Испытание декретом - Аксинья Витальевна Сивожелезова

подумала. Кроме нас так никто не делает. Отличная идея! А когда все начнется?

– Приложение сделано, думаю, тестово запустим его после Нового года, чтобы уже с февраля-марта оно нормально заработало, – сказал Дмитрий Борисович.

– Это нормально – так злиться на своего отца? Мне хотелось закричать ему в лицо: что за бред ты придумал? Зачем нам продавать по четыре ручки? Как это себя окупит? – спрашивала Арина, сидя в кабинете психолога.

– Абсолютно верно. Но как вы думаете, что именно в этой ситуации вас больше всего разгневало? – спросила Инна Васильевна.

– Конечно, то, что меня поставили перед фактом. Не посоветовались, не узнали мое мнение, будто я никто.

– А почему с вами должны были советоваться? – спросила Инна Васильевна.

– Как – почему? Я полгода там выполняю все обязанности руководителя. А потом он приходит и говорит, что теперь все будет по-другому.

– Но ведь вы не были руководителем официально?

Гнев Арины уже, казалось, вышел за пределы ее тела и наполнял кабинет. Ей хотелось сказать что-то неприятное Инне Васильевне, поставить ее на место. Как она смеет так с ней разговаривать?!

– Вы не понимаете, – начала Арина.

– Расскажите мне. Ведь именно для этого мы здесь, – попросила Инна Васильевна.

Она опять сидела с планшетом и записывала.

«Зачем она это делает? Пишет, какая я тупая, или это она не может запомнить, что у меня в жизни происходит? А потом перед встречей перечитывает, чтобы случайно не называть меня другим именем?» – думала Арина.

– Он меня отстранил. Конечно, этого не было сказано вслух, но я поняла, что это конец. Он недоволен моей работой, поэтому придумал новый проект. Выходит, я плохая дочь, не справилась.

– Какие чувства вы сейчас испытываете? – спросила Инна Васильевна.

– Разве я уже не сказала? У меня не получилось, я провалилась, он меня хочет выгнать, – ответила Арина.

– Вы рассказываете, что случилось. А какие вы чувства при этом испытываете? – опять спросила Инна Васильевна.

– Я злюсь, мне неприятно. Он променял меня на Кристину. У них будет ребенок.

– Вы раньше не рассказывали, что Кристина беременна.

– Разве? Не знаю, как так получилось. Видимо, тема не возникала, – ответила Арина. Она замолчала, а в голове носилось: «Что я здесь делаю? Чем мне это поможет? Зачем я это все начала?» – Разве это важно? – вслух спросила Арина.

– Все, что вы говорите в этом кабинете, важно для понимания ваших проблем и их решения. Расскажите о ваших отношениях с Кристиной, пожалуйста, – попросила Инна Васильевна.

– Мы с ней давно знакомы. Я принимала ее к нам на работу, она мне сразу понравилась. Мы даже вместе в отпуск ездили. Точнее, поездка была наполовину по работе. Вернее, так я это обосновала папе, чтобы он оплатил часть поездки. Лучше бы я этого не делала! Он знал все детали: сначала – в Рим, потом взять машину в аренду и ездить по запланированным заводам и мануфактурам. Мы объездили почти всю Тоскану. Классно время провели, перезнакомились с кучей приятных итальянцев, сыновьями и внуками руководителей, которые нас развлекали. Там в основном семейный бизнес. Старшее поколение договаривалось на своем уровне, а мы катались, смотрели качество, ассортимент, делали фотки и ужинали под комплименты.

Уже под конец поездки у нас выпало три свободных дня. Один мы потратили на какой-то средневековый городок с огромной крепостной стеной, а два должны были провести на пляже. Я помню, мы обедали в какой-то итальянской траттории, пили вино, как настоящие итальянцы. Солнышко нас разморило, мне кажется, я почти задремала над тарелкой своих макарон. Тут выбегает какая-то пожилая худая женщина и начинает кричать на нас на итальянском. Я растерялась, а она так же быстро убежала. Кристина говорит: «Резкая тетя. А что она от нас хотела и что такое “паццо“? Прикольное слово!» Я поняла, что это была шеф-повар, которая интересовалась, нравится ли нам угощение, а потом сказала, что мы идиоты-туристы, и ушла в своей экспрессивной итальянской манере. Потом мы долго друг друга «паццо» называли, когда кто-то тупил.

Затем приехал папа. Сначала я очень удивилась, но вскоре поняла, что это не из-за меня или работы, а ради Кристины. Два последних дня он от нас не отходил, обратно мы летели вместе. Он даже поменял нам билеты на бизнес-класс – видимо, хотел впечатлить Кристину. Она мне еще долго не признавалась, что у них отношения. А теперь, как-то в один момент, он знакомит ее с семьей, они женятся и у них будет малыш.

Арина смотрела в угол кабинета – там ветер из приоткрытого окна трепал штору. Хоть и был конец ноября, но погода уже пару дней держалась теплая. Петербуржцы шутили, что наконец в город пришло лето. А батареи работали на полную, ведь еще неделю назад выпал первый снег и держалась стойкая минусовая температура.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Инна Васильевна.

– Мне кажется, я понимаю маму, когда ее бросил папа.

– Как думаете, почему вам в голову пришло именно это? – спросила Инна Васильевна.

– Знаете, говорят, что секретарша – это рабочая жена. Мне кажется, такой рабочей женой была я. Но это ведь ненормально?

– Наши психологические семейные роли часто отличаются от фактических. Бывает, сыновья после развода остаются жить вместе с матерью, и тогда они психологически занимают место ушедшего мужа. И в такую семейную систему тяжело вклиниться другой женщине – часто мама, сама не осознавая этого, ее выживает. – Арина видела, что Инна Васильевна смотрит на нее, и от этого взгляда ей захотелось положить ногу на ногу и зацепить руки в замок. Инна Васильевна продолжила: – Вы пришли ко мне с запросом, что хотите ребенка. Не исключено, что этот рабочий альянс и ваша ответственность на работе перед отцом может быть в какой-то мере фактором, который мешает вам забеременеть.

– Почему? Я думала, что смогу выйти на работу месяца через три после родов. У меня отдельный кабинет. Ребенок ведь много спит, и я могла бы на несколько часов приходить в офис каждый день. К тому же есть еще бабушки и дедушки, которые тоже смогут помогать.

– Да, безусловно. Это возможно. Но выполнять эти две функции одновременно очень тяжело без потери качества – как морально, так и физически. Я не сомневаюсь, что вы справитесь, но не лучше ли снизить темп, а когда поймете, что справляетесь, взять больше работы?

– Да, наверное, вы правы. Но теперь у меня почти не будет ответственности – только рутинная текучка, которой можно заниматься с закрытыми глазами по телефону.

– Это ведь прекрасно! Теперь вы можете сосредоточиться на том,