Лорел Гамильтон - Флирт

  И вдруг тяжесть в груди начала покидать меня от понимания того, что если бы я и была некрасивым ребенком, любящая бабушка никогда не сказала бы мне такого. Она бы все равно воодушевляла меня на получения образования и карьеры, но не говорила бы, что это все потому, что я некрасивая, и ни один мужчина не захочет меня.

  Натаниэль поцеловал меня в щеку, а Мика — в губы. Я замерла в их руках, позволяя новому знанию о тех детских воспоминаниях заполнить меня.

  - И почему я об этом вспомнила? — спросила я тихо.

  - Ты была готова, — прошептал Натаниэль. — Мы разбиваем боль на маленькие кусочки, чтобы удалось все рассмотреть.

  Джейсон ласково сказал из-за его плеча.

  - Во-первых, ты красива и желанна, а это было очень зло с ее стороны. Во-вторых, из разговоров с психоаналитиком я понял для себя одну важную вещь: когда ты чувствуешь себя наиболее счастливой и защищенной, всякая гадость выбирается из закоулков памяти.

  - Я помню, психолог Натаниэля говорил это, когда у тебя начались кошмары. И почему это должно быть именно так? — спросила я, все еще зажатая между двумя мужчинами.

  - Когда чувствуешь себя в безопасности и веришь, что найдешь поддержку, то можешь взглянуть в лицо действительно плохим вещам, так что когда жизнь налаживается, мы все имеем тенденцию откапывать залежи болезненных воспоминаний.

  Я завозилась в их руках, поворачиваясь лицом к Джейсону.

  - Вот отстой, — с чувством сказала я.

  Он ласково улыбнулся.

  - Точно, — подтвердил он, изучая выражение моего лица. — Ты же не собираешься заплакать, надеюсь?

  Я немного подумала над этим, пытаясь разобраться, как я себя чувствую.

  - Нет.

  - Можно и поплакать, не страшно, — сказал он.

  Я потрясла головой.

  - Не хочу плакать.

  - Ты никогда не хочешь плакать, — констатировал Натаниэль.

  Я не могла с этим поспорить, так что я расслабилась в их руках и поцеловала сначала Мику, а затем развернулась так, чтобы прижаться щекой к щеке Натаниэля, и прошептала:

  - Я поплачу потом, дома.

  - Ты заплачешь, когда это наконец дойдет до тебя, — сказал он.

  - Это случиться не сейчас.

  - Как ты себя чувствуешь?

  - Ты же можешь читать мои чувства.

  - Ты успела научить меня лучшим манерам, — сказал Мика.

  Я кивнула и села обратно на диванчик. Они отодвинулись.

  - Немного пустой, словно освободилось какое-то место внутри, о котором я раньше не знала. И хрупкой — что я ненавижу.

  Джейсон протянул руку и дружески похлопал меня по колену.

  - Ничего, мы здесь.

  Я кивнула. Была одна проблемка с любовью: она делала тебя слабым. Она заставляла тебя нуждаться в твоих любимых. Она превращала мысль о том, что их не станет, в худший из кошмаров. Я слышала слова Беннингтона в голове "Ужасно терять того, кого любишь". Я знала, что это правда, потому что я теряла мать, когда мне было восемь, и расставалась с любимым в колледже. Если подумать, последнее случилось из-за того, что я была недостаточно белой для его семьи. Они не хотели замарать генеалогическое древо своей семьи. Неудивительно, что у меня были комплексы. Не заиметь их было бы настоящим чудом.

  После первой несчастной любви я долгое время защищала свое сердце от захватчиков, однако сегодня я сидела в ресторане с двумя мужчинами, которых любила, и третьим, который был одним из моих лучших друзей. Как получилось, что я подпустила стольких людей так чертовски близко?

  Официант снова возник у нашего столика. Он ослепительно улыбнулся мне, и я заметила что он действительно смотрит на меня, а не на Натаниэля. Я начала было делать то, что я делала на протяжении многих лет — хмуриться и строго смотреть на него — а потом поняла, что я вовсе не сержусь. Я улыбнулась, давая понять, что я заметила его; я поняла, что он тратил свои улыбки на меня и оценила это. Я улыбнулась, позволяя радости наполнить мое лицо. Эта улыбка не предназначалась только официанту, она была адресовано мужчинам вокруг меня, и все же она сделала улыбку официанта еще ослепительнее, а его глаза засверкали. Не такая уж плохая идея, поделиться этим, наоборот, это было прекрасной вещью, чтобы разделить ее даже с тем, кого совершенно не знаешь.

Глава 3

  Искусно уложенные рыжие локоны мисс Натали Зелл, которая сидела напротив меня, были не длиннее плеч, но создавали впечатление, что у нее длинные волосы. Превосходная иллюзия, и, скорее всего, весьма дорогая, ибо все в ней, от дизайнерского платья оттенка нежнейших сливок, до почти идеальной кожи под совершенно идеальным макияжем — таком легком, что на первый взгляд казалось, что никакого макияжа и нет, — красноречиво говорило о больших деньгах. У меня побывало много богатых клиентов, чтобы с первого взгляда узнать в ней одного из тех, кто всегда обладал средствами. Я могла побиться об заклад: Натали Зелл в жизни ни в чем не нуждалась, и не видела ни единой причины, почему это должно измениться.

  Она надула бледные губки и на них упал свет, придавая им сияющий, но мягкий блеск. Потомственные богачи не падки на кричащую яркость, они оставляют эту сомнительную привилегию нуворишам.

  - Я хочу, чтобы вы подняли из мертвых моего мужа, мисс Блейк, — сказала она, улыбаясь.

  Я попыталась найти на ее лице какие-нибудь признаки горя, но ее серо-зеленые глаза были ясными и носили отпечаток сильной личности, хорошо контролирующей себя и склонной к легкой самоиронии. Наверное, я смотрела ей в глаза слишком долго, или слишком прямо, потому что она опустила ресницы, разрывая зрительный контакт.

  - Почему вы хотите, чтобы я подняла мистера Зелла из мертвых? — поинтересовалась я.

  - Это имеет значение, по тем расценкам, которые ваш бизнес-менеджер берет за ваши услуги?

  Я кивнула.

  - Да, имеет.

  Она скрестила свои длинные стройные ноги под бледным платьем. Мне показалось, что, закидывая ногу на ногу, она продемонстрировала мне часть бедра, но это могла быть просто привычка, ничего личного.

  - Мой терапевт считает, что последнее прощание поможет мне обрести покой.

  Это было одной из стандартных причин, по которым я поднимала мертвых.

  - Мне понадобится имя вашего терапевта.

  Ее глаза утратили легкий оттенок удивления, и я увидела совсем другую личность подо всем этим холодным контролем. И не поверила в терапевта.

  - Зачем вам его имя? — спросила она, откидываясь на спинку кресла, вся — элегантная беззаботность.

  - Стандартная проверка, — я улыбнулась, не стараясь, чтобы улыбка достигла глаз. Могла бы постараться, но не сделала этого. Я вовсе не хотела ее успокоить. Я хотела узнать правду.