Колин Уилсон - Бог лабиринта

Я отдал своей партнерше, которую звали Норма, свою тенниску и принял от нее мини-юбку, которая была приблизительно такой же длины. Я заметил, когда она снимала платье, что ее лифчик был очень низкий, открывающий груди почти полностью.

Я снова натянул брюки, застегнул их и сказал:

– Не понимаю, зачем мне снова надевать брюки, когда мини-юбки вполне достаточно, чтобы прикрыть мой срам.

– Я не знаю, но доктор Кернер полагает, что в самом акте снятия брюк разрушаются определенные запреты в самце. У девушки происходит то же самое, когда она снимает трусики.

Я понял ее мысль. Некоторые другие захотели продолжить обмен одеждой. Красивый молодой человек, стоящий рядом с нами, не успел еще натянуть трусики партнерши, как другая девушка приблизилась к нему. На этот раз, я увидел, он поменялся одеждой не с девушкой, а с ее партнером, который уже, очевидно, надел ее трусики и сорочку.

Норма сказала:

– Эта парочка действует мне на нервы. Давай отодвинемся от них.

Мы перешли в другой конец комнаты.

– Я сделаю тебе сперва, или ты мне? – спросила она.

– Лучше ты. Я не знаю, как это делается, – ответил я.

– Ты предпочитаешь стоя или лежа?

– Мне все равно.

Я увидел, как некоторые пары из сложенной в углу кучи брали складные столики с выдвижными металлическими ножками и ставили их на свободные места. Легкие алюминиевые столики были около шести футов в длину. Мужчина или женщина ложились на них, как будто собирались принять сеанс массажа, и начиналась уже привычная процедура «интимности». Норма оказалась еще большим специалистом, чем любой из моих предыдущих партнеров, или, возможно, мне так показалось, потому что я был слишком возбужден. Она встала передо мной и пробежала руками по моей шее, животу, бедрам. Поднявшись, она расстегнула молнию на брюках, и на мгновение я подумал, не слишком ли далеко она заходит. Но она только забралась внутрь и прижалась ладошками к моим ногам, слегка пощипывая и нежно поглаживая их. Она заставила меня присесть, а сама стала позади, пробегая руками по моим волосам, залезая под рубашку, или вернее, под платье, засовывая пальчики мне в рот. Я потянулся к замку на брюках, намереваясь застегнуться, но она оттолкнула мою руку, сказав:

– Больше выдержки.

– Извини.

Она наклонилась вперед, и ее рука оказалась в моих брюках. Я оставил все попытки подавлять свои желания. Теперь она проскользнула рукой под мой пояс, легко поглаживая нежными пальчиками мой живот, затем они скользнули еще ниже. Я, с трудом контролируя свой голос, спросил:

– Это позволено?

– О, да! Теперь все зависит от нас. Мне остановиться?

– Думаю, да.

Рядом с нами раздался взрыв хохота. Две женщины и мужчина смеялись над стыдливым молодым человеком, который густо покраснел. Другие тоже начали смеяться над ним, но Кернер, стоя у камина, сохранил серьезность и осуждающе покачал головой. Мужчина, который краснел, повернулся и поспешно выбежал из комнаты. Норма сказала:

– Бедняга мистер Маг-Канн. Он никогда не сможет сдержать себя. Женщины по очереди заставляют его терять над собой контроль.

Странная вещь, я больше не чувствовал себя утомленным. Необычный жар огнем полыхал внутри меня.

Наши ласки прервала группа из шести человек: четыре женщины и двое мужчин. Они снова захотели обменяться одеждой. Норма возмущенно посмотрела на них, но безропотно выскользнула из моих трусов, получив взамен короткие трусики. Мне достались французские панталоны, которые я узнал, так как видел уже их сегодня в полдень. Я также сменил мини-юбку на более длинную, принадлежавшую бледной девушке с горящими глазами. Когда обмен закончился, Норма сказала:

– Продолжим, теперь твоя очередь.

Именно в этот момент, потрясенный до глубины души, я понял, что уже в течение последних пяти минут я был Эсмондом. Этим и объясняется, почему я ощущал себя слегка озадаченным этими знакомыми уже предметами туалета. У меня было такое ощущение, будто Эсмонд вынырнул из глубин моего подсознания, чтобы взглянуть, что же здесь происходит. Как только я осознал его, «эффект двойной экспозиции» усилился до такой степени, что на мгновение я почувствовал тошноту, и сексуальное возбуждение исчезло.

Мы нашли спокойное местечко в стороне от толпы. Там я увидел Гвинет, которая уже не выглядела школьной учительницей. Она опиралась спиной о стену, глаза у нее были закрыты с выражением почти агонизирующего экстаза. Перед ней на коленях стоял мужчина, прислонившись щекой к ее бедру. Когда он повернул голову, я узнал Аластера.

– Привет, товарищ! – обратился к нему Эсмонд, и Аластер вздрогнул от неожиданности. Гвинет медленно опустилась на пол, и теперь она уже полусидела или полулежала с закрытыми глазами, и колени у нее медленно раскрылись. Затем Аластер подмигнул мне:

– Хочешь ее попробовать? Она чудесная.

Выражение фавна на его лице было для меня новым – но не для Эсмонда, и я понял, что это действительно был прямой наследник Хораса Гленни.

Эффект «двойной экспозиции» перестал быть неприятным, будто мы с Эсмондом заключили сделку мирно сосуществовать в одном теле. Это чувство стало теперь ясней и четче, чем раньше, и я больше не думал, что это какой-то странный выверт моего подсознания.

Я обнял Норму сзади, начал ласкать ей груди, и потом двумя руками одновременно снял с нее бюстгальтер, под которым скрывались ее холмики. Она бессильно прислонилась ко мне спиной, и я почувствовал ее платье на голой плоти своего тела. Она положила голову мне на плечо, подняв ко мне лицо, и я склонился над ней и поцеловал в губы. Когда я это сделал, она крепко обняла меня за шею, припав ко мне всем своим горячим телом. Она сказала:

– Ты перевозбуждаешься.

Я продолжал ласкать ее, наслаждаясь тем, как чутко она отвечает на мои ласки: как кошечка, мурлыча, она всей спиной изгибалась, прижимаясь ко мне. С внезапным ужасом я понял, что она уже достигла «приостановленного оргазма», и затем осознал, что это понял не я, а Эсмонд. Он был бесконечно опытней меня в таких делах.

Норма внезапно сказала:

– Посмотри, вот свободный столик. Пойдем к нему. Я больше не могу стоять.

Действительно, колени у нее подгибались. Я помог ей подойти к столу возле камина, где по-прежнему стоял Кернер, благодушно поглядывая на нас, кивая головой и довольно улыбаясь. Он похлопал меня по плечу. Эсмонд обратился к нему:

– Привет, темнокожий!

Рука Кернера упала с моих плеч, и он побледнел. Он наклонился и внимательно посмотрел на меня:

– Вы знали это все время?

– Я не дурак, хозяин, – ответил Эсмонд.

– Итак, ты все это время со мной играл, – спокойно ответил Кернер. – Но почему?