Письмо психологу. Способы понять себя - Екатерина Львовна Михайлова

Вдруг сыночек попросился в гости к деду, он живет в соседнем доме. Они с супругом зашли в гости. Дед сказал, что в этот день захотел, чтобы к нему пришли с внуком. И они стали ходить каждый день. Сыночек просится каждый день гулять и к деду. Они разбирают пропеллер, фонарик, что-то еще делают. Супруг говорит, у них некогда такого контакта не было. А тут у них между собой наладился теплый контакт. И вот он вдруг за неделю совсем стал угасать. Муж переживает, конечно, он спит дома не с нами, а у отца. А я по ночам теперь спать не могу эти дни. Все время думаю про свекра. Мне его жаль, мне мужа жаль, сыночка жаль. <…> А почему я сейчас так остро реагирую на ситуацию, понять не могу. Может, я не прожила те потери в полной мере и это выплеск того прошедшего горя? Все время трупы снятся (видимо, отжившие старые убеждения). Помогите, пожалуйста, разобраться с моими эмоциями.

Инна, 36 лет

Я была сама виновата, я знаю, компания и водка, все, чтобы как у других… но получилось изнасилование. Сказала бабушке, маме боюсь. Баба кричала, плакала и сказала, что у нее то же было в 15 лет… и что мы как прокляты, выходит. Я сейчас живу у нее, потому что боюсь ехать обратно – они там все живут, в том районе, где наша с мамой квартира. Папы у меня не было, теперь я думаю: может, я тоже от такого родилась случая… Это ужасно мучает! Я нормальная и понимаю, что не к бабкам, в смысле всяких мошенниц, которые снимают «порчу», надо идти, я в это, конечно, не верю. В церковь не ходила никогда и не знаю, что там делать мне и как сказать такое, если я даже маме не могу… Хоть я и сама виновата, но что я это понимаю – не легче… Помогите, пожалуйста, не знаю, как жить теперь…

Ксения, 17 лет

На материале этих писем хорошо видно, как мало известно нашим авторам о закономерностях переживания утрат, какие нереальные требования они порой к себе предъявляют и до какой степени им важно быть услышанными. Рассказ о потере или травме, который хотя бы прочитают, словно позволяет выйти из первоначальной «заморозки» – фазы шока – и признать случившееся горем, утратой, травмой. Довольно часто в этих текстах упоминается невозможность разделить свои переживания с близкими из реального окружения – кому-то стыдно, кто-то перестал им доверять, а кто-то вынужден «держаться», поскольку отвечает за этих близких, которым еще хуже.

Завтра будет 40 дней, как ушла из жизни моя мама. Ушла, боровшись месяц за жизнь. Инсульт. Я все время слышу ее голос с вопросами «Как со мной это могло произойти?» или «Я умру, да?». И я чувствую вину за все прошлые обиды, за то, что не уберегла. У меня нет семьи. Остались вдвоем с папой. Есть потребность быть одной. Но папе нужно мое внимание и забота. Я с ним встречаюсь, он не понимает, говорит, что я изменилась по отношению к нему, но свои эмоции душит. Мне ничего не хочется. Нет радости, нет каких-либо желаний. Все ровно. Лишь когда слышу мамин голос, вижу ее – плачу. Одна. Помогите, подскажите, пожалуйста, как выйти из этого состояния… Спасибо.

Марианна, 48 лет

От «эксперта» не ожидается ничего, кроме уважительного внимания и, возможно, основанных на опыте наблюдений: случившееся не отменить, но важно знать, как возвращаются к жизни. Если бы я искала название для своей роли читателя и комментатора таких писем, я бы назвала ее «повитухой горевания».

С моим молодым человеком мы встречаемся уже больше трех лет. Не скажу, что наши отношения «безоблачны», но тем не менее с трудностями справляемся, планируем дальнейшую совместную жизнь. Никогда не думала, что сделаю аборт. Когда я узнала, что беременна, сперва растерялась, но никакого сожаления не было. В отношениях необходимо было что-то менять, и я подумала, что время перемен пришло. Первые два дня разговоров об аборте не было, сообщение о беременности родителям мною было отложено на более позднее время (как же я теперь сожалею, что не сказала родителям тогда, все бы было иначе). Когда я почувствовала что мой молодой человек что-то мне недоговаривает, начала разговор первой, выяснилось, что он еще не готов… причем в свои года (он мой ровесник) мы имеем свою квартиру, достаточное количество денег, а главное, поддержку наших семей… Я была опустошена, напугана той неизведанностью, с которой столкнулась… В тот момент, когда мне нужна была его поддержка, я слышала, что этот ребенок СЕЙЧАС ему не нужен, что у нас еще будут дети, но чуточку позже… Что нужно сначала пожениться, что я могу родить этого ребенка, молодой человек будет со мной, но я потом пожалею об этом (он создаст такие условия)… Я была непререкаема… Когда он понял, что этих аргументов не хватает, сказал что употреблял наркотики и много пил (он уезжал по работе на 2 месяца), что ребенок может иметь аномалии в развитии, я послушалась и сделала это. Как же было тяжело носить этого ребенка, зная, что через несколько дней ты убьешь его. Прошло полтора месяца, боль не прошла, я понимаю, что совершила ошибку. Впоследствии в наших разговорах прояснилось, что он преувеличил факты употребления алкоголя и наркотиков. Когда вижу детей, начинает щемить сердце. Боль, стыд. Иногда закрою глаза и вижу, как мой малыш стоит передо мной, а я его убила, убила, потому что испугалась будущего. Не знаю, что делать, хочется убежать куда-то далеко-далеко…

Арина, 21 год

«Пока земля еще вертится…» (работа над ошибками, ситуацией, собой)

В письмах этого жанра, наконец, появляется движение. Не только события, но и мысль пишущего развивается, делает усилия; заметны элементы внутреннего диалога. По содержанию они довольно разнообразны, но их объединяет более активное, чем во всех предыдущих случаях, отношение к ситуации и возможности ее менять к лучшему. Нередко автор сам дает ответ на поставленный вопрос, как бы проверяет идеи и предположения, размышляя о своей роли, исправлении сделанных ошибок, выборе стратегии. Другая любопытная черта, объединяющая эти тексты, – своеобразное смирение, понимание невозможности прямо влиять на другого человека, настойчивая попытка определить, где проходит граница ответственности автора, а в чем ситуацию нужно просто принять как данность.

Мы ссоримся с моей девушкой часто из-за того, что ей всегда хочется делать все по-своему. И она