Юрий Александров - СССР: логика истории.

В. И. Ленину пришлось пойти на крайние меры, вплоть до угрозы своей отставки, в ожесточенной борьбе вокруг Брестского мира, борьбе, вовсе не предполагавшей однозначный исход. Он сумел убедить партию в своей правоте, и тем самым угроза падения Советской власти еще в 1918 г. в результате германской оккупации была предотвращена.

В период гражданской войны действия Ленина были адекватны условиям жестокой и бескомпромиссной борьбы не на жизнь, а на смерть. Нынешнему поколению трудно осознан, всю глубину классовой ненависти, разделившей общество. Эта ненависть копилась века ми, передавалась из поколения в поколение, впитывалась рабочим или крестьянином с детства и затем укреплялась с каждым днем их беспросветной жизни. Лишь отдельные художественные произведения дают нам представление об этом. Ленину было не занимать решительности и последовательности в действиях, однако, одновременно он отмечал, что “мы научились также… другому необходимому в революции искусству — гибкости, умению быстро и резко менять свою тактику, учитывая изменившиеся объективные условия, выбирая другой путь к нашей цели, если прежний путь оказался на данный период времени нецелесообразным, невозможным”[85]. Эти качества Ленина оказали неоценимую услугу стране после окончания гражданской воины. Политический поворот от воплощения на практике идеалов классического марксизма к нэпу оказался возможным только благодаря диалектическому гению Ленина и был обеспечен его безоговорочным авторитетом в партии и народе. Не было другого человека, способного так круто, на 180 градусов развернуть огромную страну. Нэпом Ленин продемонстрировал свое умение отступать, и это отступление в очередной раз шасло дело социализма в Советской России.

В. И. Ленин еще 75 лет назад разглядел недостатки и пороки той экономической системы, которую вплоть до недавних пор отстаивали и прославляли в своих диссертациях и толстых монографиях наши “выдающиеся экономисты”. Это ли не свидетельство его гениальности? Более того, своей “лебединой песней” — кооперативным планом он указал верный путь перехода к истинному, свободному от догматических извращений социализму.

Секрет гениальности В. И. Ленина заключается в его диалектическом методе анализа действительности, а также в том, что он выражал интересы исторически прогрессивного класса — пролетариата. Основу ленинской диалектики составлял открытый Марксом метод исторического материализма, который Ленин развил, усовершенствовал и с блеском применил в новых исторических условиях.

“Секрет личности И. В. Сталина — в его догматизме. Он также считал себя последовательным марксистом. Но, в отличие от Ленина, толковал все основные положения марксистской теории сугубо с догматических позиций.

В чем же заключается различие между диалектиком и догматиком? От ошибок не застрахован ни тот, ни другой. Но если диалектик постоянно сомневается, анализирует, ищет переживает, мучается, то догматик свободен от всего этого. Он непоколебимо уверен в незыблемости когда-то усвоенных догм.

Сталин просто буквально воспринял положения классического марксизма, касающиеся устройства социалистическою общества. А буквальное, некритическое следование положениям теории без учета постоянно изменяющихся обстоятельств и есть догматизм. Причем И. В. Сталин, не исключено, величайший догматик в истории: благодаря его усилиям был создан, ни много ни мало, целый способ производства, неадекватный реалиям жизни, но почти в точности соответствующий теории.

Было бы совершенно неправильно рассматривать политическую деятельность Сталина лишь как проявление цезаризма, то есть стремления к неограниченной личной власти вследствие непомерных честолюбивых, амбиции. Доминанту его действий определяли не личные, а общественные (в его понимании) интересы. Сталин так же, как и Ленин, был “человеком идеи”. Оба они посвятили свою жизнь достижению великой цели, завещанной Марксом — построению общества социального равенства и социальной справедливости. Однако если Ленин воспринимал теорию марксизма творчески, как “руководство к действию”, то Сталин видел в ней лишь свод универсальных и незыблемых истин, своего рода “божественное откровение, которое можно только комментировать, но недопустимо критиковать. Причем Сталин трактовал с догматических позиций не только Маркса, но и Ленина. Именно различие диалектического и догматического подходов к марксизму определило не только противоположные методы практического воплощения содержащихся в нем идей, но, в конечном счете, и отличие самих социальных идеалов обоих вождей.

И. В. Сталин извратил даже не столько букву ленинского учения (в конце концов, советский социализм “списан” с военного коммунизма), сколько его дух заключающийся в ленинском диалектическом методе. В. И. Ленин был нацелен на постоянный поиск верного пути к социализму; при этом направление движения в зависимости от складывающейся ситуации подвергалось неоднократным коррекциям. Так родился нэп. Сталину были чужда сомнения и поиск Ленина. Для догматика Сталина вполне естественным явился возврат к привычным и понятным принципам военного коммунизма, несмотря на коренные различия ситуации конца 20-х годов от условий периода гражданской войны.

Решить беспрецедентную в мировой истории задачу — осуществить в кратчайшие сроки индустриализацию отсталой во всех отношениях крестьянской страны — можно было только с помощью неординарных мер. И. В. Сталин сделал единственно правильный выбор в пользу применения чрезвычайных методов, и благодаря этому проблема индустриализации была решена.

Да, в период индустриализации увеличение регулирующей, контролирующей и направляющей роли государства во всех сферах жизни советского общества было объективной необходимостью (точно так же, как ранее, при переходе к нэпу естественный ход событий закономерно вызвал обратный процесс — “отступление” государства из экономики). В экстремальных условиях гражданской войны Ленин также широко применял чрезвычайные метода, основанные на жестком администрировании, централизации управления и распределения ресурсов и включающие в себя принуждение и насилие. Однако в мирных условиях конца 20-х гг. Сталин не был обязан и не должен был почти буквально копировать методы военного коммунизма, в основе которых лежит огосударствление экономики и всех остальных сфер общественной жизни. Необходимо было соблюсти меру в проведении политики чрезвычайщины. Предпосылкой для этого должен был стать пересмотр на основе опыта военного коммунизма и нэпа догматов классического марксизма и отказ в результате от модели социализма, основанной на тотальном и исключительном господстве общенародной собственности на средства производства. Этого не бы ло сделано, и миллионы “раскулаченных” и репрессированных в конечном итоге пали жертвами этого обстоятельства.