Смерть в большом городе: Почему мы так боимся умереть и как с этим жить - Мария Рамзаева

я выросла, что нет ничего страшного в том, что я не плачу. Мне кажется, знания о том, как мы воспринимаем смерть и почему именно так, были бы полезны всем нам. Именно поэтому эта глава посвящена тем знаниям о смерти, которые смогли собрать психологи и философы за историю человечества.

Человечество пыталось изучить и осознать природу смерти столько времени, сколько оно осознаёт себя. «Эпос о Гильгамеше» – одно из старейших известных сегодня литературных произведений – был известен шумерам за 3000 лет до нашей эры, а написан, видимо, еще раньше. В нем хорошо описано стремление победить смерть с помощью магии, подвига, силы – и в то же время недостижимость этой цели{241}.

Древнеегипетская культура пронизана идеями продления жизни и возвращения к ней{242}. А вот древнегреческие философы – Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, – напротив, склонялись к идее, что бояться смерти не стоит. Сократ рассматривал смерть как сон без сновидений. Аргументы Эпикура широко известны и сегодня: «не бойся смерти: пока ты жив, ее нет, когда она придет, тебя не будет» и «нет причин бояться несуществования в будущем, поскольку мы не боимся не меньшего несуществования в прошлом»{243}.

В этой главе, рассказывая, как феномен смерти старались понять психологи и их предшественники философы, я буду придерживаться хронологии. Чтобы как-то очертить границы необъятной темы, я решила сделать точкой отсчета труды пионеров психоанализа, затем рассказать о философских работах, ставших основой еще одного крупного направления в психологии – экзистенциализма. После этого я расскажу о первых работах по психологии, которые можно считать научными в современном смысле, – они были посвящены гореванию. А затем – о том, как мы пришли к современному состоянию психологических исследований, посвященных смерти.

Первая теория о смерти

Первые исследования темы смерти, проведенные психологами, выглядели замысловато. Зигмунд Фрейд, которого частенько называют создателем консультативной психологии, писал в своих ранних работах, что страх смерти – это на самом деле замаскированный страх кастрации.

Страх кастрации, или кастрационная тревога, – ключевая концепция теории Фрейда. Ее суть в том, что в возрасте трех–пяти лет у мальчика формируется страх, что отец причинит вред его гениталиям в отместку за сексуальное влечение к матери. Если вы хотите спросить, как вообще такое могло прийти в голову, вы не одиноки. Боюсь, объяснения могут только больше ввергнуть в удивление, но такова жизнь: иногда люди почему-то придумывают странные теории.

Фрейд, потерявший отца, занялся самоанализом и на его основе пришел к созданию ключевого понятия теории психоанализа – эдипова комплекса. Древнегреческий царь Эдип, согласно мифу, убивает отца и женится на своей матери. Фрейд обнаружил, что и сам испытывал влюбленность к матери и ревность к отцу в раннем детстве, и решил (как ни странно это звучит), что это универсальное чувство, через которое проходят все дети. Тревога по поводу мести отца и кастрации добавилась в теорию после того, как Фрейд поработал с детьми. Одним из них был маленький Ганс, который отчаянно боялся укуса белой лошади. Фрейд интерпретировал это как страх отца. Интересно отметить, что с самим Гансом Фрейд не общался, а вся терапия происходила через его отца.

Пожалуй, стоит добавить к этой истории, что во времена Фрейда детям строго-настрого запрещали мастурбировать, да и трогать себя – на всякий случай. А няни традиционно угрожали маленьким мальчикам отрезать за такие дела половой член ножницами. Таким образом, страх кастрации действительно мог присутствовать в жизни многих детей того времени. Это, пожалуй, единственное, что я могу сказать в оправдание теории Фрейда. Потому что даже после окончания психфака и подробного изучения самой теории я все еще не понимаю, почему страх кастрации связан с собственным отцом (абстрагируясь от мифа) или как этот страх может быть связан со страхом смерти. Пожалуй, не будь это первым «разбором» страха смерти в истории психологии, вряд ли эта теория в принципе сохранилась бы. Но имя Фрейда и сама эпоха помогли сохранить эту историю. Оказывается, страх смерти на самом деле страх потери пениса. И у женщин тоже так. Что ж…

Отношение Фрейда к смерти поменялось, когда его любимая дочь Софи умерла во время эпидемии испанки, а позже скончался внук. Эти трагедии заставили Фрейда существенно пересмотреть представления о горевании и отношение к смерти. «Мы знаем, что острая боль, которую мы испытываем после потери, будет продолжаться, но она также останется безутешной, и мы никогда не найдем замену. Независимо от того, что происходит, независимо от того, что мы делаем, боль всегда здесь. И так и должно быть. Это единственный способ увековечить любовь, от которой мы не хотим отказываться»{244}. Фрейд писал, что боль и тоска от потери – естественное состояние человека и связующее звено с любовью, которую он испытывает. Интересно, что в этом Фрейд опередил развитие психологической мысли на целое столетие.

Инстинкт смерти

Позднее Зигмунд Фрейд перешел к другой теории относительно смерти, и она стала действительно значимой. Речь идет об инстинкте смерти. Ее суть в том, что у всех живых организмов есть тяга к смерти{245}. У человека инстинктом смерти объясняется агрессия и стремление к разрушению, в том числе саморазрушению{246}.

Один из последователей Фрейда, Карл Меннингер, даже создал классификацию самодеструктивного поведения: среди его типов есть собственно самоубийство, хроническое самоубийство (алкоголизм, курение, аскетизм, мученичество, антисоциальное поведение). Следом идет локальное самоубийство (членовредительство, спровоцированные несчастные случаи и увлечение тем, что их провоцирует, – гонками на мотоцикле, альпинизмом и прочим). Импотенция и фригидность по этой классификации тоже относятся к локальному самоубийству. Последний тип – органическое самоубийство, то есть соматические заболевания. Меннингер полагал, что мы сами провоцируем их как акт агрессии, направленный на себя.

Впрочем, и кроме Меннингера было много психиатров и психотерапевтов, которые добавляли что-то в список – агрессию у взрослых или желание ломать игрушки у детей, к примеру.

Моментом рождения теории считается выход в 1920 г. книги Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия». Однако Фрейд лишь объединил в общую модель то, что писали авторы до него, – в частности, Сабина Шпильрейн, одна из первых женщин-психоаналитиков. Именно ее работа «Деструкция как причина становления» стала основой для будущих исследований о смерти. Саму идею инстинкта смерти подхватили и использовали многие психологи.

Откуда берется инстинкт смерти? По одной из версий, все органическое стремится перейти в неорганическое состояние, поскольку органическое состояние связано с напряжением и усилиями, а неорганике это не требуется – профит{247}. «Если мы примем как не допускающий исключения факт, – писал Фрейд, – что все живущее вследствие внутренних причин умирает, возвращается к неорганическому, то мы можем сказать: целью всякой жизни является смерть, и обратно – неживое было раньше, чем живое… Некогда какими-то совершенно неизвестными силами пробуждены были в неодушевленной материи свойства живого… Возникшее тогда в неживой перед тем материи напряжение стремилось уравновеситься: это было первое стремление возвратиться к неживому».

Сабина Шпильрейн, в свою очередь, объясняла влечение к смерти желанием разрушения внутреннего «я», в процессе которого происходит некое творческое становление. Есть и другие интерпретации, суть которых в том, чтобы так или иначе объяснить, почему мы время от времени поступаем так, словно небытие чем-то глубоко привлекает нас.

Многие психологи считали эту теорию спекулятивной, недостаточно обоснованной, излишне мрачной. Другие вносили свои поправки – например, французский психоаналитик Бернар Пено, который справедливо (на мой взгляд) заметил, что инстинкт смерти как желание умереть и агрессия как желание стереть с лица земли кого-то другого, пожалуй, все же разные вещи{248}. При этом для многих исследователей и консультирующих психоаналитиков теория об инстинкте смерти стала идеей, позволяющей понять множество явлений.

Большое значение на распространение теории косвенно оказал нацистский режим: множество психоаналитиков, разделявших идеи Фрейда, работавших с ним, разъехались по всему миру – и по-разному «пересказывали» и использовали идею влечения к смерти. Британские и американские психоаналитики с 1940-х и до наших дней в первую очередь использовали теорию инстинкта смерти как практичную клиническую модель, объясняющую, почему пациенты бывают агрессивными, увлекаются садизмом или мазохизмом, совершают суицидальные попытки и ведут себя деструктивно: все это как бы следствие изначального стремления к саморазрушению, заложенного в людях.

Французские психоаналитики, в отличие от английских коллег, напротив, пошли скорее по пути философских и теоретических исследований. Дело в том, что середина XX в. во Франции была временем, когда здесь работали