Андрей Аникин - Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

Математические модели играют важнейшую роль в прогнозировании развития народного хозяйства, а бум прогнозов не случайная и не преходящая черта нынешней ситуации в капиталистических странах. Переход к составлению народнохозяйственных программ и контролю государства над их реализацией происходит с использованием математических методов и моделей. Большой интерес к научным методам планирования и управления хозяйством проявляют развивающиеся страны, для которых повышение темпов роста и выработка оптимальных пропорций в экономике имеют жизненно важное значение.

Нет сомнения, что в социалистической плановой экономике научные методы руководства с использованием математических моделей и методов могут применяться наиболее эффективно и плодотворно.

Советские ученые уделяют пристальное внимание изучению тех экономико-математических работ западных специалистов, в которых преобладают элементы конкретного познания народнохозяйственных процессов. В таких работах решаются задачи повышения уровня управления экономическими комплексами, рациональной организации производства, материального снабжения, сбыта.

Самым дискуссионным в области экономико-математических методов является вопрос о применении математики в теоретических исследованиях по политической экономии, где ставится цель вскрыть коренные качественные, социально-экономические закономерности данной общественной системы, будь то капитализм или социализм. Математика является методом и орудием познания, подобно логике, абстракции, эксперименту. Сама по себе она нейтральна, как нейтральны, скажем, электронно-вычислительные машины. В основе теоретического экономического исследования всегда лежит мировоззренческая концепция, которая определяет качественный анализ, предшествующий всякому применению математики, формулирующий условия и ограничения задачи. Марксистское экономическое исследование отличается от немарксистского независимо от того, используется ли в том и в другом математика. Вопрос о ее использовании определяется научной целесообразностью.

Следует напомнить, что К. Маркс считал применение математики в экономической теории возможным и целесообразным. Многие количественные закономерности в теории Маркса выражены с помощью алгебраических формул, заключающих в себе чаще всего прямую и обратную пропорциональность. Известно высказывание Маркса о том, что наука лишь тогда достигает совершенства, когда ей удастся пользоваться математикой.[173] В 1873 г. Маркс писал Энгельсу, что считает возможным путем математической обработки надежного статистического материала об экономических циклах «вывести… главные законы кризисов».[174] Речь здесь, разумеется, идет не о причинах кризисов, а о закономерностях их движения.

Математизация всех областей знания и развитие кибернетического, системно-информационного подхода неизбежно оказывают большое влияние на экономическую науку.

Глава семнадцатая. Экономический национализм: Фридрих Лист

Германия дала человечеству Маркса. Но если при создании нового мировоззрения Маркс опирался на немецкую классическую философию, то немецкая политическая экономия мало что могла ему дать. В 1859 г. Фридрих Энгельс писал: «Немцы давно уже доказали, что во всех областях науки они равны остальным цивилизованным нациям, а в большей части этих областей даже превосходят их. Только среди корифеев одной науки — политической экономии — не было ни одного немецкого имени. Причина этого понятна. Политическая экономия есть теоретический анализ современного буржуазного общества и предполагает поэтому развитые буржуазные отношения, отношения, которые в Германии в течение столетий… не могли возникнуть».[175]

Лист и германская история

От XVIII в. немецкая политическая экономия унаследовала камералистику — возникший в средневековых университетах метод описательного изложения всей суммы общественных наук с упором на теорию и практику управления государством. Официальной экономической доктриной был меркантилизм — даже тогда, когда в Англии и во Франции он давно приказал долго жить. В начале XIX в. в Германии укореняются идеи Смита и в результате возникает своеобразная смесь смитианства со старомодной камералистикой.

Это — период бурных политических событий и экономических преобразований. Наполеоновское завоевание приводит в королевствах и княжествах, составлявших Германию, к ломке феодальных отношений. Отменяется личная зависимость крепостных. Распадаются городские ремесленные цехи. В ряде германских государств, особенно в Пруссии — самом крупном из них, к власти приходят буржуазные реформаторы, готовые кое в чем следовать примеру Англии и Франции. Но и после наполеоновских войн Германия оставалась экономически отсталой и политически раздробленной страной. Князья и помещики сумели использовать патриотический подъем борьбы с иноземными захватчиками в своих интересах. Восторжествовала реакция, сила которой казалась несокрушимой до самого 1848 г., потрясшего Германию, как и всю Европу.

По уровню экономического развития Германия далеко отставала от Англии и даже от Франции. К 1840 г. население Германии было приблизительно равно населению Англии (около 27 млн. человек), но Германия добывала в 14 раз меньше угля, выплавляла в 8 раз меньше чугуна, перерабатывала в 16 раз меньше хлопка, чем Англия. Тем не менее промышленный рост Германии шел довольно быстро, особенно после того, как в 1834 г. был заключен Таможенный союз — экономическое объединение германских государств.

Еще не сбросив путы феодализма и патриархальщины, Германия получила промышленность и рабочий класс, который силезским восстанием ткачей (1844 г.) грозно показал свою силу господствующим классам. Германская буржуазия, не успев проявить себя прогрессивным классом, носителем новых и смелых идей, быстро скатилась к союзу с помещиками и всеми реакционными силами. Из этого союза выросла вскоре Германская империя кайзеров и Бисмарка.

Политическая экономия в Германии в 20—40-х годах развивалась как служанка прусской монархии и других князей. Ученые, вышедшие из школы камералистики, писали учебники, которые представляли собой плохое переложение англофранцузских образцов на верноподданнически-немецкий лад и содержали лишь сумму знаний, необходимых для экзамена на должность чиновника.

Но новые времена все же требовали новых песен. Тогда явился Фридрих Лист, отнюдь не крупный теоретик, но яркий писатель и общественный деятель. Лист выразил с большой силой стремления немецкой буржуазии — прогрессивные в той мере, в какой они были связаны с единством и промышленным развитием Германии, ретроградные в силу того, что их осуществление ставилось в зависимость от полуфеодальной монархии. Во многих вопросах Лист смог подняться над обычным уровнем профессорско-чиновничьей науки своего времени. Его вклад в экономическую науку представляет значительный интерес, так как он шел принципиально иными путями, нежели английские классики, тоже представлявшие интересы буржуазного класса, но в других исторических и социально-экономических условиях.