Манипуляция общественным сознанием: теория и практика - Олег Борисович Иванов

Если радио, которое до появления телевидения, было основным средством передачи новостей и развлечения все-таки было ориентировано на информационно-развлекательное вещание и манипуляции общественным сознанием с его помощью носили скорее случайный характер вроде истории с радиопостановкой по «Войне миров» Герберта Уэллса, осуществленной его однофамильцем, впоследствии одним из самых знаменитых кинорежиссеров мира Орсоном Уэллсом на радио «CBS» 30 октября 1938 года. Тогда более миллиона жителей Северо-Востока США приняли радиоспектакль за реальный новостной репортаж и начали прятаться в подвалах своих домов или спасться бегством. Телефонные линии были перегружены, на дорогах возникли чудовищные пробки, многие жители требовали раздать оружие и являлись в полицейские участки, чтобы вступить в отряды для борьбы с марсианами. Ну а некоторые невнимательные слушатели решили, что на Соединенные Штаты напали не марсиане, а гитлеровские войска.

Впоследствии многие жители США подали на CBS в суд с требованиями компенсировать им моральный вред, причиненный чересчур реалистичной постановкой – артисты, изображавшие корреспондентов, вели прямые эфиры из «точек вторжения», с «американских военных баз», брали «интервью» у «астрономов из Принстона» и даже запустили речь генерального прокурора США, который, впрочем, разговаривал голосом тогдашнего президента Ф.Д.Рузвельта – но все они были отклонены. Ну а в декабре 1941 года многие радиослушатели приняли сообщения о японской атаке на Перл-Харбор за очередной радиорозыгрыш. Современные историки, впрочем, считают, что сама история с постановкой «Войны миров» и реакцией на нее была раздута газетчиками из нескольких курьезных случаев реакции на постановку, чтобы доказать вредоносность радио по сравнению с печатными средствами массовой информации.

Для ХХ века вообще характерны были дискуссии о том, вытеснит ли радио газеты, кино – театр, телевидение – газеты, книги, кино, театр и радио. С массовым распространением в ХХI века интернета эти споры возобновились с новой силой, но, как можно заметить, пока такого вытеснения и «смерти» тех или иных форм получения новостной и развлекательной информации не происходит. Меняются технологии, форматы и способы подачи, доли в информационном и рекламном рынке, но тем не менее у каждого жанра остаются свои любители и пользователи. Например, в России в ХХI веке радио обрело новую жизнь в связи с массовой автомобилизацией населения.

6.1. От трех каналов к бесконечности

Люди, заставшие СССР в более или менее сознательном возрасте, хорошо помнят советское телевещание. В крупных городах было три, в лучшем случае четыре телеканала, программа которых всегда была устроена по одному и тому же образцу. По советскому телевизору можно было сверять часы и узнавать дни недели. Новости транслировались исключительно официальные – в годы перестройки и в 1990-е это принесло населению много вреда: ведь граждане привыкли воспринимать то, что говорят по ТВ, как позицию, поддержанную властью, официальную «правду» – вне зависимости от того, доверяли они конкретным сообщениям или нет, все, что говорилось по ТВ было «государственным», а значит, на это можно было пожаловаться тому же государству и получить от него защиту – что, конечно же, было очень на руку манипуляторам общественным сознанием, внедрявшим в головы гражданам самые абсурдные и немыслимые идеи хоть под видом научно-популярных передач, хоть «на правах рекламы», люди верили во все – от целебных свойств «заряженной воды» Алана Чумака до немыслимых процентов доходности финансовых пирамид, «порошка ОМО, не требующего дополнительного застирывания» и беспохмельной водки «Зверь».

Прямые трансляции на советском телевидении были большой редкостью – разве что со спортивных соревнований или открытия Олимпиады-80, а также похорон генеральных секретарей Политбюро ЦК КПСС.

Научно-познавательные («Очевидное-невероятное», «Здоровье» и др.) и развлекательные передачи («Утренняя почта», «Голубой огонек» и т.д.) были жестко идеологически выверенными, отредактированными при монтаже и никаких вольностей или сенсаций вызвать не могли. Кино и сериалы также подвергались если не цензуре, то, по крайней мере, жесткому контролю на идеологическое соответствие текущему историческому моменту и решениям партийных съездов. Случались, впрочем, и парадоксальные эффекты: два самых знаменитых советских телесериала «Место встречи изменить нельзя» (С.Говорухин, 1989) и «Семнадцать мгновений весны» (Т.Лиознова, 1973) вызвали у молодежи интерес к криминальной среде и устройству фашистской Германии соответственно.

В принципе советские телефильмы и сериалы снимались на достаточно высоком профессиональном уровне, поднимали важные для общества вопросы. В своей книге «ХХ век представляет. Избранные» кинокритик Михаил Трофименков называет такие фильмы «кино морального беспокойства» и отмечает присущее им стремление демонстрировать советскому человеку возникновение этически, а то и юридически неоднозначных ситуаций и способы достойных советского, да и вообще нравственного человека выходов из него. К таким картинам относились разнообразные бытовые, производственные и криминальные драмы.

Детских передач было немного, и они не длились более получаса – в те времена считалось, что долгое пребывание у телевизора вредит физическому развитию подрастающего поколения (о негативном влиянии ТВ на сознание детей тогда даже не задумывались). При этом детские телепрограммы и фильмы также были выверены с идеологической и педагогической точек зрения – в них утверждались идеалы добра, взаимопомощи, стремления к светлому будущему; зло всегда проигрывало, а добро и мораль торжествовали.

Такой подробный рассказ о советском телевидении представляется необходимым потому, что в целом ТВ в СССР было достаточно скучным и лишенным манипуляторских амбиций – плохое и хорошее, белое и черное назывались там своими именами, неоднозначных трактовок новостей и высказываний просто не существовало. Язык был строго официальным, реклама полностью отсутствовала, а редкие передачи с элементами дискуссий были крайне уважительными и носили отвлеченный характер. Можно сказать, что советское телевидение было частью повседневности и влияло на сознание граждан не скрытно, а напрямую, транслируя текущую новостную и идеологическую повестку.

В общем, советские люди не были особенно привязаны к телевизору, предпочитая ему книги и журналы, кино и театр. Интересным является тот факт, что при низком интересе к собственно программе передач, сам по себе телевизор относился к предметам престижного потребления – граждане всеми правдами и неправдами старались приобрести цветной телевизор более современной модели, а уж телевизор японского или европейского бренда считался предметом роскоши.

В перестройку в СССР хлынули американские технологии телевещания и соответственно манипулирования общественным сознанием. В полном соответствии с формулой президента США Р.Никсона «Телевидение в его нынешней форме есть опиум для американского народа» советское ТВ стали превращать в опиум, а то и героин, для советского народа. Появление бесконечных и бессмысленных сериалов вроде «Рабыни Изауры», «Богатые тоже плачут» или «Санта-Барбары» завораживало зрителей (особенно зрительниц старшего возраста), привыкших смотреть по ТВ фильмы совершенно другого исполнительского, режиссерского и сценарного качества. Если советские фильмы и сериалы тяготели к художественности, то тут работала чистая технология: