Укротитель троллей. Как заставить замолчать внутреннего критика - Рик Карсон

бы вы хотели, чтобы эти люди думали, чувствовали и говорили в той беседе? Вы можете узнать кое-что о своей роли, записав ответы.

А сейчас оцените свою актерскую игру по шкале от 1 до 10 (10 – наивысшая оценка). Как, по вашему мнению, вы ведете себя с каждым из этих людей? Вы хотели бы что-то изменить в своем отношении к ним? Если да, то что? Не смущайтесь. Нет ничего плохого в хорошей игре. Помните, вы создали свою роль (или роли) по совершенно логичным причинам: получить то, что хотели, и то, что (по вашему мнению) вам необходимо. Вы можете блистать на сцене или полностью провалить спектакль. Здесь очень важно осознать, что роль – это просто роль, и не путать ее с истинным собой.

Душа не сможет успокоиться, пока ваша личность отрицает это.

Клиенты назвали мне несколько своих ролей. В последние месяцы я встретил Красную Королеву; Кларка Кента, Кроткого Рассказчика; Занудную сестрицу Мэри; Блаженную Мать-Землю, пекущуюся о мире и любви; Мистера Мускула; Баловня Судьбы; Смирного Малыша и многих других. Актерство может быть забавным. Нет ничего плохого в работе над ролью. Тем не менее, если ваш тролль введет вас в заблуждение, заставляя думать, что вы – это ваша роль или что вы должны быть своим персонажем, вы будете чувствовать беспокойство и опустошенность в те моменты, когда начинаете плохо играть. Горькая правда заключается в том, что ваша роль шита белыми нитками, как, впрочем, и у всех остальных.

Рано или поздно вы разочаруете своего тролля и тех, чьих аплодисментов жаждете. Если вы слишком привязаны к роли, то испытаете жгучую боль (это мягко говоря), и у вашего тролля наступит день жатвы. Вы перестанете наслаждаться собой, а ведь жизнь – это ценный дар, грех не наслаждаться ею.

Роли и отношения

Парни из «Больших псов» носили короткую стрижку-ежик, у них были низкие лбы и мощные шеи. У меня тоже была мощная шея, кудрявые волосы и высокий лоб, и я из кожи вон вылез, чтобы стать членом школьной футбольной команды. Но моя шея не досталась мне по наследству и не окрепла от тяжелой работы на ферме. Я просто заказал шейный ремень и штангу в спортивном магазине и качался, как сумасшедший, в попытке изменить естественную худощавость и вступить в ряды «Больших псов». Я ведь тоже хотел расхаживать под руку с роскошной платиновой блондинкой, а если крупно повезет, даже обнимать ее теплое и нежное тело. К концу года я отлично замаскировался под футболиста-середнячка и стал ходить на свидания. Одну из девушек звали Салли, она была капитаном нашей группы поддержки.

Первый раз я заприметил Салли на их показательном выступлении перед нашей командой. Она подпрыгнула в воздух, сверкнув ярко-красными спортивными трусиками. Меня словно молния ударила! Электрический разряд вырвался из трусиков Салли и с такой силой поразил мои глаза и промежность, что мне пришлось тут же выпустить рубашку из брюк, чтобы скрыть очевидное. Я по уши влюбился в эту девчонку. На ней прямо свет клином сошелся. Я жил, чтобы смотреть, как она ходит, дотрагиваться до нее, целовать, чувствовать запах духов и засовывать озорной язык в ее изящное маленькое ушко. После нашего третьего свидания я испытал новые чувства. Салли начала мне нравиться. Очень нравиться. Я был в восторге от ее остроумия и благоразумных ответов. Я и раньше встречался с девушками, но теплое отношение и сильное желание к одному человеку перевернули мой мир. В Салли мне нравилось всё – чувство, к которому я был совершенно не готов. Это выбило меня из колеи. Я неплохо умел целоваться, нежно держать за руку и ласково гладить волосы.

Другими словами, я знал, что делать с частями юного женского тела. Но я не имел ни малейшего понятия, что делать с девушкой целиком, так что когда я встречался с Салли, то зачастую просто разминал шею и плечи, демонстрируя мускулы.

Салли слушала меня, открыв рот, около полугода. Я слушал Салли, открыв рот, около шести недель. Я хорошо помню тот день, когда мне показалось, что ее чувства изменились. Салли вышла на крыльцо, я стоял в паре метров от нее на дорожке, которая вела к тротуару. Там был припаркован мой бело-розовый «форд» 1955 года с низким капотом и пауком, красовавшимся на панели приборов. День выдался теплый – Салли была в шортах. Помню, как смотрел на ее прекрасные (о, какие же гладкие, прямо сливочные) бедра, и мне становилось еще жарче. Я стоял, впившись глазами в свою девушку, тестостерон свирепствовал. Я пытался выглядеть крутым и расслабленным, по привычке разминая шею и плечи. Я демонстративно поигрывал мускулами – на культуриста я, конечно, не тянул, но там было на что посмотреть. Хотя мышцы шеи немного уступали моим бицепсам: если опереться рукой на боковое стекло «форда», левое плечо становилось похоже на увесистую рождественскую рульку. Я это точно знал, потому что не раз любовался на свое отражение в витринах магазинов.

Я стоял лицом к Салли, засунув большие пальцы в карманы джинсов Levi's, широко расставив ноги и сгорбив плечи в попытке максимально напрячь шею и в то же время выглядеть беспечным. Отличная поза. Великолепный образ. Салли озадаченно посмотрела на меня и спросила: «Почему ты так стоишь?» Ба-бааах! Меня как током ударило! Вся моя бравура пошла прахом.

У меня перехватило дыхание. Как она узнала, что я стою «так»? Это было настолько очевидно? Я думал, что выгляжу вальяжным, сильным, крутым и жестким. Она поняла, что я притворяюсь? Она знала, что я намеренно напрягаю шею, рискуя заработать паралич?

Я стоял как столб. Или как лось, замерший на лесной дороге в свете фар. Я продолжил блефовать. Что я мог сказать? «О да, я просто разминаю шею и пытаюсь вести себя как качок-футболист, чтобы ты позволила мне снова всунуть язык тебе в ухо»? Нет уж, я сохранил позу. Подмышки начали потеть, я чувствовал, что мышцы шеи затекают.

«Как – так?» – буркнул я, покачивая головой и пытаясь всем своим видом показать, что это был глупый вопрос. «Вот так, Рик. Ты так странно стоишь. Напрягся весь», – ответила она. Я пытался выглядеть равнодушным, беззаботным, угрюмым, как Марлон Брандо в фильме «В порту». Все это время я продолжал качать головой, глядя то в небо, то опять на Салли. Жалкая уловка! Слабая попытка развенчать ее поверхностное замечание о том, что я вел себя неестественно. Потом наши глаза встретились. Момент истины.