Деннис Уитли - И исходит дьявол

Подведя к кругу, он сам распределил их таким образом, что Мэри Лу и Рекс находились спиной к телу. Он сделал это намеренно, чтобы они не могли видеть изменений, которые, возможно, будут происходить с телом. Сам он сел лицом к Танифь, Ричард и Саймон были у него по обеим сторонам. Все пятеро взялись за руки.

Затем он предупредил их, что они должны соблюдать полное спокойствие и ни при каких обстоятельствах не разрывать круга, который образовали. Он также предупредил, что если они вдруг почувствуют холод, то это не должно пугать, поскольку он ничего общего не имеет с тем леденящим ветром, что пришлось испытать накануне. Завершил он свои наставления требованием ни в коем случае не отвечать духу, даже если он к ним обратится, — он сам будет вести весь контакт, и добавил, что разорвать круг можно только по его указанию.

И так они сидели рука в руке в молчании, и казалось, что проходили не минуты, а годы. Квадрат окна постепенно светлел, но очень медленно, почти незаметно. Там, за стенами дома, вязко повис серовато-белый густой туман, который и был причиной запаздывающего для Кардиналз Фолли рассвета.

Де Ришло закрыл глаза и опустил голову на грудь. Еще раз он прибегнул к ритмическому дыханию Раджа-йоги, которое так помогает восстановить силы и энергию и посылать ее вперед, и сейчас он пользовался им, сконцентрировавшись на вызове духа Танифь.

Первым, кто обнаружил начало изменений, был Саймон. Он неотрывно наблюдал за, семью горками ладана, и ему показалось, что одна из них, которая стояла у головы Танифь, стала дымить сильнее остальных. Тогда он присмотрелся к ней и увидел уже более отчетливо, что ее ароматический дымок, поднимаясь, приобретает голубой оттенок, чего не было у других.

Он сжал кисть де Ришло, и герцог поднял голову. Ричард это тоже заметил, и по мере того как они наблюдали, слабый голубой свет стал определенно различим.

Постепенно он сгустился до шара дюймов двух в диаметре и медленно двинулся вперед от головы к середине тела Танифь, где и остановился. Он оставался там некоторое время, увеличиваясь в размере и набирая яркость. Затем он поднялся, но не намного, и завис в воздухе, отчего стали отчетливо видны все очертания тела и бледное прекрасное лицо, освещенное этим странным излучением.

Застыв в напряженной тревоге, мужчины сидели и наблюдали, как шар начал терять цвет и рассасываться в окружающем пространстве. Дым ладана тянулся к нему со всех семи лотков, и, казалось, шар вбирал его в себя, формируя из дыма неясные очертания головы и плеч. Прошло несколько секунд, и определенно и узнаваемо выступили очертания бюста фигуры, которая неподвижно лежала в круге.

Сердца каждого из троих колотились в бешеном темпе, но они не замечали этого. Они неотрывно следили за новыми трансформациями. Теперь процесс материализации заметно ускорился. Бюст стал расти, и появился торс, который опустился до бедер мертвого тела. Лицо и плечи становились все яснее и яснее, пока черты не стали совершенно различимы, и все это было окружено ореолом света.

В напряженное молчание вошел слабый шепот голоса:

— Ты звал меня. Я здесь.

— Ты действительно Танифь? — мягко спросил де Ришло. — Да.

— Признаешь ли ты Господа нашего Иисуса Христа?

— Признаю.

Вздох облегчения вырвался у де Ришло, поскольку он знал, что никакой дьявольский элемент не смог бы свидетельствовать таким образом, и он, уже спокойно, продолжал:

— Ты пришла сюда по своей воле или ты хочешь уйти?

— Я пришла, потому что ты звал, но я рада, что пришла.

— Здесь есть тот, чья печаль по тебе очень велика. Он не ищет пути вернуть тебя, но хочет знать, есть ли у тебя желание помочь ему в защите его друзей и разрушении злого замысла?

— Это мое желание.

— Расскажешь ли ты нам все, что знаешь о человеке по имени Моката, что могло бы оказаться полезным?

— Я не могу, потому что связана Законом, но ты сможешь спрашивать меня и по ответам узнаешь, что нужно.

— Что он сейчас делает?

— Готовит новый заговор против вас.

— Где он сейчас?

— Он совсем рядом с вами.

— Можешь ли ты сказать мне, где именно?

— Я не знаю. Я не могу разглядеть отчетливо, потому что он покрывает себя темным облаком, но он все еще в ваших местах.

— В деревне?

— Возможно.

— Где он будет в такое же время завтра?

— В Париже.

— Что ты видишь — что он делает в Париже?

— Я вижу его разговаривающим с человеком, у которого отсутствует часть левого уха. Это происходит в высоком здании. Они оба рассержены.

— Он останется в Париже надолго?

— Нет. Я вижу его, передвигающегося с большой скоростью в сторону восходящего солнца.

— Где ты его видишь потом?

— Под землей.

— Ты имеешь в виду, что он мертв для нас?

— Нет. Он в каменном подземелье под зданием, которое очень старое. От места исходят злые излучения. Красные волны настолько сильны, что я не могу разглядеть, что он там делает. Свет, который окружает меня сейчас, защищает меня от таких сцен.

— Что он замышляет теперь?

— Вернуть меня назад.

— Ты имеешь в виду, что он попытается восстановить твою душу в твоем теле?

— Да. Он уже сожалеет, что в гневе рискнул разорвать связи моей души и тела. Я нужна Мокате как средство связи. Нужна живая.

— Но возможно ли это для него, вернуть тебя — на постоянно?

— Да, если он будет действовать не откладывая. Пока Луна находится в темной четверти.

— Это твое желание — возвратиться?

— Нет, но у меня нет выбора. Моя душа находится в закладе до новолуния. Только после этого, если он ничего не сможет сделать, я буду подниматься выше.

— Как он собирается сделать это?

— Есть только один путь. Полный ритуал Черной Мессы.

— Ты имеешь в виду с пожертвованием христианского ребенка?

— Да. Это древний закон — душа за душу. Это единственный способ, и только душа окрещенного ребенка может быть принята в обмен за мою. Затем, если мое тело останется неповрежденным, меня вернут в него!

— Что?..

Следующий вопрос герцога был прерван Рексом, который не смог больше выносить напряжения. Он не знал, что де Ришло разговаривал только с астральным телом Танифь, и думал, что тому удалось оживить труп, лежащий у него за спиной, по крайней мере на некоторое время.

— Танифь! — закричал он, разрывая круг и повернувшись в круг. — Танифь!

В доли секунды видение распалось и исчезло. С блеснувшим в глазах гневом де Ришло вскочил на ноги.

— Глупец! — загремел он. — Ну и глупец же ты! — В бледном свете тягучего рассвета, который, наконец, начал пробиваться сквозь туман, он сердито уставился на Рекса. И так они стояли друг против друга несколько мучительных мгновений, готовые разразиться гневной перепалкой, но тут всех заставило замереть совсем другое.