Герберт Шиллер - Манипуляторы сознанием

Некоторые примеры публичной дипломатии в действии приводит один из ее теоретиков и практиков. Глен Фишер, директор Центра по изучению стран и регионов при Институте дипломатии государственного департамента США, пишет: «... при выборе курса действий на международной арене для достижения желаемых целей необходимо высокое мастерство...»[19] По этой причине, считает Фишер, программа исследования космического пространства в значительной степени способствовала «американскому престижу на международной арене». Точно так же, говорит он, «корпус мира был задуман с учетом эпохи публичной дипломатии»[20]. С другой стороны, Фишер озабочен тем, что, «хотя после тщательного анализа доказательств американцы легко поверили в то, что президент Кеннеди был убит сумасшедшим-одиночкой... за границей существует удивительно широко распространенное убеждение, что существовал заговор, концы которого спрятали в воду» [21].

Очевидно, что публичная дипломатия испытывает трудности, когда невозможно полностью управлять ходом событий. Но цели ее ясны: «необходимо пытаться завладеть умонастроениями значительных групп» и «нацию необходимо воспринимать как систему коммуникаций» [22].

Это сложные задачи для исследователей в области коммуникаций, но ученые без колебаний берутся за них. Информационное агентство США (ЮСИА) [12], главный работодатель для специалистов в области коммуникаций, как теоретиков, так и практиков, находится в первых рядах приверженцев нового направления. Уилсон Дизард, один из наиболее знающих руководителей агентства, пишет: «Как практики деликатного искусства интерпретации за рубежом американских намерений и действий, мы должны теперь вести работу гораздо более утонченно, с большим, чем когда-либо ранее, вниманием к настроениям нашей аудитории... ЮСИА нуждается в первую очередь в улучшении умения слушать, совершенствовании каналов восприятия... Мы должны убедить политиков, начиная с Белого дома, в важности коммуникационной окружающей среды за границей» [23].

Недавний взлет исследований в области международных коммуникаций, описанный Моуланой, появление «публичной дипломатии» и призыв официальных лиц ЮСИА осознать важность «окружающей среды» международных коммуникаций представляют собой разные стороны одного и того же явления — глобальной вовлеченности американского капитализма и его стремления получить надежную информацию об обстановке и настроениях в тех районах земного шара, в которых он активно действует.

Исследователи коммуникационной политики, переведенные в настоящее время из категории простых консультантов в разряд специалистов по рекламе и связям с общественностью, теперь разгуливают по коридорам посольств и штаб-квартир корпораций. К их услугам стремятся, ценность их вклада хорошо осознается.

Фонды, частные институты и университетские программы берутся за разработку проблем контроля информации в потенциально взрывоопасной международной окружающей среде. Возросшая критика во многих странах наиболее очевидных аспектов культурного засилья требует аргументированного и убедительного ответа со стороны угнетателей и их представителей. Такие организации, как ЮНЕСКО и ООН, все более становятся ареной напряженных критических дебатов по вопросам культурного суверенитета и культурного империализма. Хотя подсознательно это делалось и ранее, в настоящее время преднамеренная подготовка операций в идеологической области признается крайне важной и занимает все более видное место в корпоративном капиталистическом «планировании» [24].

Назначенная правительством, но финансируемая из частных источников, Комиссия по вопросам международной информации, образования и культурных отношений под председательством Фрэнка Стэнтона, в течение последних 30 лет одного из наиболее влиятельных представителей американской коммуникационной индустрии, следующим образом объясняет новую роль коммуникаций в меняющейся атмосфере 1970-х гг.:

«В то время как Соединенные Штаты сохраняют значительное, может быть, господствующее, положение в международных делах, возможности Америки диктовать ход международных событий уменьшились. Это означает, что Соединенные Штаты, более чем когда-либо, должны полагаться на разъяснение и побуждение. Резко возросшая роль побудительных мотивов делает культурную дипломатию очень существенной для достижения американских политических целей» [25].

Хотя совершенно справедливо, что «возможности Америки диктовать ход международных событий уменьшились», истоки «культурной дипломатии» следует искать значительно раньше — в той эпохе, когда корпоративно-военный комплекс США начал заявлять о себе на международной арене. Именно к этому периоду, в течение которого были впервые сформулированы принципы информационного контроля, мы обращаем теперь наше внимание.

Глава 2

ДИПЛОМАТИЯ КУЛЬТУРНОГО ИМПЕРИАЛИЗМА И СВОБОДНЫЙ ПОТОК ИНФОРМАЦИИ

 В течение четверти века одна доктрина — идея о том, что никакие барьеры не должны препятствовать потоку информации между странами, преобладала в международном мышлении о коммуникациях и культурных отношениях. Возникновение и распространение концепции свободного потока информации приблизительно совпало с началом глобальной гегемонии Соединенных Штатов. Теперь очевидно, что историческое совпадение во времени двух явлений — политики свободного потока информации и усиления имперского господства Соединенных Штатов — не было случайным. Первый элемент был одним из основных компонентов второго, и их взаимосвязь заслуживает детального рассмотрения.

По мере того как вторая мировая война приближалась к концу, внимание в Соединенных Штатах на высших политических уровнях начало переключаться на проблемы послевоенной эпохи. Уже в 1943 г. стало ясно, что Соединенные Штаты выйдут из конфликта физически невредимыми и экономически всемогущими.

Наиболее красноречивые сторонники концепции «американского века» предсказывали, что мир освободится от старых колониальных оков и станет ареной деятельности американского частного предпринимательства. Многочисленные преимущества американского бизнеса неизбежно приведут к тому, что он будет процветать и распространит свое влияние в самые дальние уголки мировой капиталистической системы. Ограничения, налагаемые на эти экспансионистские планы самим существованием сектора социалистической организации общества, были в то время непонятны и неприемлемы для самоуверенного североамериканского руководства.