Стивен Кинг - Армагеддон

— В небольшой частной школе в Питтсфилде. Очень шикарное место. Стены, увитые плющом, и новейшее спортивное оборудование. К черту экономический спад, снова полный вперед. Автомобильный парк состоял из двух «Тандербердов», трех «Мерседесов», парочки «Линкольнов» и «Крайслера Империала».

— Ты, наверное, была очень хорошей учительницей.

— Думаю, да, — сказала она простодушно, а потом улыбнулась. — Сейчас это не имеет особого значения.

Он обнял ее одной рукой. Она слегка вздрогнула, и он почувствовал, как она напряглась. Плечо ее было теплым.

— Не надо, — сказала она стеснительно.

— Ты не хочешь?

— Нет, не хочу.

Он озадаченно убрал свою руку. Она хотела, чтобы он обнял ее. Он чувствовал, мягкие, но вполне отчетливые волны исходящего от нее желания. Она сильно покраснела и безнадежно смотрела вниз на свои руки, которые суетились у нее на коленях, как пара искалеченных пауков. Глаза ее сверкали так, словно она была готова разрыдаться.

— Надин…

Она подняла на него глаза, и он увидел, что она справилась с подступавшими слезами. Она как раз собиралась что-то сказать, когда подошел Джо с гитарой в руке. Они посмотрели на него смущенно, словно он застал их за чем-то более личным, чем обыкновенная беседа.

— Леди, — сказал Джо.

— Что? — удивленно спросил Ларри, не очень хорошо понимая, в чем дело.

— Леди! — повторил Джо и указал большим пальцем через плечо.

Ларри и Надин переглянулись.

Неожиданно раздался четвертый голос, пронзительный и захлебывающийся от волнения.

— Слава небесам! — закричал он. — Ооо, слава небесам!

Они встали и увидели женщину, бегущую по улицу по направлению к ним. Она улыбалась и плакала одновременно.

— Как я рада, — сказала она. — Как я рада видеть вас, слава небесам…

Она пошатнулась и упала бы в обморок, если бы Ларри не поддержал ее. На вид ей было лет двадцать пять. Одета она была в джинсы и простую белую хлопчатобумажную блузку. Лицо ее было бледным, а ее голубые глаза неестественно застыли, уставясь в одну точку. Они смотрели на Ларри, словно пытаясь убедить расположенный за ними мозг, что это не галлюцинация, что эти три человека на самом деле находятся здесь.

— Я Ларри Андервуд, — сказал он. — Леди зовут Надин Кросс. Мальчика зовут Джо. Мы счастливы повстречаться с вами.

Какое-то время женщина продолжала беззвучно поедать его глазами, а потом медленно подошла к Надин.

— Я так рада… — начала она, — … так рада встретить вас. Она запнулась. — Боже мой, неужели вы действительно люди?

— Да, — сказала Надин.

Женщина обняла Надин и зарыдала. Джо подошел к Ларри и посмотрел на него. Ларри взял его за руку. Так они и стояли вдвоем и пристально наблюдали за женщинами.

Вот как они повстречались с Люси Сванн.

Когда они сказали ей, куда они направляются и что у них есть надежда найти там по крайней мере двух других людей, а может быть, и больше, она немедленно захотела ехать с ними. В энфилдском магазине спортивных товаров Ларри нашел доя нее среднего размера рюкзак, и Надин пошла с ней в ее дом на окраине города, чтобы помочь ей уложить… две смены одежды, кое-какое белье, запасную пару туфель, плащ. И фотографии мужа и дочери.

В тот вечер они разбили лагерь в городке под названием Кечи, расположенном на границе с Вермонтом. Люси Сванн рассказала им историю, которая была не слишком длинной и вряд ли отличалась от других историй, которые им еще предстояло услышать.

Ее муж заболел двадцать пятого июня, а ее дочь — на следующий день. Она ухаживала за ними со всем рвением, на которое была способна, будучи уверенной в том, что вскоре сама свалится с хрипами (так они называли болезнь в этом уголке Новой Англии). К двадцать седьмому числу, когда ее муж впал в состояние комы, Энфилд оказался почти отрезанным от окружающего мира. Люди умирали, как мухи. За предыдущую неделю они насмотрелись на какие-то чрезвычайные перемещения войск вдоль заставы, но никому не было дела до такого маленького местечка, как Энфилд, штат Нью-Хемпшир. Рано утром двадцать восьмого июня умер ее муж. Ее дочери, похоже, стало немного лучше двадцать девятого, но вечером произошел резкий поворот к худшему. Она умерла около одиннадцати. К третьему июля все жители Энфилда, кроме нее и старика по имени Билл Даддс, умерли. Люси сказала, что Билл был болен, но потом с виду совершенно оправился. Утром в День Независимости она нашла труп Билла на Главной улице, такой же распухший и почерневший, как и все остальные.

— Я похоронила своих, а заодно и Билла, — сказала она, когда они сидели перед потрескивающим костром. — Это заняло целый день, но тела их обрели покой. А потом я подумала, что надо, пожалуй, отправиться в Конкорд, где живут мои родители. Но я… все как-то не могла собраться. — Она вопросительно посмотрела на них. — Как вы думаете, я была неправа? Могли они остаться в живых?

— Нет, — сказал Ларри. — Невосприимчивость к болезни не связана с наследственностью. Моя мать… — Он посмотрел в костер.

— Уэс и я, мы должны были пожениться, — сказала Люси. — Это было тем летом, когда я закончила школу, в 1984 году. Родители не хотели, чтобы я выходила за него замуж. Они хотели, чтобы я уехала из города, родила ребенка и отказалась от него. Но я этого не хотела. Мама сказала, что это кончится разводом. Папа, сказал, что Уэс — ненадежный человек, и он будет постоянно мне изменять. Я просто ответила: «Поживем — увидим». Я хотела испытать судьбу. Вы меня понимаете?

— Да, — ответила Надин. Она сидела рядом с Люси и смотрела на нее с нежным сочувствием.

— У нас был симпатичный маленький домик, и я никогда не думала, что все это может вот так окончиться, — сказала Люси со вздохом, больше напоминавшим сдавленное рыдание. — Мы так хорошо жили втроем. Уэс остепенился, но не из-за меня, а скорее из-за Марси. Для него просто свет клином на ней сошелся. Для него…

— Не надо, — сказала Надин. — Все это было раньше.

Снова это слово, — подумал Ларри. Это короткое, двухсложное слово.

— Да. Теперь это все в прошлом. И я думаю, что могу начать жить заново. Так и было до тех пор, пока я не начала видеть все эти плохие сны.

Ларри вздрогнул.

— Сны?

Надин смотрела на Джо. Еще секунду назад он дремал у костра. Теперь он смотрел на Люси, и глаза его горели.

— Плохие сны, кошмары, — сказала Люси. — Не всегда они повторяются, но обычно меня преследует какой-то человек, и я никогда не могу точно разглядеть его, потому что он с ног до головы завернут в плащ. И он все время находится в тени. — Она поежилась. — Мне даже страшно стало засыпать. Но теперь, может быть, я…