты и сделать выбор.

Дело в том, что лимбическая система и неокортекс работают вместе: когда мы сталкиваемся с проблемой, которая предполагает выбор, именно эмоциональный сигнал побуждает нас к действию, заставляя склониться к одному из вариантов поведения. А затем та часть мозга, которая отвечает за когнитивно-рациональную деятельность, позволяет нам логически обосновать свой выбор.

Кажется, что мозг, совсем как в платоновском мифе о возничем, одновременно движется в противоположных направлениях: в основе нашего выбора лежат эмоции и спонтанные реакции, а язык и рациональное мышление пытаются хоть немного уравновесить их. С другой стороны, иначе и быть не может: лимбическая система – плод миллионов лет эволюции от гоминидов до Homo sapiens, а возникновение и развитие неокортекса – всего лишь мгновение в истории человечества. Таким образом, легкомыслие, с которым люди относятся к изменению климата, обусловлено эволюцией и не сводится к банальному лицемерию или небрежности. Автоматические и инстинктивные реакции лежат в основе большинства наших решений, в то время как продуманные составляют лишь незначительную их часть. Можно сказать, что мы сначала совершаем поступок, а затем пытаемся рационально объяснить его.

Как ни парадоксально, слон в комнате может оставаться незамеченным, потому что он слишком большой.

Так мы и продолжаем жить в постоянном напряжении, зажатые между сегодня и завтра: бесконечно откладываем принятие решений и надеемся, что все как-нибудь устроится само собой. Каждый раз, когда на чаше весов оказываются рациональные и инстинктивные решения, в нашем мозгу просыпается демон, который по-научному называется ментальной интрузией[96]: когда он овладевает нашим сознанием, мы неизбежно пасуем.

Психолог Дэниел Вегнер провел ряд исследований, посвященных именно этой ментальной ловушке. Например, он давал группе участников задание «совершенно не думать о белом медведе». Серое вещество их мозга активизировалось, пытаясь выполнить инструкцию, однако в то же самое время оно подспудно подталкивало их к противоположному решению, которое рождалось из автоматического импульса, подобного короткому замыканию в системе. Можно сказать, что демон в их головах заставлял людей буквально зацикливаться на мыслях о белом медведе. Именно такой извращенный соблазн породил некоторые великие произведения искусства: попробуйте приказать Орфею не оборачиваться, чтобы проверить, следует ли Эвридика за ним, и будьте уверены – лучшего способа навсегда заточить ее в Аиде просто не существует.

Спросите себя, счастливы ли вы, и вы мгновенно перестанете быть счастливыми, потому что вас со всех сторон окружают доказательства изменения климата, а вы их не замечаете.

Мозг у вас один, но ваш разум – это многоквартирный дом, населенный малосимпатичными жильцами, которые не слишком друг с другом ладят. Довольно точной иллюстрацией того, что творится у нас в голове, может служить полнометражный мультфильм 2015 г. «Головоломка» про девочку по имени Райли. Тяжело переживая переезд в другой город, она чувствует, как противоречивые эмоции раздирают ее на части, будто демоны.

Еще один хороший способ осознать глобальное потепление – это развить в себе способность к эстетическому суждению.

Вообразите, что вы прогуливаетесь вдоль Большой галереи Лувра или по залам Академии изящных искусств во Флоренции или осматриваете экспозицию Музея современного искусства в Нью-Йорке. Вы скользите взглядом по «Моне Лизе», шедеврам Микеланджело, «Звездной ночи» Ван Гога. Эмоции переполняют вас, и вот из самой глубины души вырываются слова «Как прекрасно!». Прекрасно, я не спорю. Но как вы это объясните?

Эстетическое суждение – это мгновенный результат автоматических импульсов, но выбор конкретного слова объяснить практически невозможно. В большинстве случаев эстетические суждения высказываются именно так, что вполне естественно: автоматически действующая часть мозга эволюционировала миллионы лет, а контролируемая его часть, напротив, возникла гораздо позднее, поэтому первая и срабатывает быстрее.

Накопление неоспоримых фактов не запускает этот импульс, зато, похоже, включает инстинкт коллективного отрицания. Все это похоже на ситуацию, когда мы находимся в большой группе людей и ждем, что кто-то начнет действовать, жалуемся, что никто ничего не делает, и одновременно находим оправдание своему бездействию.

Последний пример в этой главе я позаимствую у психолога Джонатана Хайдта из Университета Вирджинии, который занимался понятием счастья и, опираясь на Платона, Будду и Фрейда, предложил весьма занятное объяснение. Совет помешанных жильцов в нашем мозгу можно свести к двум персонажам: один из них – слон, символизирующий эмоциональную сферу, то есть лимбическую систему со всеми ее рефлексами и автоматическим выбором; второй – его погонщик, то есть неокортекс, отвечающий за речь и долговременное планирование.

Слон и погонщик должны действовать совместно, поэтому роль политика или активиста, желающего привлечь внимание людей к проблеме глобального потепления, состоит в том, чтобы проложить наиболее оптимальный маршрут.

Переформулируя логику платоновского «Федра», можно сказать, что громоздкий слон (или серый носорог) – это животное, которое почти не поддается внешнему контролю. Погонщику слонов необходима надежная палка, то есть своеобразные когнитивные стимулы, о которых я расскажу в одной из следующих глав.

Невидимость глобального потепления вводит нас в заблуждение, поэтому мы не сосредоточиваемся на данных, а чисто импульсивно спускаем проблему на уровень эмоций.

«Следи за своим лицом, и тогда ты научишься лгать», – говорит Арья Старк во время обряда посвящения Тысячеликому богу.

Но не будем терять надежды: в конце концов именно юной воительнице суждено победить Короля Ночи.

Глава 7. Ловушка негативизма

Инстинктивное стремление драматизировать реальность

Нам предстоит совершить последний прыжок на территорию тех ментальных механизмов, которые нам мешают, а оставшиеся главы посвятим