Энн Райс - Меррик

Меррик кивнула.

– И тем не менее продолжала вызывать Клодию из того же самого царства.

– Медовая Капля ждет моего зова, – объявила Меррик, взглянув на меня. Она вновь резким движением откинула волосы с измученного лица. – Медовая Капля всегда рядом Она ждет меня. Поэтому я и была уверена, что смогу ее вызвать. Но как же тогда Холодная Сандра? Как же тогда Большая Нанэнн? И Эрон Лайтнер? Когда я открыла врата, ни один из этих призраков не появился. Они давным-давно ушли туда, где Свет. Иначе, Дэвид, они дали бы о себе знать. Я бы чувствовала их присутствие точно так, как чувствую присутствие Медовой Капли. Я бы могла уловить их намеки, как Джесс Ривз узнала о Клодии, когда услышала музыку на Рю-Рояль.

Меня поразило это последнее утверждение. Сильно поразило. Я решительно покачал головой в знак несогласия.

– Меррик, ты чего-то недоговариваешь, – сказал я, решив выяснить все до конца. – Ты ведь вызывала Большую Нанэнн. Думаешь, я забыл о том, что случилось совсем недавно, в тот вечер, когда мы встретились в кафе на Рю-Сент-Анн?

– А что случилось тем вечером? – спросила она. – Что ты пытаешься сказать?

– Неужели ты не знаешь, что случилось? Разве такое возможно? Выходит, ты сама не представляешь, что наколдовала?

– Дэвид, говори прямо, – сказала она. Взгляд ее прояснился, она перестала дрожать, чему я очень обрадовался.

– Той ночью, – начал я, – после того, как мы встретились и поговорили, ты, Меррик, решила надо мной подшутить с помощью своего колдовства. Возвращаясь домой на Рю-Рояль, я видел повсюду – и справа, и слева – тебя, Меррик. А потом я увидел Большую Нанэнн.

– Кого? – недоверчиво переспросила она. – Как это ты видел Большую Нанэнн?

– Едва я подошел к выезду у моего городского дома, как увидел двух призраков за железной изгородью – одним из них была ты, десятилетняя девочка, какой я впервые увидел тебя, а вторым – Большая Нанэнн. Она была в той же ночной рубашке, что и в день смерти. Оба призрака стояли в воротах и о чем-то доверительно беседовали, не сводя с меня глаз. Но стоило мне приблизиться, как они исчезли.

Первые несколько секунд она молчала, прищурившись и слегка приоткрыв губы, словно размышляла об услышанном.

– Большая Нанэнн... – повторила Меррик.

– Все было так, как я сказал. Следует ли теперь понимать, что ты ее не вызывала? Ты ведь знаешь, что потом случилось? Я вернулся в гостиницу «Виндзор-Корт», в тот самый номер, где тебя оставил. И нашел тебя на кровати мертвецки пьяной.

– Очаровательное выражение. Не смей так больше говорить, – сердито прошептала она. – Да, ты вернулся и написал мне записку.

– Но после того, как я написал записку, Меррик, я увидел Большую Нанэнн прямо там, в гостинице, в дверях твоей спальни. Большая Нанэнн бросила мне вызов, Меррик, – своим присутствием и позой, в которой стояла. Это было отнюдь не призрачное, а вполне реальное видение. Оно продержалось несколько мгновений – у меня даже холодок пробежал по спине. И теперь я хочу знать, Меррик, твоих ли это рук дело.

Меррик долго сидела молча, не отнимая рук от волос. Она еще теснее подтянула колени к груди и смотрела на меня немигающим взором.

– Большая Нанэнн, – прошептала она. – Ты говоришь правду. Конечно правду. Так ты думал, будто я вызвала свою крестную? Ты думал, я способна ее позвать и заставить появиться перед тобой?

– Меррик, я собственными глазами видел статуэтку святого Петра Рядом с ней лежал мой носовой платок с каплями крови. Я видел зажженную тобой свечу. Я видел подношения. Это было колдовство.

– Да, дорогой, – быстро произнесла она и схватила меня за руку, чтобы успокоить. – Я приворожила тебя, да, немного поколдовала, чтобы ты возжелал меня, чтобы не мог ни о чем думать, кроме меня, чтобы вернулся, если вдруг решил никогда больше не возвращаться. Обычный приворот, Дэвид, никак не больше. Я хотела убедиться, что способна это сделать теперь, когда ты стал вампиром. И видишь, что случилось? Ты не испытал ни любви, ни одержимости, Дэвид, но вместо этого увидел меня. Твои силы одержали верх, Дэвид, вот и все. И ты написал свою короткую резкую записку, так меня насмешившую.

Она замолчала в полном смятении, погруженная в собственные мысли, устремив в никуда немигающий взгляд огромных глаз.

– Так что же с Большой Нанэнн? – настаивал я. – Ты вызывала ее или нет?

– Я не способна вызвать свою крестную, – серьезно ответила Меррик и, чуть прищурясь, снова посмотрела на меня. – Я молюсь своей крестной, Дэвид, как молюсь Холодной Сандре и дядюшке Вервэну. Моих предков больше нет рядом с нами, никого. Я молюсь им, обращаясь к Небесам, как молилась бы ангелам и святым.

– А я тебе говорю, что видел ее призрак.

– А я утверждаю, что никогда его не видела, – прошептала Меррик. – Я бы все отдала, лишь бы это действительно случилось.

Она взглянула на мою ладонь, которую все еще держала в своей, мягко пожала ее и отпустила. Руки ее вновь поднялись к вискам, и пальцы запутались в прядях волос.

– Большая Нанэнн нашла Свет, – сказала она, словно споря со мной. – Большая Нанэнн нашла Свет, Дэвид, – повторила Меррик. – Не сомневаюсь, что это так. – Она окинула взглядом комнату, погруженную в полутьму, потом медленно перевела его на алтарь и свечи, выстроенные в длинные мерцающие ряды. – Не верю, что она вернулась, – прошептала Меррик. – Не верю, что все они в одном и том же «иллюзорном царстве»! – Она опустила руки на колени. – Не могу смириться с ужасной мыслью, будто все души верующих теряются во тьме. Нет, не могу.

– Тогда отлично, – сказал я, стремясь в эту секунду только утешить ее. Однако у меня перед глазами стояла четкая картина: два призрака у ворот – старуха и девочка. – Большая Нанэнн явилась по собственной воле. Ты сама говорила, что духи говорят правду, только если приходят сами. Большая Нанэнн не желала, чтобы я был рядом с тобой, Меррик. Она так мне и сказала. Вполне возможно, она еще раз явится, если я не исправлю все зло, которое тебе причинил, и не оставлю тебя в покое.

Казалось, Меррик задумалась над моими словами.

Наступила долгая пауза. Я не сводил с нее глаз, а она ничем не выдавала ни своих чувств, ни мыслей, а потом наконец снова взяла мою руку, притянула к губам и поцеловала. Этот милый жест тем не менее причинил мне душевную боль.

– Дэвид, мой возлюбленный Дэвид, – сказала Меррик, и во взгляде ее угадывалась тайна. – Теперь покинь меня.

– Нет, я даже и думать об этом не стану, пока не решу, что пора уходить.

– Очень тебя прошу, уйди, – настаивала она. – Я с удовольствием побуду в одиночестве.

– Вызови смотрителя, – попросил я. – Хочу, чтобы он вернулся до рассвета, пока я еще буду здесь.