Ольга Манскова - Русь эзотерическая

— О каком объединении вы говорите? — спросил Андрей.

— Об объединении сил света, конечно. Которое происходит под контролем высших сущностей из Шамбалы. Которым возрастет и возвеличится Россия!

— А вы уверены, что объединение действительно необходимо? И что оно идёт именно из Шамбалы? — спросил Андрей.

— А как же! Мы ведь используем только дающиеся иерархией света мантры, молитвы, веления, а также портреты Учителей. Устремляемся сами к свету. Главное ведь — устремление! — заявила Диана восторженно.

— А что, если объединение в России не удалось, причём ещё много лет тому назад, и в Шамбале давно уже оставили эту идею? — спросил Андрей.

— А как же необходимость создания звёздной сети? Непрерывность в передаче знания? — спросила Диана.

— А вы уверены, что здесь вообще передаются какие-либо знания?

— Ну… Главное вначале — объединение. Создание сети как таковой. Централизация её, наконец. Сейчас всё идет к объединению! Должно произойти и объединение всех религий, и ментальное объединение! Мы готовим для него почву.

— Почва была подготовлена давно, но, к сожалению, посевы не дали нужных всходов. И, к тому же, любое объединение предполагает центр. Вокруг чего? Или — кого? Вокруг Эль Мории, к примеру? Вы с ним знакомы лично? Вы в курсе, что сотворили на этой почве с настоящими учителями — без всякого Эль? И большой буквы в этом слове? А потому, центров у будущей вероятной сети нет. Нет тех, вокруг кого мыслилось бы концентрировать людей, нет точек, в которых бы кипела жизнь. И это уже не звёздная сеть получится, а звёздная паутина. Разрешение на её работу никакие светлые силы не давали. В центрах этих паутин — а они многочисленны — рано или поздно появляются большие жирные пауки. Свято место пусто не бывает. А заниматься такая сеть будет распространением якобы эзотерических знаний за умеренную плату. Посвящая в духовную практику, которой надо заниматься двадцать минут утром и двадцать минут вечером: большее нашу цивилизацию утомляет. В общем, сложится один из видов духовности на коммерческой основе, для всех и каждого: по определенным расценкам и с приложением прейскуранта.

— Ну и что? Всё в мире нынче имеет коммерческую основу. Не надо бояться того, что духовные знания могут стать товаром, продаваться и покупаться… Всё — товар, и это — неизбежно! Почему Вы боитесь нашего объединения?

— Потому, что этот описываемый вами мир — это всего лишь звенья паучьей паутины. И не стоит именовать подобные структуры ячейками духовности, островками спасения, звёздной сетью — и всяким подобным образом. В них даже просто жизни нет по определению.

— Но ведь духовно развитый человек может и должен распространять знания дальше. И как же быть с этим? Легче и проще всего это сделать внутри готовой системы, встроившись в неё. Быть приглашенным — и читать лекции, вести группы, заниматься экстрасенсорным лечением… Кстати, и существовать за счет этого — не дворником же идти работать! Как же иначе? Система даст реальную возможность для распространения знаний, для проведения сеансов — и для элементарного выживания, даст возможность встроиться в социум!

— Человека, решившего реально распространять знания, несомненно, сожрут пауки. Они эти вещи нутром чуют: не свой, мол. И тоже кушать хотят. И, между прочим, весьма по-крупному. А знания бывают разные. И в области духа они в особенности невесомы. Можно сказать, что их иногда приносит ветер или навевают сны… Я — методолог. Я многое видел, потому что специально изучал. Я видел людей, достойных называться учителями, но живущих в деревне натуральным хозяйством. И учеников, которые их всё-таки находили, приезжали к ним за тысячи километров. Видел я и учителей, вещающих с трибуны с глубокомысленным видом всякую чушь, которым аплодировали толпы. У меня есть свое мнение о знаниях и способах их передачи. Честнее быть кем угодно, только не признанным Учителем.

— А всё-таки: вот Вы лично, не хотели бы хоть немного поработать… хотя бы недолго, вместе со мной? Если я бы устроила для Вас такую возможность, решила бы все ваши официальные вопросы? Мы бы вместе проводили лечебные сеансы, читали лекции. У меня система уже отработана! Это бы дало вам, хоть на время, положение в обществе, и жили бы вы потом — с машиной, крышей над головой… Даже, если бы потом оставили эту практику! Кроме того, вы наверняка любите путешествовать?

— Да, у меня нет дома. И никто меня не «крышует». Но мне всегда находится, где жить, у кого остановиться, где провести лечебный сеанс. И ученики тоже всегда находятся. Не все, правда, из них об этом ученичестве знают и помнят.

— Но вы всё-таки подумайте над моими словами.

— А вы — над моими. Вы же знаете, что люди иногда играют в очень странные игры… И я предлагаю вам пройти у меня небольшое обучение. Ведь я могу вас обучить нескольким приемам диагностики. Здесь, на Поляне.

— Зачем это вам?

— Ради дружбы. Так вы согласны?

— Я подумаю, — заколебалась Диана.

— Подумайте. Но времени осталось мало. Никто из нас здесь долго не задержится.

— Чушь, я собираюсь остаться ещё минимум на две недели. А сейчас — мне пора к своим. Они, наверное, заждались уже, — Диана улыбнулась, приподнимаясь с бревна.

— Ещё увидимся, — сказал Андрей.

Когда Диана удалилась, неожиданно откуда-то из-за кустов тут же вынырнул Гера с пластиковой бутылкой, полной воды. Он подошел к Андрею, присел рядом на бревно, открутил на бутылке крышку и сделал несколько глотков.

— Подслушивать невежливо, — бросил в его сторону Андрей.

— Я н-не специально. У меня здесь, н-на Поляне, так само собой выходит, что я вечно чужие разговоры слышу. Впрочем, слышать-то я слышал, но ничего не понял.

— Ставки сделаны. Начинается игра, — пояснил Андрей.

— И какова ставка? — поинтересовался Гера.

— Мне предложили продать душу.

— Ну и, какова цена такого предмета в наше время?

— В данном конкретном предложении — потянет на квартиру.

— А на что предполагается обречь душу? — спросил Гера.

— На пожизненное сотрудничество в области экстрасенсорики и прочего… Только, туда только сунь коготок, так и всей птичке увязть. Как ты думаешь, есть в наше время стукачи?

Гера счел вопрос риторическим, и потому повисло затянувшееся молчание. Затем Гера стал потихоньку бренчать на гитаре, еле слышно бормоча что-то себе под нос. И, наконец, не выдержал и произнес:

— Экспромт! Пес-сня!

И проникновенным голосом запел:

— Я скажу: испившие амриты —Святы, как божественный нектар.Совесть, — скажешь, — плесенью покрыта,Вот амрита — выгодный товар.

Все живут меж страха и обмана,Без души, без мыслей, просто так, —Скажешь ты, — Душа — божок стеклянный.Не продашь её и за пятак.

Я ж скажу тебе: когда ты веришь —Поступай по совести своей.Есть душа! И — распахнулись двери,Улетела птичка меж цепей.

Когда Гера и Андрей вместе приблизились к большому лагерному костру, у костра сидел Евграфий, рядом с вернувшийся после «индивидуальной работы» Эльмирой, и пил чай с печеньем и конфетами.