Сергей ГОРОДНИКОВ - НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...

Одновременно, а именно в 70-е годы, в обеих столицах Советской России и в ряде крупных индустриальных городов вырастало уже третье поколение русской городской молодёжи, деды которой участвовали в индустриализации страны в 30-е годы. Это поколение теряло даже те остатки традиционного крестьянского народно-патриотического мировидения, которые оказывали некоторое остаточное воздействие на поведение их отцов. Третье поколение русской городской молодёжи оказалось в очень сложном положении. Оно было вырвано из природных родоплеменных традиций общинных отношений, общинной борьбы за существование. А народное православное и народно-пролетарское коммунистическое сознание уже не объединяло их в народное общественное бытиё и не вовлекало в народные общественные отношения. Традиционная народная культура, этика и мораль становилась для них чем-то вроде музейного прошлого. Городского же, национального сознания и общественного бытия, русской национальной общественной культуры в стране не зарождалось. Ибо советский коммунистический режим рассматривал появление городского идеологического и политического самосознания, самоопределения образованных слоёв русских горожан, как прямую угрозу своему существованию, его спецслужбы всячески преследовали и карали разработчиков соответствующих взглядов. При отсутствии возможности развивать собственное, связанное с производственными интересами национальное общественное мировоззрение и объединяться вокруг него ради защиты общественно-производственных отношений, третье поколение русских горожан постепенно распадалось на отдельные индивидуумы, теряющее связь с социальными общественными отношениями как таковыми. Их освобождающееся от народного православного и коммунистического мировоззрения сознание заполнялось, заражалось либеральными воззрениями, которые распространялись находящимися за рубежом, в капиталистических странах, центрами пропаганды, главным образом посредством радио. Меры номенклатурного коммунистического режима по глушению предназначенных для либеральной пропаганды в России западных радиостанций только усиливали у образованных слоёв русских горожан влечение к содержанию передач, подрывающих доверие к советской государственной власти.

Распад народного общественного бытия среди новых поколений русских горожан и отсутствие в стране русского национального мировоззрения для становления русского национально-городского общественного бытия стали причиной, как роста индивидуалистических и потребительских настроений среди значительной части русского городского населения, так и его люмпенизации и ублюдизации. Прежде, за более чем тысячелетнюю историю крестьянской Руси ублюдизация русского населения была относительно незначительной и не имела серьёзных последствий. Во-первых, рождаемость в русских деревенских общинах была существенно выше, чем в городах, чему способствовало родоплеменное и православное религиозное сознание, а именно в городах в основном и происходило разрушительное для архетипического бессознательного умозрения смешение этносов и рас. Во-вторых, суровые условия существования в тяжёлых природно-климатических условиях Восточной Европы и Северной Азии создавали сложности для выживания ублюдизированным и потерявшим общинное архетипическое умозрение особям, а при социально-политических и экономических потрясениях, когда резко ухудшалось обеспечение смягчающими борьбу за существование средствами поддержания жизни, происходило их массовое отмирание. Но к началу 70-х годов 20 века положение дел резко изменилось. Рождаемость в русской деревне непрерывно падала все послевоенные десятилетия, и ко времени завершения раскрестьянивания она стала незначительной. В городах же вследствие успехов советской индустриализации образ жизни заметно менялся, превращался в относительно независимый от природы и климата. Русское сознание и номенклатурная военно-бюрократическая государственная власть оказались не готовыми к такому коренному изменению положения дел ни идеологически, ни политически, и ничем не сдерживаемая ублюдизация способствовала разложению производственной социальной этики и морали среди городских жителей. Она быстро создавала восприимчивую к потребительскому либерализму и коммерческому космополитизму среду в самых разных слоях населения. Упадок русского общественного сознания и ублюдизация среди партийно-государственной номенклатуры вызывали рост чиновничьего взяточничества и скрытого расхищения государственной собственности, порождали связи бюрократии с уголовным необщественным миром, с выразителями спекулятивно-коммерческих интересов, их совместное обогащение незаконной перепродажей дефицитных товаров, доступ к которым имела почти исключительно бюрократия.

Распад русских народных общественных отношений и ублюдизация создавали в Советской России пятую колону сторонников потребительских взглядов и либерализма в обстоятельствах, когда под воздействием глубокого финансово-экономического и социально-политического кризиса США постепенно превращались во всемирный центр идеологического либерализма, в центр посредничества в мировой торговле и финансовой спекуляции заёмными средствами капиталистических стран. До этого времени послевоенное (после Второй мировой войны) глобальное противоборство между Советской Россией и США было противоборством между русской народно-пролетарской коммунистической индустриальной державой с плановой экономикой, с одной стороны, и англосаксонской национальной индустриальной державой с рыночной капиталистической экономикой – с другой. С конца 70-х годов содержание противоречий между СССР и США изменялось коренным образом. Советская Россия становилась номенклатурной, военно-бюрократической советской коммунистической империей, в которой распадались русские народные отношения, но которая идеологически продолжала защищать интересы мирового индустриального производства. А в США распадались англосаксонские национальные общественные отношения, и главное капиталистическое государство преобразовывалось в американскую военно-бюрократическую империю, которую окончательно подчинили интересы коммерческого космополитического капитализма и обслуживающего данные интересы военно-промышленного комплекса. В США утверждалось господство мирового олигархического правительства, которое объединило средства и возможности всех капиталистических стран, наладило финансовую спекуляцию в третьем мире для получения средств на раскручивание нового витка гонки высокотехнологических вооружений. Вследствие таких изменений ужесточалось глобальное противоборство советской номенклатурной и американской космополитической империй, но уже обусловленное глубинным, определяющим мировую историю непримиримым противоборством производственных и коммерческих интересов. Это была уже не «холодная война», выигранная Советской Россией после поражения США во Вьетнаме и англосаксов внутри страны, когда те оказались неспособными подавить революцию негров. Нет. Это было уже очередное обострение длящейся тысячелетия метафизической войны сущностных начал, которая собственно и обусловила самобытное развитие европейской цивилизации. Поскольку противостоять господству коммерческих интересов могут только мировоззренческие общественные отношения, к тому же гонка высокотехнологических вооружений могла опираться в новых обстоятельствах в России только при переходе к интенсивному развитию, только на производственные отношения средних имущественных слоёв горожан. Постольку в этом противоборстве Советского Союза и США номенклатурная советская империя стала разрушаться внутренними противоречиями.