Рэй Каммингз - Девушка из золотого атома (сборник)

Но Аллан не слушал его; он жадно смотрел в иллюминатор.

— Вон он! — радостно закричал он. — Остров!

— И ты радуешься, что возвращаешься сюда?

Охранник отказывался понимать его.

— Из всех идиотов, которых нам пришлось сопровождать, ты самый отвратительный.

В лучах жаркого полуденного солнца самолет взмыл вверх, развернулся и, сделав круг, приземлился на прибрежный песок.

Аллан спрыгнул на землю и побежал к лесу. Он не слышал, что кричал ему вслед охранник. И на этот раз он не провожал самолет взглядом, когда тот исчезал из виду. Он торопился к западной части острова.

Аллан Манн выбежал на поляну, где располагалась деревня. Повсюду сновали люди. Вдруг какая-то фигурка отделилась от них и с радостным криком бросилась к Аллану. Это была девушка… это была Лита!

Они встретились вновь, и Аллан нашел вполне естественным обнять ее, когда она бросилась ему на шею.

— Сегодня утром тебя забрали! — плача и смеясь, говорила она. — Я думала, что ты больше никогда не вернешься…

— Я вернулся навсегда, — сказал Аллан. — Теперь я тоже здесь пожизненно.

Он произнес это почти с гордостью.

— Пожизненно?

Аллан тотчас рассказал ей о том, что натворил.

— Я не захотел оставаться там. Мне здесь нравится больше, — сказал он в заключение.

— Так это ты опять! — раздалось возле них рычание Хары.

Аллан выругался и резко обернулся.

Но на распухшей физиономии Хары сияла широкая улыбка; он подошел и протянул Аллану руку.

— Я рад, что ты вернулся. Ты первый, кто меня одолел, и ты мне нравишься!

Аллан растерянно заморгал глазами.

— Но разве именно поэтому я могу вам нравиться? Это неразумно…

Взрыв хохота собравшихся мужчин и женщин прервал его.

— Не забывай, парень, что ты на острове безумия! — сказал Хара.

— А Лита? — воскликнул Аллан. — Вы не заберете ее… вы…

— Успокойся, — смеясь, посоветовал Хара и кивнул хорошенькой белокурой малышке, которая тут же подбежала и прижалась к нему.

— Посмотри-ка, что твой самолет оставил здесь! И тоже тут пожизненно! Стоило ее увидеть, и я забыл Литу, не так ли, милая?

— Да, и советую больше не вспоминать, — сказала она. Потом, улыбнувшись Аллану, добавила:

— Сегодня вечером мы поженимся.

— Поженитесь? — переспросил тот, а Хара кивнул головой.

— Конечно же, со всеми соответствующими церемониями, как у нас водится. Среди нас есть священник, которого осудили, так как религия — это тоже безумие; он совершит обряд.

Аллан Манн повернулся к девушке; в голове у него родилась какая-то мысль.

— В таком случае, Лита, мы с тобой…

В тот вечер после двойной свадьбы, когда все жители деревни пировали и были безумно радостны, Аллан с Литой и Хара со своей молоденькой женой взобрались на возвышавшийся над прибрежной косой холм, чтобы полюбоваться последними лучами багрового заката.

— В один прекрасный день, — сказал Хара, — когда безумцев будет намного больше, мы вернемся туда, завладеем миром и сделаем его снова безумным, неустойчивым, человеческим.

— В один прекрасный день, — прошептал Аллан…

Говард Филипс Лавкрафт

Ночь кошмаров

Где, в каких запредельных и мрачных краях пребывает сейчас Деннис Бэрри? Не знаю. В ту ночь, когда он последний раз находился среди людей, я был неподалеку от него и слышал, как за ним пришли, слышал его душераздирающие крики.

Крестьяне и полиция графства Мет не нашли ни Бэрри, ни остальных, хотя искали долго и упорно. Я же после всего случившегося содрогаюсь от ужаса всякий раз при кваканье болотных лягушек или если в безлюдном месте на меня вдруг хлынут потоки лунного света.

Хорошо зная Денниса Бэрри еще по Америке, где он разбогател, я радовался, когда он выкупил свой родовой замок у болот в сонном местечке Килдерри. Там были его корни, и ему хотелось пожинать плоды своего богатства среди родных стен. В давние времена его предки владели Килдерри, построили там замок и счастливо жили в нем, но все это было и быльем поросло. Много воды утекло с тех пор, замок пришел в полное запустение. Вернувшись в Ирландию, Бэрри часто писал мне, рассказывая, как постепенно — башня за башней — возрождается древняя постройка, по ее стенам снова, спустя много веков, побежал плющ, а крестьяне не устают благодарить его за то, что он вкладывает капиталы в процветание родных мест. Но потом все изменилось, крестьяне перестали благословлять моего друга, а, напротив, бежали от него прочь, как от зачумленного. Тогда-то Деннис и послал мне письмо с просьбой навестить его: он очень одинок в своем замке, даже поговорить не с кем, разве что с новыми слугами и рабочими, выписанными им с севера страны.

Когда я приехал, Бэрри сказал мне, что всему виной близлежащие болота. В Килдерри я прибыл на закате; заходящее летнее солнце еще золотило зелень холмов и рощ, а также синеву болота, освещая диковинные древние руины на отдаленном островке. Закат был прекрасен, но крестьяне в Баллилоу уже успели отчасти обратить меня в свою веру, заверив, что Килдерри проклят, и я с опаской взирал на пылающие в вечернем золоте башенки замка. Я приехал из Баллилоу на посланной за мной машине, поскольку Килдерри находится в стороне от железной дороги. Крестьяне, старавшиеся держаться подальше и от автомобиля, и от его водителя-северянина, видя, что я еду в Кильдерри, все же не удержались и предупредили меня об опасности. А вечером, уже в замке, Бэрри рассказал мне, в чем дело.

Крестьяне покинули Килдерри из-за того, что Деннис Бэрри решил осушить большое болото. Несмотря на всю любовь к Ирландии, американские уроки не прошли для него даром, и ему претила мысль, что прекрасная земля пропадает под водой зря — ведь и торфяник, и саму землю можно использовать с умом. Связанные с болотом легенды и поверия он не принимал всерьез, его лишь позабавило, когда крестьяне сначала отказались участвовать в работах, а потом, увидев его упорство, прокляли своего хозяина и ушли в Баллилоу, захватив только самое необходимое. Тогда Бэрри пригласил работников с севера, а когда замок покинули и слуги, ему опять пришлось выписывать новых людей. Теперь его окружают одни чужаки, оттого-то, почувствовав себя одиноко, он и вызвал меня.

Услышав в подробностях, чего испугались жители Килдерри, я от души посмеялся вместе с моим другом: очень уж нелепыми казались их страхи, связанные с поверьем о болоте и его угрюмом страже, дух которого якобы жил в тех самых древних развалинах, которые я видел на закате. Ходили также толки о пляшущих в темноте огоньках, о ледяных порывах ветра в теплую ночь, о призраках в белом, парящих над водой, и каменном городе, сокрытом под зеленой ряской болота. Крестьяне были убеждены: человека, который осмелился нарушить покой этих мест или осушить бескрайнюю топь, ждет возмездие. Некоторых тайн, говорили крестьяне, касаться нельзя. Эти тайны существуют с незапамятных, легендарных времен, когда детей Партолана постигло несчастье. В «Книге завоевателей» говорится, что эти сыны Греции погибли в Толлате, но старики из Килдерри утверждали, что один город был все же спасен покровительствующей ему богиней Луны, которая укрыла его в лесной чаще на холмах и тем спасла от немедских завоевателей, прибывших на тридцати кораблях из земель скифов.