А. Леонтьев - Империализм доллара в Западной Европе

На путь маршаллизации вступили правительства 16 европейских государств.

Расшифруем это число. В него входят Исландия и Люксембург — государства, имеющие меньше населения (122 тыс. и 300 тыс. жителей), чем средний район любой крупной европейской столицы. Среди участников «плана Маршалла» нет многих стран и народов, боровшихся против фашизма. Зато красой и гордостью семьи «европейского сотрудничества» являются фашистская Португалия и архиреакционная Турция — вчерашние пособники Гитлера, Швейцария, являвшаяся во время войны придатком германской военной экономики, Швеция, снабжавшая Германию стратегическим сырьём, Эйре, служившая гнездом фашистского шпионажа и интриг. От имени Греции в «плане Маршалла» участвуют монархо-фашистские марионетки Вашингтона из антинародной клики Цаддариса — Софулиса. Почётное место оставлено и для Франко, причём вопрос о его включении в «общую семью» является лишь вопросом тактики, но не принципа.

В дальнейшем число участников «организации европейского экономического сотрудничества», как с середины апреля 1948 г. стали именовать себя маршаллизированные страны Западной Европы, возросло до 19 за счёт включения Бизонии (объединённой англо-американской зоны оккупации Германии), французской зоны оккупации Германии, Свободной территории Триест.

Один из коварных расчётов американских империалистов при выдвижении «плана Маршалла» заключался в том, чтобы попытаться оторвать страны народной демократии от Советского Союза. Это был грубый расчёт, достойный разбойничьей дипломатии доллара: попытаться с помощью долларовой приманки вернуть в лагерь империализма страны Центральной и Юго-Восточной Европы, порвавшие с этим лагерем и вступившие на путь строительства социализма. Расчёт этот сорван, можно сказать, у самого порога. Предательство клики Тито в Югославии обрадовало империалистов, но положение этой клики изменников в стране, где она держится лишь диким террором и чудовищным обманом, не сулит её империалистическим хозяевам ничего хорошего. Зато огромным ударом для лагеря империализма является уверенный экономический подъём и укрепление народно-демократических режимов в Польше, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Албании. Таков был первый — но далеко не последний — провал «плана Маршалла».

2. Экономическая основа «плана Маршалла»

Политика, воплощённая в «плане Маршалла», могла вырасти лишь на определённой экономической почве. Она могла возникнуть лишь в обстановке, сложившейся в капиталистическом мире после второй мировой войны, приведшей к дальнейшему обострению общего кризиса капитализма.

Вторая мировая война, будучи следствием неравномерности развития капиталистических стран, в свою очередь привела к дальнейшему усилению этой неравномерности.

Правда, производственный аппарат стран Западной Европы непосредственно пострадал от войны в небольшой степени — несравненно меньше, чем народное хозяйство Советского Союза, значительная часть территории которого была разграблена немецко-фашистскими разбойниками, а также значительно меньше, чем Польша, Румыния, Венгрия. Из 16 стран, вошедших в Комитет европейского экономического сотрудничества, пять числились нейтральными, Исландия и Люксембург считались воюющими, но, разумеется, никакого участия в войне не принимали. Если, несмотря на это, экономика западноевропейских стран после окончания войны оказалась в весьма плачевном состоянии, то главными причинами этого факта являются гнилость основ капитализма и антинародная политика правящих классов.

По данным «Обзора международного экономического положения», представленного в начале 1948 года экономическим отделом генерального секретариата организации Объединённых наций, добыча угля в Соединённых Штатах в 1947 г. составляла 133 % уровня 1937 г. В остальных странах, исключая Советский Союз, она достигала только 81 %. Производство чугуна и ферросплавов в Соединённых Штатах составляло 142 % довоенного уровня. В остальных же странах, исключая Советский Союз, оно равнялось 61 %. Соответственные цифры по стали—147 % для Соединённых Штатов и 65 % для остальных стран; по цементу—153 % для Соединённых Штатов, 80 % для остальных стран. В 1937 г. доля Соединённых Штатов и Канады в мировом производстве топлива и энергии (исключая Советский Союз) была равна 45,6 %. К 1947 г. эта доля возросла до 54,5 %. В течение того же периода доля Европы упала с 40,4 до 29,2 %. Наконец, продукция американского сельского хозяйства за время войны под влиянием возросшего спроса возросла по сравнению с довоенным периодом на одну треть, тогда как сельскохозяйственная продукция капиталистических стран Европы не только в 1947 г., но и в 1948 г. значительно отставала от довоенного уровня.

В обзоре за 1948 г., изданном экономической комиссией организации Объединённых наций для Европы, собраны официальные данные отдельных стран, несомненно, приукрашивающие положение вещей. По этим данным, во Франции уровень промышленного производства в 1946–1948 гг. колебался между 79 и 108 % по отношению к 1938 г., в Бельгии — между 89 и 115 %, в Голландии— между 74 и 112 %. Однако эти данные не дают должного представления о действительном положении вещей.

Дело в том, что 1938 год был годом глубокого падения производства. Ряд капиталистических стран был поражён кризисом перепроизводства, течение которого было затем прервано войной.

В 1938 г. общий индекс промышленного производства всего капиталистического мира составлял 93 % от уровня 1929 г. За этой средней цифрой скрывалось глубокое падение производства в одних странах и его искусственное повышение в других, в первую очередь в Японии и Германии, которые лихорадочно готовились к войне. В Соединённых Штатах уровень промышленного производства в 1938 г. составлял 72,3 % по сравнению с 1929 г., во Франция — 66, в Бельгии — 70, в Голландии — 89,8 %.

Сравнивая уровень 1920 г., взятый в процентах к 1913 г., с уровнем 1946–1948 гг., взятым в процентах к 1938 г., составители обзоров послевоенного экономического положения, публикуемых органами организации Объединённых наций, приходят к выводу, что в ряде стран, в том числе в Англии и Франции, восстановление в настоящее время идёт быстрее, чем после первой мировой войны. Но этот вывод искажает действительное положение. Он затушёвывает самое важное, самое главное.

Сравнение с 1913 г. означает сравнение с годом, когда промышленное производство достигло высокого уровня. Достаточно напомнить, что за 23 года до первой мировой войны, с 1890 по 1913 г., мировое промышленное производство возросло более чем вдвое, объём промышленного производства Англии увеличился на 60 %, Франции — почти вдвое. А за следующие 25 лет — в 1938 г. по сравнению с 1913 г. — промышленное производство в Англии не только не возросло, но даже несколько снизилось, а во Франции упало примерно на 8 %!