Алексей Корепанов - Зверь из бездны

Ознакомительный фрагмент

— Лео, — сказал Драган с экрана визио. — Тебе не кажется, что кто-то испытывает новые системы?

— Почему именно в доме Ноома? — сразу же задал я встречный вопрос.

— Место выбрано совершенно произвольно. Надо же их где-то и на ком-то испытывать?

Я немного помолчал, обдумывая слова Драгана. Потом сказал:

— В общем-то, такая мысль у меня была. Значит, некто или некая группа, забравшись подальше от глаз людских, сконструировала новое оружие. Так?

— А почему бы и нет? Самородков у нас хватает. Вспомни, один только Радж Комета чего стоил…

Да, с самородками у нас в Ассоциации был порядок. Способными из складного ножа, подержанного стандартного очистителя и парочки несовмещенных миксов соорудить широкополосный бомбард-бумеранг с весьма солидной убойной силой. Или даже пенетраторную установку для ведения боевых действий в горной местности… К тому же, самородки наши отнюдь не были самоучками — в состав групп входили очень толковые и грамотные специалисты; примеров хватало. Действительно, взять того же Раджа Комету…

— Цель? — спросил я.

Драган усмехнулся:

— Сам знаешь, Лео. Имя свое прославить в мирах и веках. Стать властелином. Истребить недостойный род людской, живущий не так, как надо. И прочее.

Конечно же, я все это знал. Испытание нового оружия… А зачем изобретать новое, когда и то, что уже имеется, вполне годится для превращения всех обитаемых миров в миры необитаемые? Впрочем, это я, Лео Грег, так считаю. Те, кто, возможно, устроил «испытание» на Фениксе, могли думать иначе. Что ж, придется заняться еще и анализом трудоустройства специалистов на Фениксе. Скажем, за последние двадцать-тридцать лет по локальному времени.

И все-таки… Человек — весьма хрупкое существо, его можно уничтожить буквально пальцем. Указательным. Простым тычком — если знать, куда и как ткнуть. Зачем же превращать его в бесформенные лохмотья? Проявление садизма? Но лица с латентными отклонениями выявляются обычно еще в перинатальный период и за ними ведется наблюдение. Правда, здесь стопроцентной уверенности все же нет.

— Подготовь вводную по трудоустройству специалистов на Фениксе, сказал я Драгану. — Проанализируем. Только все это неубедительно, Драган. Нет уверенности. Заметь, при финиш-анализе подобная версия даже не рассматривалась. Они-то обстановку у себя знают лучше нас.

— Понимаю. — Драган вздохнул. — За неимением лучшего… Я подключался к нашим — у них пока не очень. Вообще, ребята на Фениксе постарались по-моему, они перебрали все варианты, нам тут просто уже делать нечего…

— И?.. — Я внимательно взглянул в его черные глаза под раскидистыми топорщащимися черными бровями.

— И получается такая штука: либо это вообще выходит за пределы наших понятий, либо кто-то действует по неизвестной нам схеме… а нам пока высветился только один ее элемент.

— Пока… — задумчиво повторил я. — А по одному элементу составить представление о схеме невозможно. Значит, ты считаешь…

— Мы должны, мы вынуждены ждать, пока высветится второй, — закончил Драган.

Ничего не сделав по одному происшествию (происшествию!..), ждать, когда случится второе, чтобы уловить хотя бы наметки системы. Хуже придумать нельзя. Ждать, когда появятся новые жертвы…

— Ладно, Драган, еще не утро. — Я потер виски. — Может быть, придумаем что-нибудь повеселее. Валентин, сообщи всем, что работать на местах по усмотрению. Можно и дома. Сбор завтра… — я посмотрел на часы: половина второго, — то есть уже сегодня, в семь. Побеседуем.

— Принято, — отозвался Валентин, продолжавший разжевывать свои инфопласты. Нагрузка у него была приличной, если учесть, что одновременно он решал и сотню задач других наших подразделений.

— Если будут зацепки, сообщай немедленно. Это относится ко всем. — Я взглянул на Драгана. Он молча кивнул. — Я домой. До встречи.

— До встречи, Лео. — Драган уголками губ обозначил слабое подобие улыбки. — Утро вечера мудренее.

Экран визио затянулся дымкой. Я поднялся из-за стола, подошел к пульсирующему в замедленном танце на месте биокомпу и похлопал его по теплому упругому «плечу».

— Сообщай немедленно, Валентин. И закончи мою транс-обработку. Приятных сновидений.

Последняя моя фраза не была шуткой. Из слов биокомпа я знал, что какой-то незагруженной частью своего существа (вещества? устройства?) он действительно видит совершенно непонятные мне (а порой и ему самому) сны, несущие информацию, которая не поступила извне, но и не содержалась ранее в биокомпе — это уже тысячи раз проверялось специалистами всех рангов…

— Принято, — повторил Валентин и его «плечо» внезапно стало податливым, так что моя рука опустилась в подергивающуюся ложбину на теле биокомпа. Это было как бы нашим рукопожатием.

Еще раз взглянув в окно, я вышел из кабинета. СОКОЛИНАЯ. СЛАВИЯ

Спустившись на лифте в наши обширные подземные владения — там были гараж, склады, ремонтные мастерские и прочее, — я выбрал первое попавшееся авто (невзрачный пегий «валет» с помятым крылом) и выехал под ночное небо, поросшее одуванчиками звезд. Слева, над крышами, серебрилось одинокое шарообразное скопление — где-то там, в его глубине, затерялась пылинка Феникса, бесконечно далекая по обычным меркам и близкая наша обитаемая соседка, если устремиться к ней по нуль-трассе, дарованной человечеству с помощью великого Колдуна.

Улицы были тихими, лишь иногда встречались неспешные авто, и только на мосту через Дунай было более оживленно. Там, как всегда, бродили, целовались на скамейках и стояли у перил парочки; группки молодежи сидели прямо на бордюре тротуаров, потягивая прохладительное и обсуждая какие-то свои проблемы. Все было, как обычно. Цепочки огней на мосту раздваивались, отражаясь в темной речной воде. Мой «валет» проворно сбежал по покатой спине моста и свернул на набережную. Тут я прибавил скорость, миновал вереницу зданий, пересек окруженную пышными каштанами пустынную площадь и углубился в свой уютный квартал.

Когда я прибыл на Соколиную, мне предложили небольшой дом в предместье, но я выбрал обычную трехкомнатную квартиру — кабинет, спальня, гостиная — в обычном городском трехэтажнике. Во-первых, дом требовал бы хоть какого-то ухода, садовых хлопот и прочего, а я не чувствовал себя готовым к подобным занятиям; во-вторых, я знал, что не так уж и часто буду находиться в своем жилище и вообще на Соколиной — меня ждала разъездная работа; в-третьих, я не собирался на веки вечные оставаться здесь, в официальном центре Ассоциации, — все-таки я был и всегда буду альбатросцем, а не соколянином; ну, и, в-четвертых, мне было приятно, сидя у поливизора в гостиной или работая на тренажерах в своем спортзале-бассейне, осознавать, что вокруг тоже живут люди, а над моим потолком, на крыше, в нашем саду, обитают удивительно красивые местные птицы — певучие длиннохвостые дирлилинки… В общем, вовсе не надо было мне ничего другого. Да и работа в пяти минутах езды.