Ха-Джун Чанг - Как устроена экономика

Ознакомительный фрагмент

Долговой кризис и конец промышленной революции стран третьего мира

Последствия политики высоких процентных ставок в США в конце 1970-х – начале 1980-х годов, иногда называемой шоком Волкера по имени тогдашнего председателя Федеральной резервной системы, дольше всего сказывались не на США, а на развивающихся странах. Большинство развивающихся стран брали много кредитов в 1970-х – начале 1980-х годов, частично для финансирования развития промышленности, частично для оплаты нефти, цена на которую возросла после нефтяных кризисов. Когда процентные ставки в США удвоились, то же произошло и с международными ставками кредитования, что привело к широкому распространению дефолта по внешним долгам в развивающихся странах, начиная с Мексики в 1982 году. Это событие известно как Долговой кризис стран третьего мира, получивший такое название потому, что развивающиеся страны назывались в то время третьим миром – после первого мира (развитых капиталистических стран) и второго мира (социалистического).

Сталкиваясь с экономическими кризисами, развивающиеся страны вынуждены были обратиться к Бреттон-Вудским учреждениям (МВФ и Всемирному банку). Те поставили условие: страны-заемщики обязаны были реализовать программу структурных реформ (ПСР), которая требовала снижения роли государства в экономике за счет уменьшения бюджета, приватизации государственных предприятий и сокращения требований, особенно в области международной торговли.

Результаты ПСР всех разочаровали, если не сказать хуже. Несмотря на осуществление необходимых «структурных» реформ, в большинстве стран в 1980-х и 1990-х годах произошло резкое замедление экономического роста. Темпы увеличения доходов на душу населения в Латинской Америке (в том числе в странах Карибского бассейна) рухнули с 3,1 процента в 1960–1980-х до 0,3 процента в 1980–2000-х. В странах Центральной и Западной Африки доход на душу населения в 2000 году оказался на 13 процентов ниже, чем в 1980-м. В результате прекратилась промышленная революция стран третьего мира – такое название использовал кембриджский экономист Аджит Сингх, чтобы описать опыт экономического роста развивающихся стран в первые несколько десятилетий после деколонизации.

Только Чили под диктатурой Пиночета (1974–1990) удалось извлечь пользу из неолиберальной политики 1980−1990-х, но за нее было заплачено множеством человеческих жизней{43}. Все остальные истории успеха этого периода относятся к странам, в которых широко применялась политика государственного вмешательства, а либерализация происходила постепенно. Лучшими примерами этого служат Япония – «тигр» (или «дракон», как вам больше нравится) экономики Восточной Азии, и во все возрастающей степени Китай.

Стена рушится: крах социализма

В 1989-м произошли перемены, имевшие важнейшее историческое значение. В тот год начался развал Советского Союза и падение Берлинской стены. Германия объединилась (в 1990-м), а большинство стран Восточной Европы отказались от коммунистической идеологии. К 1991 году СССР распался на части. С 1978 года Китай медленно, но верно открывался миру, а его политика становилась все более либеральной. Вьетнам (объединенный под коммунистическим правлением в 1975 году) тоже провозгласил политику «открытых дверей» (Дой Мой) в 1986 году, так что социалистический лагерь сократился до буквально нескольких крайне консервативных государств, среди которых можно назвать Северную Корею и Кубу.

Проблемы экономики социалистических стран уже были хорошо известны: трудности в планировании все более разноплановой экономики, проблемы стимулирования, вытекающие из слабых связей между производительностью труда и вознаграждением, и широко распространенное политически определенное неравенство в якобы равноправном обществе (см. главу 9). Но мало кто, включая даже самых антисоциалистических обозревателей, предполагал, что блок разрушится так быстро.

Самая важная проблема заключалась в том, что страны социалистического блока пытались построить альтернативную экономическую систему, основанную, по сути, на второсортных технологиях. Конечно, в некоторых областях, например космических технологиях и технологиях производства вооружения, на мировом уровне они были ведущими (в конце концов, именно Советский Союз первым отправил человека в космос), благодаря невероятно большому количеству вкладываемых туда ресурсов. Однако когда стало очевидно, что своим гражданам СССР и его союзники могут предложить только продукт второго сорта – хорошим символом чего служит Trabant, автомобиль с пластиковым корпусом производства Восточной Германии, который после падения Берлинской стены быстро стал музейным экспонатом, – народ восстал.

Примерно в течение всего следующего десятилетия социалистические страны Восточной Европы сделали стремительный рывок, трансформируясь в капиталистические. Многие думали, что переход можно осуществить быстро. Ведь это, как всем казалось, всего лишь вопрос приватизации государственных предприятий и повторного введения рыночной системы – одного из самых «естественных» общественных институтов. Другие добавляли, что переход должен быть сделан быстро, чтобы не дать возможности до сих пор еще правящей элите перегруппироваться и помешать изменениям. Большинство стран стремительно провели реформы, пытаясь за ночь построить капитализм.

Эти действия привели, ни много ни мало, к катастрофе. Югославия распалась и погрязла в войнах и этнических чистках. Многие бывшие республики Советского Союза пережили глубокие кризисы. В России экономический коллапс и последовавшая за ним безработица вызвала такое количество случаев стресса, алкоголизма и других социальных проблем, что, по оценкам, за это время умерло на несколько миллионов человек больше, чем если бы страна продолжала придерживаться прежнего курса{44}. Во многих государствах старая элита просто сменила костюмы и из партийных аппаратчиков превратилась в бизнесменов, стремительно богатея за счет приобретения государственных активов по бросовым ценам в результате коррупции и инсайдерских сделок в ходе приватизации. Странам Центральной Европы – Польше, Венгрии, Чехии и Словакии – повезло больше, особенно после их присоединения к Европейскому союзу в 2004 году, благодаря тому, что они были более последовательными в своих реформах и имели лучшую базу знаний. Но даже опыт перехода к капитализму этих стран трудно назвать большим успехом.

Крушение социалистического блока положило начало периоду «триумфа свободного рынка». Некоторые люди, например американский (в то время) неоконсервативный мыслитель Фрэнсис Фукуяма, заявляли о «конце истории» (нет, не о конце света) на том основании, что мы наконец окончательно поняли, что капитализм представляет собой лучшую экономическую систему. А тот факт, что у капитализма есть множество не похожих друг на друга форм, каждая из которых имеет свои сильные и слабые стороны, слепо игнорировался в состоянии эйфории того времени.