Джон Фогг - Беседы с Величайшим Сетевиком Мира

— Вау! Что это? — воскликнул я, обводя рукой пестроту экзотических блюд, невесть откуда появившуюся перед нами.

По очереди указывая на каждое блюдо, Величайший Сетевик стал приводить их японские названия с пояснениями по-английски. Разноцветные — красные, желтые, белые — овощные соленья, которые, по его словам, могут показаться мне довольно острыми. Салат из морских водорослей. (Он рассмеялся, заметив на моем лице невольную гримасу в ответ на слово «водоросли».) Кусочки жареной курятины на шампуре. Жареный угорь. (Я опять не сдержался, и он снова рассмеялся.) Ошиташи — забавное, по его словам, название шпината. Тофу. (Я отреагировал, он — нет.) Темпура (хорошо прожаренная морковь), тыква, грибы, лук, брокколи и креветки. Бамбуковая тарелочка с зеленой фасолью и к ней маленькая плошка с темным соусом, в который фасоль макают. Ассорти из сырой рыбы, как он объяснил, и было суши без риса, но с устрицами и улитками. К блюду прилагались тонкие, выстроганные вручную зубочистки, которыми следовало пользоваться при еде вместо вилки.

Прежде я уже бывал в японских закусочных, где шеф-повар — одновременно артист, ловко нарезающий продукты и жонглирующий ими прямо перед вами в процессе готовки на решетке у вас же на столе. Однако на этот раз все было совсем иначе.

— Я подумал, что вам захочется продегустировать побольше блюд, — сказал Величайший Сетевик, жестом приглашая к трапезе.

Мне впервые предстояло пользоваться палочками, и я сразу попросил указаний.

Он терпеливо показывал, как их нужно держать: одну взять большим и указательным пальцами правой руки, другую зажать остальными пальцами. Это было забавно, но я отметил, что ощущаю нечто вроде благоговения.

— Просто относитесь к ним как к собственным дополнительным очень длинным пальцам, — смеялся он, без всяких видимых усилий подхватывая кусочки сырой рыбы и опуская их в маленькую круглую чашку, до краев наполненную темно-коричневым соусом.

— Тамари, — произнес он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Особый тип соевого соуса.

Прикрыв глаза, он не торопясь пережевывал кусочки, явно наслаждаясь вкусом пикантного блюда.

— Замечательно! Ямаши, желтый хвостик. Попробуйте, — произнес мой собеседник, жестом указывая на бежевые полупрозрачные полоски какой-то рыбы, веером разложенные на тарелке.

Я решительно протянул палочки, взял одну трепещущую полоску и тут же уронил на стол. Вновь подцепил и на этот раз успешно опустил в плошку с соевым соусом, который собеседник любезно для меня налил.

Он показал, как нужно держать в левой руке маленькую чашку с рисом, чтобы пользоваться ею как своего рода подносом, на который и класть кусочки еды, поясняя, что так я смогу, не рискуя испачкаться, доносить пищу до нужного места, пока не освою манипуляции со своими новыми деревянными «пальцами».

Еда была действительно великолепной. Не думаю, что я когда-либо испытывал за одну трапезу столь много новых и действительно восхитительных вкусовых ощущений. Я так и сказал своему собеседнику. Он был явно польщен.

— Так скажите мне, — продолжил Величайший Сетевик, — что сделало вашу прошедшую неделю такой непохожей на прочие?

Я сел прямо и вытянул ноги под столиком. Так мне стало гораздо удобнее, поскольку ноги уже начинали затекать.

— Я верю! Верю! — воскликнул я, услышав в своем голосе экстатические нотки, подобные тем, что звучат в возгласах участников религиозных бдений.

— Хорошо, — рассмеялся он в ответ. — И во что же вы верите?

— В себя, — немедленно откликнулся я. — Я верю в себя. Верю, что смогу заниматься этим бизнесом. Верю в свой успех… в свою способность всему научиться… верю в свои цели… в свое будущее…

— Это замечательно, — сказал он. — А скажите, что вы подразумеваете под словом «верю»?

— Гм-м… — Я был несколько озадачен. — Интересный вопрос.

— Благодарю, — откликнулся он не без иронии. — Я люблю задавать интересные вопросы.

— Я хочу сказать, что просто знаю, — ответил я после некоторого раздумья. — Я уверен, что цели, которые перед собой ставлю, будут достигнуты. Это нечто вроде… нет, это то же, что вера во Всевышнего.

— Ну что ж, теперь моя очередь, — сказал он. — Хороший ответ.

— Спасибо, — ответил я любезностью на любезность. — Люблю давать хорошие ответы.

— Молодчина. Умница, — улыбнулся он, — и к тому же так быстро учится. А если серьезно, то я много над этим размышлял, много думал — о вере. Я знаю, что именно она лежит в основе успеха. Вера — непременное условие творчества. Верить — это то, что абсолютно необходимо в нашем бизнесе.

— Очевидно, что недостаток веры — в себя ли самого, в продукт, компанию, отрасль или общие перспективы — камень преткновения, выбивающий из бизнеса многих. Это чуть было не случилось и с вами, не так ли?

— Да.

— Теперь вы сказали, что для вас вера — это знание. Верно?

— Да, как вера в высоком, духовном значении этого слова. Я знаю, что та или иная вещь именно такова, и оттого, что я убежден в своей правоте, так оно и будет.

— Прекрасно, — откликнулся мой собеседник. Разговор явно начинал доставлять ему удовольствие. Он подался вперед, отложил в сторону палочки и теперь сверлил меня своим пронзительным взглядом. — Хорошо, а откуда вы знаете?

— Что значит откуда? Знаю, и все тут. — Я почувствовал, что в моем голосе зазвучали нотки раздражения.

Он примирительно поднял руку, призывая меня к спокойствию.

— Я предлагаю немного задержаться на этом вопросе. Помогите мне разобраться, поскольку меня действительно крайне интересует тема веры и мне кажется, что я близок к выяснению чего-то по-настоящему важного. Не согласитесь ли вы провести вместе со мной небольшое практическое исследование?

— Хорошо, — не стал я возражать.

— Хочу только предупредить, что наше упражнение в отдельных его частях может не слишком вам понравиться. У многих оно вызывает раздражение. Насколько я могу судить, вы довольно легко выходите из себя. И все же призываю вас сохранять спокойствие. Дело займет у нас не больше чем пару минут.

Если честно, такое очаровательное вступление меня смутило и одновременно настроило на продолжение. В чем я ему и признался.

Он просто улыбнулся в ответ своей понимающей улыбкой и слегка приподнял брови, приглашая к тому, что должно было последовать.

— Хорошо. — Я набрал полную грудь воздуха и запел: — «Слишком поздно отступать… Я верую, верую, верую…» — затем что-то еще в том же духе и вскоре умолк. — Давайте приступать.