Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть третья - А. Куприн

Ознакомительный фрагмент

что это можно выучить собственными индивидуальными усилиями (без социального обучения), например, методом проб и ошибок. Таким образом, естественный отбор не благоприятствует большему размеру или сложности мозга, потому что его разработка и программирование обходятся дорого» (Henrich 2016, p. 297).

Согласно гипотезе Генриха, проблема «моста» была решена за счет двух встречных процессов (Henrich 2016, p. 298–311). Во-первых, за счет наращивания количества смыслов без большого увеличения объема мозга — за счет формирования в условиях открытой местности с обилием хищников больших групп гоминид для совместной защиты и более интенсивного обмена смыслами. Во-вторых, за счет сокращения затрат на создание и поддержание более крупного мозга. Генрих считает, что для избежания кровосмешения, как и у современных шимпанзе, у гоминид самки при достижении половозрелого возраста покидали свою группу и переходили в соседнюю, теряя всякие родственные связи. Формирование в больших группах устойчивых прото-семейных пар, в которых родство ребенка можно было установить не только по линии матери, но и по линии отца, позволяло установить круг свойственников матери, то есть родственников ребенка (аллородителей). Это обеспечивало ребенку их заботу и распределяло нагрузку по воспитанию ребенка на большее число особей, позволяло увеличить и время, в течение которого ребенок мог перенимать культуру, и размер его мозга. Думается, могут быть предложены и другие гипотезы «недостающего звена» — то есть тех практик самовоспроизводства, которые позволили перекинуть мост между психическими возможностями высших приматов и интеллектом человека разумного, живущего в мире символов. Евгений Панов полагает, что обнаружен вход на мост, но его большая часть не сохранилась, а остатки, возможно, никогда не будут найдены (Панов 2012, с. 383).

Проблема моста между животными и людьми вызывает бесконечные споры. Чарльз Дарвин считал, что «как бы ни было велико умственное различие между человеком и высшими животными, оно только количественное, а не качественное» (Дарвин 1935–1959, т. 5, с. 239). Однако Дерек Пенн и его коллеги пишут, что Дарвин ошибался, что глубокая биологическая преемственность между человеком и животными маскирует столь же глубокий разрыв между человеческим и нечеловеческим разумом, между их способностью применять системы абстрактных физических символов (Penn et al. 2008). Мы не беремся здесь решать эту проблему. Видимо, в какой-то точке группа высших приматов больше не могла воспроизвести себя в рамках программы животного поведения. В этой критической точке животные прибегли к новым практикам самовоспроизводства и у них появились новые потребности. Прото-люди попали в «ловушку потребностей», в которой их животные потребности начали превращаться в потребности культурные, их животное поведение — в поведение осмысленное, то есть деятельность.

Материальная социальная абстракция в действии

Если поведение — это приспособление к среде, то деятельность — это приспособление среды к своим потребностям. «Ловушка потребностей» означала, что прото-люди теперь должны были вновь и вновь превращать среду, включая свои собственные организмы и поведение, в средство самовоспроизводства на основе передачи и обработки социальной информации. После того, как критическая точка была пройдена, уровень адаптации к окружающей среде, степень удовлетворения потребностей прото-людей стали определяться не только их животными инстинктами, но и абстрактностью и социальностью их действий. Бенджамин Шумахер замечает, что информация представляет собой парадокс: с одной стороны, она материальна, с другой стороны — абстрактна. Когда мы хотим поделиться информацией, мы должны придать ей физическую форму сигнала — звукового, светового, электрического и так далее. Однако по своему содержанию информация абстрактна: сообщения, которые переносятся физическими сигналами, не идентичны самим сигналам (Schumacher 2015, p. 4).

Смысл как элементарная форма культуры — это социальная информация в действии, то есть действие, которое обладает одновременно социальными, материальными и абстрактными свойствами. Деятельный аспект культуры упускается в большинстве ее определений, вот один из примеров: «Культура — это информация, приобретаемая от других людей с помощью социальных механизмов передачи, таких как имитация, обучение или язык» (Месуди 2019, с. 23). На самом деле культура не сводится к информации и способам ее передачи, культура — это совокупность человеческих действий и результатов этих действий. Самовоспроизводство человека как культурного существа основывается на развитии всех трех сторон человеческой деятельности: абстрактной, социальной и материальной.

1. Эволюция абстрактной стороны деятельности состоит в развитии мышления (интеллекта или рассудка, если говорить о способности к мышлению), то есть сложных видов адаптации, основанных на повторяемости и специализации сигналов (стимулов) и увеличении размеров мозга. С этой стороны смысл есть отражение (описание, опосредование) среды в деятельности животного, то есть абстрактное действие. Развиваясь как абстрактное действие, человеческое мышление остается вместе с тем действием глубоко эмоциональным, основанным на животных инстинктах.

Деятельность людей осмыслена — она основана на накоплении, сортировке и обработке информации, накоплении знаний и навыков, то есть опыта, применении опыта к решению задач. В совокупности это называют рассудком или интеллектом. Но интеллект — это лишь вершина огромного массива «тупых процессов», вырастающих из культурного обучения (Henrich 2016, p. 12). Поведенческие акты, основанные на обучении, такие как мораль, нравы, приемы, обычаи и т. п., мы называем практиками. Тысячи и десятки тысяч поколений людей производят практики, которые оказываются «умнее», чем интеллект любого отдельно взятого индивида или даже группы. Естественная эволюция меняет простые процессы — инстинкты, позволяя животным адаптироваться к сложной природной среде. Культурная эволюция также меняет простые процессы — практики, позволяя людям адаптироваться к их сложной естественной и искусственной среде обитания. Инстинкты, практики и интеллект — три основных элементарных типа поведенческих актов, различение между которыми восходит к работам Дарвина (см. Крушинский 1986, с. 134; Зорина и Смирнова 2006, с. 42).

2. Развитие социальной стороны деятельности основано на способности людей передавать сложные виды адаптации через негенетические механизмы — механизмы общения, и прежде всего через обучение. Смысл — это социальная абстракция, поскольку смысл существует только в совместной деятельности людей как субъекта культуры.

Социальность не является исключительной чертой людей. Хотя считается, что общение обезьян сводится к передаче эмоций, в действительности они выходят за пределы эмоционального общения и обмениваются референтными сигналами: не просто подают сигнал об опасности, но указывают на вид приближающегося хищника. Способность подавать такие сигналы не является врожденной, она появляется у обезьян по мере обучения в юности (King 2001, p.